Волк и Заяц - Захар Максаев

нам скажи, Яр, не заходил ли к вам последние недели две какой-либо новый человек?

— Да кроме вас не было никого.

— Попробуйте вспомнить, дяденька, — вмешался в допрос Мультитул. — В плащике таком, камуфляжном, рыжие волосы…

— А… Так он далеко не новый человек. Давно с нашим Чеховым дружит.

— Как звали его?

— Что-то с небом связано. Астролог, астроном… Не, не вспомню. Вы это у Чехова спросите, он должен знать.

— Пьяным твой Чехов валяется, у себя в кабинете, — зло ответил Петр и пнул пустую бутылку пива, стоящую рядом.

— Скажи, Яр, — знахарь играл хорошего милиционера, — где его найти?

— А этого я не знаю. Вот, чуть больше недели назад, отлучался. Вернулся через день. И ещё, буквально тогда же, видел их разговор с нашим главным. Что-то говорил про то, что его ищут, что надо бежать… Память у меня плохая, больше ничего не ведаю.

— Ладно, волхв, все равно помог, — махнул рукой Шрам.

Товарищи развернулись и ушли.

— Вы заходите, если что! — крикнул им вслед механик.

— Обязательно, товарищ, обязательно! — отозвался провидец.

Глава III.

Ещё час они проболтались по базе, ища, чем себя занять. Неосмотренным осталось только одно здание: двухэтажный барак, который оказался здесь невероятным способом. Среди бетона и железа его взмокшие доски казались чужим материалом. Но заняться было нечем, поэтому Шрам согласился заглянуть туда.

Потолки обросли желтым лишайником, который появляется обычно на старых заборах. В отличие от многих других зданий на территории Зоны, ступеней здесь не было. В углу стояла лестница, самая обыкновенная деревянная стремянка, покрытая тем же лишайником. Мультитул не мог лезть наверх по состоянию здоровья, и у наемника тоже не было особого желания.

Сверху послышались непонятные слова. На лестницу встал человек, и, продолжая выкрикивать слова и словосочетания на непонятном языке, спустился и спрыгнул на пол. Обернувшись, он готовился идти к двери, но схватился за сердце и произнес:

— Слушайте, ребят, напугали, да? — говорил он с явным кавказским акцентом. — Кто таковы будете?

— Мы к Чехову пришли, за информацией, — ответил общительный знахарь.

— А, друзья, значит. Звать вас как, молодые люди?

— Меня Мультитулом, он — Шрам.

— Ну, вот и познакомились. Меня Ашот зовут, я тут торгую потихонечку. А вы какими судьбами ко мне? Что, товар нужен какой? Так это залезайте, все есть.

— Нет, мы просто осматривались.

— Жаль… Ладно, я пойду. Мне Яр, одуванчик этот морщинистый, вчера с автомата все пины выкрутил, шакал. Я ему сейчас этот автомат… — он, стал жестикулировать и перешел на армянский.

— Можно без подробностей, — усмирил торговца провидец.

— Простите, эмоции. Вот же, подлый человек… Что б у него вместо пальцев сосиски отросли, что бы у него, куда нога не ступила, везде капкан стоял, на медведя, блин…

Эмоциональный лавочник скрылся за рассохшейся дверью.

Мультитул хлопнул себя по лбу и потянул Петра за рукав.

— Ты чего? — спросил Шрам, вырвавшись.

Знахарь залез рукой под плащ и достал из кармана в районе спины знакомую флягу яркого цвета.

— Это…

— Именно! — провидец, как трофеем, любовался литровой флягой ерфикса. — И как я про него не вспомнил? Надо всего лишь найти кабинет Чехова и дать ему выпить!

Теперь дело стояло за малым: узнать у преданных солдат конфиденциальную информацию.

Ворота, в которые затягивали пьяного, были открыты. Внутри бесцельно бродили «свободовцы». Пока наемник стоял в проеме, Мультитул успел подбежать к одному из бойцов:

— Парень, а где у вас кабинет главного?

— Наверху, единственная дверь.

— Спасибо, друг. Иди.

Боец недоуменно хмыкнул и пошел дальше.

— А это оказалось легче, чем я думал, — сказал Петр возвращавшемуся знахарю.

— Бдительности им, конечно, не хватает. Ну, ничего. Пойдем.

Они забрались вверх по металлическим ступеням. Кроме напарников и храпящего за дверью Чехова, на этаже никого не было.

Провидец подошел к двери и приготовился стучать, но дверь была открыта.

— Ему бы осторожности, — сказал Мультитул зашедшему Шраму. — Чего же вы все здесь такие неполноценные?

Знахарь достал кружку, налил в неё воды и накапал ерфикса. Наемник заметил, что в этот раз воды налито меньше, а лекарства больше.

— А чего ж ты хотел? — ответил телепат мыслям Петра. — Ты тогда, на мосту, был ещё в состоянии ходить, говорить и понимать других. А здесь — пожалуйста. Примат в вольере зоопарка.

— Странно его развезло… С одной бутылки.

— Это ты у нас человек-мегапечень. А их командиру лет сорок, от силы.

Провидец подтянул Чехова за плечи и опер на стену. Раскрыл рот и залил туда средства.

— Тьфу ты, — выругался Мультитул, поставив кружку на тумбу. — Храпит, как медведь. Залью — захлебнется. Придется вчистую… — он достал флягу с неразбавленным средством. — Гадость такая, небось, проснется.

Знахарь накапал в рот Чехову лекарства, тот сглотнул его вместе со слюной.

— Сейчас дойдет…

Командир широко открыл глаза, затем закашлялся и вскочил с матраца.

— Выйдите отсюда! — крикнул он полутрезвым голосом. — Брысь!

Чехов продолжал кашлять. Ерфикс был чересчур горьким.

— Держи, запей, — знахарь протянул «свободовцу» кружку с разбавленным лекарством.

После очень горького лекарства разбавленная вода показалась Чехову благодатью. Но отвратительный вкус смыть не удалось, поэтому он подошел к столу с чайником, открыл коробку с рафинадом и зажевал сахарный кубик.

— Вы зачем пришли? — спросил начальник, продирая глаза.

— Нам нужно задать вам кое-какой вопрос…

Провидец бессовестно присел прямо на освободившийся матрац, откуда и продолжил речь:

— Скажите мне, ученик Виктора Цоя, не пребывал ли у вас на базе человек в камуфляжном плаще?

Чехов откашлялся в кулак, но не от застывшей во рту горечи, а от пренебрежительного к нему отношения. Однако не стал ввязываться в конфликт и ответил вопросом:

— Такой же рыжий, как я?

Телепат кивнул.

— Появлялся, — он жестом попросил Мультитула отодвинуться. Тот послушался. Командир присел на край и ошеломил Шрама следующими словами, — это мой брат.

Наемник удивленно нахмурил брови. Вряд ли было частым случаем, чтобы в Зону уходили семьями. По известным ему негласным правилам, должен был остаться хотя бы один ребенок, чтобы оставить матери надежду на стакан воды.

Знахарь только махнул в сторону Петра рукой, после чего продолжил допрос:

— Что он делал у вас на базе?

— Ничего особенного. Помогал ребятам в бытовых делах, в вылазки не ходил. Но однажды отлучился. Вернулся, сказал, что он теперь член группы исследователей, чья экспедиция изменит этот мир. Я в подробности не вникал, да и он не рассказывал. А вот четыре дня назад — вообще запараноил… Прибежал, в руке аккумулятор с завитушками, ну, или что-то подобное. Говорит, что его теперь будут искать, что всем интересны их исследования… В итоге — ушел, куда — не знаем. Но