Эндимион. Восход Эндимиона - Дэн Симмонс

Пожалуй, не стоит. И не из-за того, что некогда, – подумаешь, лишние несколько часов при форе в пять месяцев! – а просто потому, что невтерпеж. Де Сойя приказал компьютеру приготовить буй-транспондер с распоряжениями для капитана Сати: немедленно прыгнуть к Возрождению-Вектор – на прыжок у факельщика уйдет десять дней корабельного времени и те же пять месяцев объективного – и приготовиться вступить в бой по выходе из гиперпространства.

Запустив буй и отменив боевую тревогу на Парвати, де Сойя повернулся к своим спутникам:

– Я знаю, вы разочарованы.

Лицо Грегориуса напоминало маску, однако капитан догадывался, о чем думает сержант: «Тридцать секунд – и я бы ее схватил».

Переживет. Де Сойя командовал людьми свыше десяти лет и не испытывал ни малейших угрызений совести, отправляя на верную смерть куда более храбрых и преданных солдат. Поэтому чувства чернокожего гиганта его нисколько не интересовали.

– Мне показалось, девочка была готова выполнить свою угрозу. – Тон, каким были сказаны эти слова, давал понять: доводы в пользу противного и споры тут неуместны и о них лучше забыть раз и навсегда. – Впрочем, теперь уже все равно. Нам известно, куда она направляется. Возрождение-Вектор – единственная, пожалуй, в этом секторе планета, мимо которой не может проскользнуть незамеченным ни один корабль и огневой мощи которой хватит, чтобы справиться с целым Роем. У нас в запасе пять месяцев, чтобы приготовить девочке теплый прием. – Де Сойя перевел дыхание. – Вы хорошо потрудились, и не ваша вина, что все закончилось неудачей. Я прослежу, чтобы сразу после прибытия на Возрождение-Вектор вас направили в вашу прежнюю часть.

– Прошу прощения, святой отец, – произнес Грегориус, даже не посмотрев на своих товарищей (очевидно, сержант не сомневался, что те разделяют его чувства), – но если бы решение зависело от нас, мы бы остались на «Рафаиле». Честно говоря, сэр, нам всем хочется поймать эту девицу и доставить ее на Пасем.

Де Сойя постарался скрыть удивление:

– Гм… Посмотрим, что можно сделать. Возрождение-Вектор – главная база космического флота, там наверняка много высших чинов… Посмотрим, сержант. А пока давайте займемся делом. Прыжок через двадцать пять минут.

– Сэр!

– Да, капрал Ки?

– Сэр, вы не могли бы исповедать нас перед смертью?

Справиться с изумлением стоило немалого труда.

– Хорошо, капрал. Через десять минут приходите в каюту.

– Спасибо, сэр, – улыбнулся Ки.

– Спасибо, – повторил Реттиг.

– Спасибо, святой отец, – произнес Грегориус.

Гвардейцы стянули с себя громоздкие боевые скафандры. Де Сойе, который наблюдал за ними, вдруг показалось, что он видит будущее; в следующую секунду капитан ощутил на своих плечах тяжкое бремя ответственности.

Господи, дай мне сил исполнить волю Твою… во славу Иисуса Христа… аминь.

Капитан Федерико де Сойя повернулся к приборам и в последний раз перед смертью стал проверять, как функционируют бортовые системы.

25

Однажды я спросил у очередного охотника, которого сопровождал в походе по болотам (это был пилот дирижабля, летавшего раз в неделю с Эквы на Аквилу через Девять Хвостов), что собой представляет его работа. «Хочешь знать, как пилотировать дирижабль? – усмехнулся он. – Помнишь старую поговорку: “Долгие часы скуки заканчиваются минутами паники”? Это про нас».

Путешествие в космосе во многом соответствовало старой поговорке. Не то чтобы мне было скучно – сам корабль с его библиотекой, древней проекционной нишей и замечательным роялем вызывал у меня живейшее любопытство, не говоря уж про моих спутников, – однако периоды приятного ничегонеделания перемежались интерлюдиями, во время которых в кровь выбрасывалось изрядное количество адреналина.

Сидеть так, чтобы тебя не было видно на экране, и слушать, как девочка обещает покончить с собой – и с нами, – если нас не оставят в покое, было жутковато. За те десять месяцев, в течение которых подвизался в качестве крупье на Девяти Хвостах, в Феликсе, я повидал множество игроков, а потому глаз у меня наметанный; так вот, этой девице только в покер играть! Когда все кончилось, я поинтересовался, выполнила бы она свою угрозу; Энея гнусненько усмехнулась и неопределенно повела рукой, словно отгоняя мой вопрос. За последующие месяцы и годы я привык к этому жесту.

– А откуда ты узнала, как зовут капитана?

Я ожидал услышать что-нибудь насчет откровения, доступного лишь тем, кому суждено стать мессиями, однако Энея не оправдала моих ожиданий.

– Неделю назад он встречал меня у Сфинкса. Кто-то окликнул его тогда по имени.

Что-то не верится. Если капитан действительно встречал Энею у Сфинкса, он наверняка был в боевом скафандре, то бишь окликать его могли только по рации. Но зачем девочке обманывать меня? И вообще, с какой стати я стал искать логику и здравый смысл? Ведь за то время, что мы знакомы с Энеей, мне уже доводилось убеждаться: во всем, что с ней связано, нет ни того, ни другого.

Девочка отправилась вниз принять душ, а корабль попытался успокоить нас с А.Беттиком:

– Не волнуйтесь, господа. Я бы все равно не позволил вам погибнуть.

Мы с андроидом переглянулись. Нам обоим пришла одна и та же мысль: действует ли компьютер самостоятельно или Энея вертит им как хочет?

День за днем я размышлял о сложившихся обстоятельствах и о том, как я к ним приспосабливаюсь. Я осознал, что труднее всего мне свыкнуться со своей пассивностью, даже безразличием. Двадцатисемилетний мужчина, бывший солдат, успевший повидать мир – хотя бы отсталый Гиперион, – допустил, чтобы его шкуру спасала маленькая девочка! С А.Беттиком все понятно: андроид в конце концов запрограммирован подчиняться людям и не предпринимать каких-либо действий по собственной воле. Но вот со мной… Мартин Силен просил меня защищать девочку, сопровождать ее повсюду и беречь от всевозможных неприятностей. До сих пор я только полетал на ковре-самолете да спрятался за роялем, предоставив Энее разбираться с капитаном боевого звездолета…

Этот корабль, кстати сказать, весьма заинтересовал всех нас, включая и компьютер. Если Энея не ошиблась, если капитан де Сойя и впрямь присутствовал при открытии Сфинкса, значит, Орден нашел «короткую дорожку» сквозь пространство Хоукинга. Признаться, я не просто забеспокоился, а перепугался до полусмерти.

Однако Энея, похоже, не слишком тревожилась. Время шло, мы вернулись к привычному, хоть и вызывавшему иногда легкие приступы клаустрофобии распорядку дня: после еды Энея играла на рояле, потом мы собирались в библиотеке, просматривали голофильмы и бортовые журналы, пытаясь понять, куда же летал Консул (догадок было великое множество, но ни одна не подтверждалась фактами), или играли в карты (девочка оказалась на деле весьма достойной соперницей), а порой занимались физическими упражнениями – по моей просьбе компьютер устанавливал в колодце с трапом силу тяжести в одну целую три десятых «g», и мы минут сорок пять бегали вверх-вниз. Не знаю, как повлияли эти упражнения на мой организм в целом, но ноги у меня вскоре стали как у какого-нибудь слонопотама с планеты наподобие Юпитера.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});