Два капитана - Андрей Фёдорович Ермошин

мы, все выгорело бы и одни негодяи украли бы золото у других. Вот как-то так. Куда бы они с этим добром сунулись, непонятно, главарь своих подельничков особо не просвещал по этому поводу, ссылаясь на секретность. Но, походу, кончил бы он их. Знаем мы эти секреты.

– Искать будут, – тяжело вздохнул Вадим.

– Пусть ищут, взопреют, – раздалось с заднего сиденья.

– Спи давай! Через час меня сменишь!

– Перебьешься! Через час! Как же! Минимум три!

Вадим сидел и слушал, как препирались между собой друзья. Поистине, они были неисправимы. Охотник улыбнулся. А потом улыбка на его лице сменилась задумчивостью. «А могли ведь и меня там оставить: золото, оно такое, – подумал он. – Но не оставили. Значит, не ошибся».

20. Круглый

Иван сидел в так полюбившемся друзьям кафе «Лазурный берег», что на набережной. Время было без десяти минут семь вечера или, по местному времени, скорее дня. Еще не ужин, но уже не обед. Солнце сегодня пекло нещадно, поэтому по набережной практически никто не гулял. Да и с пляжа, что находился внизу, у подножия невысокого скального берега, все адекватные люди сбежали. Вот часика через три, когда солнце начнет клониться к закату и взгляд его подобреет, – вот тогда любители побарахтаться в теплом океане начнут стягиваться на прокаленный за долгий новоземельный день песок пляжа. А потом, нарезвившись в воде и нагуляв аппетит, они обеспечат работой все многочисленные прибрежные кафе и рестораны.

Пока же Дикий был единственным посетителем «Лазурного берега», и никто не мешал ему наслаждаться бокалом холодного вишневого вина. В принципе, так и было задумано. Позавчера Грек сообщил о приезде хозяина денег и запросил встречу. Приглашал вечером посидеть у него в «Розовом фламинго». Место, конечно, солидное, да и вип-кабинет был обещан, чтобы публика не мешала, но Конан, как и было договорено между друзьями заранее, взял паузу, сказав, что они сильно заняты, и перенес встречу на сегодня.

Особой нужды в этом не было, предварительная проработка встречи парнями уже была проведена. Встречаться они решили на «своей территории» – в «Лазурном береге». А время было необходимо, чтобы скинуть с себя «Николай Николаича», то бишь наружное наблюдение, или «ноги», «хвост» – тут уж кому как нравится.

Потому сразу после звонка ребята поехали в ночной клуб к румынам. А там такой бедлам, что «потеряться» знающему человеку не составляет никакого труда. Так что наружка, которую Грек предусмотрительно выставил возле дома парней и которая довела их до клуба, наутро перевернула там все вверх дном, но собровцев так и не нашла. Как сказал Иван: «Куда они со своим первым юношеским в высшую лигу!»

И вот теперь Дикий сидел за любимым столиком в любимом кафе. За спиной была стена из дикого камня, справа, через столик, за перилами террасы калилась на солнце велодорожка, а слева, за перилами нежился и искрился в лучах светила океан. Парусиновый тент над террасой давал нежную тень, а с океана нес прохладу легкий бриз.

– Господи! За что ж так хорошо-то! – сказал тихо, будто самому себе, Иван.

– Не расслабляйся давай! – тут же прозвучало у него в левом ухе. Шикарный наушник – микрофон-горошину – им подогнал Санька Абрикос. Небольшая портативная рация лежала у Дикого в заднем кармане брюк, а горошины наушника-микрофона в ухе практически не было видно, да и вставил ее Дикий в левое ухо – то, что со стороны океана.

– Две машины подъехали, левее и правее кафе, а выходить никто не торопится. Ту, что справа, видно плохо, а в левой два чижика сидят, жалами по сторонам ворочают. Конспираторы хреновы.

– Нормуль, Серый! Не могли ж они без разведки сунуться. О, из правой двое вышли, вижу. Ну-ну, посмотрим, как они двух гуляющих метросексуалов изображать будут.

Но вышедшие из машины парни не стали ломать комедию. Они просто зашли в кафе, прошли между столиками через всю террасу к барной стойке, заказали себе пива и сели справа от Ивана. При этом они, совершенно не скрываясь, по пути следования проверили все сканером на предмет прослушивающих устройств. Усевшись, тот, что постарше, достал рацию и что-то в нее буркнул.

– Браво! – опять тихонько проговорил Иван. – Элегантно.

– Да, – согласился Конан, – неожиданно. Но пока все в рамках диспозиции. О! Грековский «Бентли» едет.

«Бентли» Грека, выехав на велодорожку, подвез своих пассажиров прямо к входу в кафе. Из машины вышел сам Гречихин, одетый в светлую пиджачную пару и рубашку-поло. С другой стороны машины вышел упитанный, среднего роста мужчина лет пятидесяти – пятидесяти пяти, с основательными залысинами на круглой, коротко стриженной русоволосой голове. Одет он был в светлые брюки и темную не по погоде рубашку навыпуск, с длинными, но закатанными по локоть рукавами.

Сопровождал начальство сухощавый, с коротким ежиком русых волос мужчина лет около сорока, в солнцезащитных очках «а-ля Терминатор», в светлых брюках и светлой же рубахе навыпуск, под которой с левой стороны на животе проступала кобура с пистолетом. Был он тоже среднего роста, только движения у него были не вальяжные, как у первых двух, а собранные, лаконичные.

Высадив пассажиров, машина глухо рыкнула и укатилась на стоянку.

– Алексей Семеныч, Алексей Семеныч! Уважаемый, можно сказать, авторитетный житель нашего города! А как какой-то хулиган – по велодорожке! Ай-яй-яй! – произнес Дикий, поднимаясь навстречу гостям и протягивая Греку руку.

– Ну, знаешь ли, сами виноваты! – парировал Грек. – Предлагал же нормальное место, так нет! А по пеклу шляться я не подписывался. Ну да ладно, знакомьтесь: Иван, Семен Маркович.

Вновь представленные протянули друг другу руки, но тут, как-то просочившись мимо Семена Марковича, между ними оказался сухощавый и со словами «секунду, шеф» протянул руки, чтобы досмотреть Ивана. Однако обалдевший от такой наглости Дикий тем не менее на рефлексах подался слегка вправо, пропуская мимо себя вытянутые руки телохранителя, и правой же рукой прихватил левую руку торопыги, ущемив ему лучевой нерв. Зашипев от боли в отключившейся руке, сухощавый потянулся было под рубашку к стволу, но собровец зафиксировал за запястье и вторую руку, не забыв при этом бросить взгляд на одновременно вскочивших грековских парней у барной стойки.

– Алексей Семеныч! – удивленно воскликнул Иван. – Это что за импровизации такие?! Мы так не договаривались!

– Круглый, это что? – тоже удивленно воскликнул Грек, обращаясь к Семену, и махнул своим, чтобы не вмешивались.

– Женя! Ша! – буркнул Круглый, и телохранитель перестал вырываться из рук Дикого.

– Сеня, я же просил! – морщась, с недовольством воскликнул Гречихин. – Вы ж не на своем привозе! Здесь кругом солидные люди.

– Бывает,