Ревизор: возвращение в СССР 14 - Серж Винтеркей

автобусе. Нифига себе! Банка красной икры и две банки кальмаров. Ну, как раз праздники впереди. А у нас в деревне три фронтовика.

***

Министерство обороны СССР.

Выйдя из метро, Инга Леонтьевна первым делом подошла к постовому милиционеру и спросила, как ей пройти к Министерству обороны. Он любезно показал ей на большое красивое здание напротив.Вскоре она стояла перед дежурным на КПП и пыталась убедить его, что у неё очень важное дело и просила позвать начальство.

Дежурный, недолго думая, вызвал дежурного офицера. Инга Леонтьевна, ничего не тая, рассказала как есть, что сгоряча написала письмо, не зная адреса министерства. Но письмо дошло и соседа наказали. А он хороший офицер, у него награды, а его обратно на службу за границу не пускают из-за этого дурацкого письма.

– Ты пойми, сынок, – говорила она дежурному офицеру, – я ж думала, что вряд ли такое письмо куда-нибудь дойдёт, без вашего адреса-то. Думала, выбросят его скорей всего ещё на почте. А видишь, как получилось... Хорошего человека подвела, – она с мольбой уставилась на собеседника и в глазах мелькнули слезы.

– Если человек хороший, зачем письма про него плохие писать? Даже не знаю, чем ему помочь теперь... – задумался офицер. Но, представив себя на месте этого бедолаги, мягко говоря, незавидном, решил хотя бы попробовать что-то сделать. – Вы его фамилию, имя, отчество знаете?

– Конечно! Григорий Андреевич Гончаров, – обрадовалась Инга Леонтьевна.

– Ну, пройдемте, – пригласил он ее к окошку дежурного по КПП. – Паспорт с собой?

***

Галия вернулась с работы чуть раньше меня. Принесла работу на дом. Ей надо поздравительные открытки красивым почерком подписать с завитушками. Жена наловчилась этой каллиграфии за время работы и с удовольствием выводила завитки на открытках с одинаковым текстом, но с разным обращением. Имена-отчества ей выдали на отдельном листке, судя по комментариям к ним, это всё районное городское и партийное начальство, видимо, собираются в подарки от завода эти открытки вкладывать.

Разогрел нам ужин, перекусили, жена опять занялась работой, а я с удовольствием наблюдал за ней, залипательное зрелище... Усидчивости ей не занимать, – отметил я про себя. – А главное, Галие это нравится. Понимаю Юрку Бахтина, но, на мой взгляд, всю жизнь завитушки рисовать, так себе перспективка… Как долго эта работа удовольствие будет приносить?

Из раздумий меня вывел телефонный звонок. Сатчан сказал, что будет минут через двадцать на нашем месте.

Вышел немного раньше проветриться и мысли в порядок привести. С моей стороны, однозначно, играть надо в открытую. Что-то выдумывать и сочинять нет никакого смысла. Все мои карьерные достижения, даже если считать, что я все проверки прошёл и устроился на работу в Кремль, это только самое начало очень большого пути. И на этом пути случиться может всё, что угодно. Насколько блестящим был взлет, настолько же стремительным может быть и падение. В Кремле подводные течения и подковерная борьба ещё серьёзнее, чем на местах. Уж кто-кто, а Сатчан это прекрасно понимает. Человек он уже опытный, хоть и молодой. Зависти быть не должно. Насколько я его знаю, у него ум уже работает совсем в другом направлении: а что он лично может с этого поиметь? Вот на перспективах нашего дальнейшего сотрудничества и надо строить разговор.

***

Министерство обороны.

Молодой офицер водил Ингу Леонтьевну по разным кабинетам, но всё без толку. Им так и не удалось выяснить, кто мог принять решение по делу подполковника Григория Андреевича Гончарова 1930 года рождения – это всё, что они смогли выяснить.

Возле очередного кабинета дежурный офицер усадил Ингу Леонтьевну на один из стульев в коридоре и велел подождать. Она уже думала о том, что будет говорить отцу Григория, как в коридоре появился пожилой офицер.

Это явно большой начальник, – решила Инга Леонтьевна, заметив очень большую звезду у него на погонах, и ринулась к нему. – Прошу прощения! Помогите, пожалуйста! – с мольбой заглянула она ему в глаза.

– Что случилось? – остановился генерал.

Инга Леонтьевна опять рассказала свою незатейливую историю.

– Он не виноват! – в конце сказала она. – Это я дура старая. Помогите, пожалуйста!

– Не знаю, чем вам помочь… – задумался генерал. – А вы в политуправлении на четвёртом этаже уже были?

– Нет. Спасибо вам! – обрадовалась Инга Леонтьевна и направилась штурмовать политуправление.

Дежурный по этажу спокойно пропустил её, какое ему дело, если генерал направил ее туда?

***

Прохаживаясь взад-вперёд вдоль проспекта Мира, не заметил, как подъехала машина Сатчана. Только развернувшись и идя в обратном направлении, увидел его жигулёнок.

– Ну ты хоть бибикнул бы, что ли, – сказал я ему, усаживаясь рядом. – Привет. – протянул ему руку. – Как дела?

– На фабрике ОБХСС лютует, – смеясь, поделился Сатчан.

– Уже? Ну вы молодцы! – искренне поразился я. – Показали им уже заказ Артека?

– Неа... Решили дать им немного порадоваться, – ухмыльнулся Павел. – Они пока ничего даже не запрашивали. Просто обвиняют всех яростно, работников пугают… Умора! Уже конец дня. А завтра им подвезут все документы в отдел. Это все потом, расскажу позже, как предъявим им все. Лучше ты рассказывай. – развернулся ко мне Павел, не скрывая своего любопытства. – Как ты в Кремле оказался?

– Несколько месяцев назад я с Межуевым познакомился, Владимиром Лазоревичем,– не стал юлить я. – Точнее, он со мной... Помнишь, когда проверка была «Комсомольского прожектора» на мебельной фабрике, я с Межуевым неожиданно встретился? В его черную волгу посадили?

– Помню, конечно, как такое забыть! – ответил тезка. – Такого человека из головы просто так не выбросишь! Так что, это ты по его наводке в Верховный Совет устраиваешься?

– Да. Ни с того, ни с сего, он почему-то вспомнил про меня… Я сам не знаю. И не спросишь прямо, сам понимаешь…

– Интересно, интересно… – задумчиво откинулся в кресле Павел. – Даже не стал ждать, пока ты учиться закончишь… С чего бы это? – посмотрел на меня пристально.

– Что ты имеешь ввиду?

– Эти люди ничего просто так не делают, – ответил он. – Если Межуев тебя привел, все вокруг будут считать тебя его человеком… Жаль, что я