Фармацевт — 2 - Александр Юрьевич Санфиров

радость.

В большом актовом зале были расставлены накрытые столы для преподавателей. Те, естественно, принимали это, как должное. Традиции, понимаешь.

Для нас же столы тоже имелись, на набор блюд был немного другим.

Я слегка опоздал к началу и преподаватели уже успели выпить за новое поколение фармакологов. Наши девушки активно угощали своих мужей и парней, народа в зале хватало, было даже несколько тесновато.

Пока преподаватели не наклюкались, я попытался поговорить с профессором Пассетом зав. кафедрой химии и технологии лекарственных веществ. Он делал мне несколько раз намеки на аспирантуру, и я вроде бы даже согласился. Но намеки так и остались намеками. Зато моя одногруппница Таня Федулина дочка инструктора из Петроградского райкома партии несколько дней назад гордо сообщила, что остается на кафедре в аспирантуре, и вроде бы профессор ей уже подобрал тему для будущей диссертации.

Но сейчас мне не пришлось начинать разговор. Пассет, увидев меня, сам начал его первым.

-Витя, не надо унывать. Не получилось у нас в этом году. Но в следующем обязательно возьму тебя на кафедру. Такими талантами разбрасываться нельзя, — сообщил мне слегка поддатый профессор.

Я в свою очередь заверил его, что буду надеяться и обязательно позвоню ближе к осени, возможно, что-то изменится еще в этом году.

Не сказать, что мне так уж хотелось заниматься научной работой. Но кафедра была единственным местом, где можно хотя бы попробовать понять, что происходит с лекарственными препаратами после моего воздействия и каким образом оно осуществляется. Хотя особой веры в то, что у меня что-нибудь получится, не имелось. С позиций сегодняшней науки то, что твориться со мной — чистый нонсенс.

Но, увы, мои надежды обломились, партийная элита пока еще не нуждается в деньгах, чтобы пристроить своих детишек на теплые места. Достаточно просто телефонного звонка и дело в шляпе. А в результате меня с нетерпением ожидает рабочее место рядового провизора, а не карьера ученого.

Закончив разговор с профессором, я направился к столам, предназначенным для выпускников.

Около столов кучковались гости мужского пола с унынием разглядывающие бутылки с шампанским и сухим вином.

Они же не подозревали о недавних, жарких дебатах в комитете комсомола и профкоме. Их итогом явился полный запрет на крепкие спиртные напитки на выпускном вечере.

Конечно, на столах преподавателей водка и коньяк стояли в достаточном количестве и наши учителя ни в чём себе не отказывали.

Поискав взглядом девчонок из своей группы, я пробрался к ним сквозь толпу желающих что-нибудь ухватить с накрытого стола, и налив бокал шампанского предложил выпить за успешное окончание учебы и начало самостоятельной жизни.

После первого бокала последовал второй, затем третий. А тут подоспела музыка, и вечер плавно перерос в танцы.

-Витя, пойдем, потанцуем, — шепнула мне Таня Герасимова, невысокая пышная блондинка. Как-то незаметно, она оказалась рядом и сейчас прижималась ко мне внушительной грудью. Таня была из числа тех неудачниц, что не смогли выйти замуж в Ленинграде, и вынуждены ехать на работу по распределению. Хотя, судя по внешности, она вполне могла рассчитывать на знакомство с коренным ленинградцем.

— Пойдем, — согласился я и повел партнершу ближе к сцене с колонками.

— Странно, — заметила Таня, когда мы присоединились к немногим танцующим парам. — Мы учились в одной группе пять лет, ходили на институтские вечера, но до этого дня не разу с тобой не танцевали. И в нашем общежитии ты ни разу не появлялся.

— Не появлялся потому, — улыбнулся я. — Что мне просто не хотелось тратить время на подобные мероприятия.

— Будто я не знаю, тебя девочки еще с первого курса прозвали псих-одиночка, — призналась девушка. — Но мне кажется ты совсем не такой.

С этими словами она закинула руки на мою шею и плотно прижалась ко мне.

Естественно, моё тело отреагировало, как должно.

Партнерша, бедром ощутившая это обстоятельство, победно улыбнулась.

— Вот и не надо ничего решать, — подумал я. — За тебя все уже решили.

Следующие два часа Таня не отходила от меня ни на минуту, как будто боялась, что меня тут же перехватит кто-нибудь еще.

— Поедем ко мне домой, — наконец, предложил я, чувствуя, что именно этих слов от меня ждут.

-Поехали, — кивнула девушка, даже не стараясь имитировать смущение. Когда мы выходили из зала, никому до нас не было дела. Лишь несколько одногруппниц проводили нас понимающими взглядами.

Вечер был душный, и даже ветерок с залива не помогал. Но ленинградцы радовались теплой июльской погоде, не подозревая, что такая жара без капли дождей простоит практически все оставшееся лето.

-Ты здесь квартиру снимаешь? — спросила Татьяна, когда мы подошли к кирпичной пятиэтажке.

-Что-то типа того, — неопределенно буркнул я.

С момента, как мы зашли в квартиру, девушка больше вопросов не задавала, только крутила головой по сторонам и разглядывала все блестящими от волнения глазами.

Предложив гостье тапки, я провел её в гостиную и, усадив на диван, предложил подождать, пока я приготовлю кофе.

Но та меня не слышала, с открытым ртом она разглядывала музыкальный центр JVC стоявший рядом с цветным телевизором Грюндиг.

— Витя, включи, пожалуйста, музыку, — попросила девушка. Понятно, что ей сейчас хотелось задать мне множество вопросов по поводу иностранной техники и обстановки квартиры, но она пока еще стеснялась.

Включив лиричный альбом Bee Gees, я отправился варить кофе. Девушке одной в комнате не сиделось, и она вскоре пробралась вслед за мной на кухню.

Здесь она снова с жадным любопытством начала разглядывать кухонный гарнитур и технику.

С кухней, надо сказать, мне повезло. В отличие от типичных хрущевок, площадь кухни в этой квартире была около десяти квадратов.

Глядя на задумчивое лицо Татьяны, наблюдавшей за моими действиями, нетрудно было понять, о чем она размышляет.

Суть этих размышлений наверняка была следующей:

-Как мы с девочками промахнулись с этим парнем. Вот хитрец! Ведь он еще на первом курсе признался, что его мать работает уборщицей. А мы дуры поверили. Интересно, это его квартира, или он мне пыль в глаза пускает? Да даже если не его, какие деньги нужны, чтобы её снимать!

Нет, надо сделать так, чтобы сегодняшнюю ночь он запомнил, вдруг что-то из этого получится.

Пошарив взглядом по стенам, она спросила:

— Витя, а этот натюрморт, вроде бы настоящая картина? Не репродукция?

Я засмеялся. Этот натюрморт я написал еще четыре года назад, изобразив на блюде несколько фруктов. Написано