Рейтинговые книги
Читем онлайн Глиняный папуас - Геннадий Гор

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 74

Недавно в Географическом обществе состоялась конференция представителей новой, только что рождающейся науки — астрогеологии.

Писатель Виктор Марсианин поместил в детском журнале очерк об этой конференции. Он писал о новой науке и восторженно и туманно. И, читая его статью, можно было подумать, что на днях отправится геологическая партия в район Сатурна или Венеры.

Но астрогеология была так же далека от Венеры, как астроботаника — от Марса. И далека и близка. Далека потому, что люди делали свои выводы, стоя на Земле, близка потому, что приборы — продолжения человеческих чувств — уже были в космосе.

Председательствующий, открывая заседание, напомнил присутствующим о работах двух великих русских ученых — Вернадского и Циолковского. Он сказал:

— Вернадскому страстно хотелось взглянуть на Землю со стороны, чтобы охватить ее в целом, понять ее неповторимое своеобразие. У Циолковского тоже было необыкновенное видение мира. Он смотрел на Землю и на современность как бы из будущего.

Сильное волнение охватило меня… Смотреть на Землю и на современность как бы из будущего. Такого рода видение обрел бы на Земле каждый человек, если бы мне удалось… Но мне пока не удалось, не удавалось много лет. И неизвестно, когда удастся.

В военные зимы я рассказывал своим товарищам-партизанам об этой археологической находке. Тогда еще никто не помышлял о полетах в космос, кроме немногочисленных учеников Циолковского, и, хотя тогда было не до космических полетов, партизаны слушали меня с напряженным интересом.

Они мне верили, гораздо больше верили, чем верят мои коллеги-ученые. Они не требовали от меня ни свидетелей, ни свидетельств.

Свидетельств у меня до сих пор никаких нет, кроме упоминавшейся много раз фотографии. Свидетель недавно нашелся. Я ходил к нему в больницу вместе с Тамарцевым. Но встреча не принесла мне ничего, кроме разочарования.

На кровати сидел человек с отсутствующим выражением лица. Живой человек, которого среди нас не было! Его отсутствие было полным и абсолютным. И это почувствовалось еще острее, когда он стал отвечать на вопросы Тамарцева. Казалось, память его отделилась от его личности и существовала сама по себе. Что-то механическое и неподвижное было и в его голосе, и в том, что он говорил. Он действительно видел найденный мною череп. И я смутно припомнил красноармейца в вылинявшей гимнастерке, спросившего меня тогда:

— Ого! У кого была такая большущая голова?

— У космического гостя, — ответил я ему.

— А откуда он прибыл, этот мыслитель?

— Об этом не у кого пока спросить, — ответил я. — Череп, как видишь, придерживается поговорки: „Молчание — золото“…

С точностью фонографа он автоматическим голосом неподвижно воспроизвел свои и мои слова, сказанные девятнадцать лет назад, словно прошлое жило не в нем, а существовало записанное на пленку.

И все же даже эти мертвые слова на короткое мгновение обрадовали меня. Я смотрел на этого человека так, будто он мне вернул утраченное, подарил мне то, что исчезло безвозвратно.

Он припомнил еще несколько подробностей, но уже не имевших прямого отношения к моей находке, — холмистую местность, где моя археологическая партия оказалась по соседству с его воинской частью, о том, что было очень жарко и пыльно и поминутно хотелось пить.

Потом мы распрощались. Я протянул ему руку, он вяло пожал ее. И даже в пожатии чувствовалось его отсутствие.

Выйдя из палаты, я обратил внимание на ширину лестниц и на то, что в каждом пролете внизу висела сетка на тот случай, если кому-нибудь взбрело бы в голову броситься с лестницы вниз.

Мне стало грустно, словно жизнь снова отобрала от меня то, что вернули воспоминания Рябчикова.

— Как думаешь, — спросил я Тамарцева, — скоро он поправится?

— Боюсь, что он неизлечим».

3

Из записной книжки

«…Никому из людей еще пока не удалось взглянуть на Землю со стороны, из далей космоса. А ведь только со стороны и издали нам открылось бы нечто новое и удивительное, мы увидели бы Землю, отдалившуюся от нас и все равно связанную с нами, куда бы ни унесла нас закованная в металл и пластмассу мысль.

Если назвать Землю домом, то о человеке придется сказать грустные слова — он никогда еще не выходил из своего дома, не открывал настежь дверь, чтобы шагнуть в неизвестность, называемую космосом.

Если отчетливо не представить себе это, то невозможно понять научный и человеческий подвиг Циолковского и его учеников, отдавших всю свою мысль и всю энергию для того, чтобы человечество могло наконец распахнуть эту никогда не открывающуюся дверь и шагнуть в неизведанное, в бездонное — в космос.

Но как должно измениться человеческое познание, когда человек впервые выйдет из своего дома! Вокруг него будет огромный мир, просторный до бесконечности…

На днях я заполнял удивительную анкету. Вот вопросы, на которые я должен был ответить.

Какие проблемы будущего вас интересуют?

Я интересуюсь многим, и на анкете не хватило свободного места, чтобы ответить на этот вопрос. Мне пришлось подклеивать лист. И, отвечая подробно на этот вопрос, я чувствовал себя, словно заглянул в будущее.

Другой вопрос, уже более конкретный:

Чем вы намерены заниматься, вступая в секцию?

Я долго не решался ответить. Потом написал — астроархеологией. Я ведь предупреждал председателя вновь созданной секции Географического общества, что я не географ, не геолог, не геоморфолог, не геофизик, и не астроном, а археолог, которому…

Он прервал меня.

— Знаю, но вы не обычный археолог. И ваша археологическая находка больше сродни астрономии, чем истории. Мы очень рады, что вы хотите вступить в нашу секцию. И мы хотим, чтобы в конце будущего месяца вы сделали доклад…

— О чем?

— О вашей археологической находке.

В голосе старого профессора, ученика и друга великого Вернадского, чувствовалось искреннее участие и человеческая теплота.

— Но вы же знаете об отрицательном отношении к ней Апугина?

— А какое нам дело до вашего Апугина? Пусть себе отрицает сколько хочет.

Старый профессор улыбнулся:

— Он ведь отрицает не из любви к истине. А такого рода отрицание не много стоит.

Я дал согласие и вышел из библиотеки, где мы разговаривали со старым профессором. Над широкой лестницей Географического общества висели портреты великих географов и путешественников. И я подумал, что там не хватает портретов Вернадского и Циолковского, хотя они и не были географами. Иной становится география Земли в наши дни. И человеческая мысль пытается увидеть Землю со стороны, из космоса, и заново понять ее географию, и заново оценить ее поверхность и ее глубины.

Я шел сначала по переулку, потом свернул на узкую улицу Плеханова и вышел на Невский проспект.

На Невском было многолюдно, особенно на солнечной стороне. Одни пешеходы шли быстро. Другие медленно прогуливались, замечая все, что можно было заметить в весенний теплый и безоблачный день. На молодых лицах этих прогуливающихся пешеходов было счастливое и наивное выражение, выражение, какое бывает у людей, которые не думают ни о прошлом, ни о будущем. Я смотрел на этих пешеходов, на их смеющиеся или улыбающиеся лица и думал: вы еще не знаете о том, что скоро распахнется дверь и рядом с каждым из вас окажется бездонная бесконечность космоса, как неизвестное водное пространство перед Колумбом, отправившимся в опасное и счастливое свое плавание. Тогда каждый из вас поспешит забыть о своих неотложных делах, поспешит выйти из обыденной беззаботности текущего мгновения для встречи с будущим, тревожащим сердце своей прекрасной неизвестностью. Счастлив будет тот, кому суждено взглянуть на свой дом с космического корабля, увидеть Землю со стороны, как мысленно видели ее Циолковский и Вернадский.

Мне захотелось есть, и я зашел в столовую для торопящихся, хотя никуда не спешил. Держа поднос, я подошел к буфетчице, и она поставила туда тарелку с макаронами, стакан с горячим кофе и положила ватрушку, и я расплатился в кассе и, стоя как и все, начал есть.

У соседнего столика, тоже стоя, насыщался детский писатель Виктор Марсианин.

— Здравствуйте, — кивнул он мне. — Что нового?

— Все ново, — ответил я. — Во всяком случае, для меня. Все ново и интересно на этом свете.

— Что-то не замечаю.

— Напрасно.

Он широко раскрыл безусый и наивный рот человека, отрочество которого затянулось до сорока пяти лет, положил туда сардельку, густо смазанную горчицей, и, сморщившись, спросил:

— А что хорошего у вас лично? Как раскопки? Ничего нового в смысле подтверждения вашей знаменитой находки?

— Ничего.

1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 74
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Глиняный папуас - Геннадий Гор бесплатно.
Похожие на Глиняный папуас - Геннадий Гор книги

Оставить комментарий