В Беловежской пуще - Александр Омильянович

- Чувствую запах дыма, - шепнул Шумарский Фуксу, потягивая носом.

- Но почему мы до сих пор не наткнулись ни на один сторожевой пост? Не кажется ли тебе это подозрительным? - Фукс вопросительно взглянул на агента.

- Сторожевые посты? На кой черт они им нужны? Кто, кроме меня и самих бандитов, знает эту тропу? Они чувствуют себя здесь в полной безопасности!..

Фукс, успокоенный словами агента, приказал двигаться дальше. Он старался взглядом прощупывать встречавшиеся заросли, а палец его дрожал на спусковом крючке автомата.

Вдруг заросли словно бы отступили в сторону от тропинки, и вдали, сквозь зелень кустов, показалось возвышение. Там начинался остров. В этот момент испуганно закричал бекас.

Шумарскжй моментально упал на землю.

- Что такое? - испуганно спросил Фукс, присев возле него.

- Это не птица. Это человек. Их сторожевой пост заметил нас.

В тот же миг отозвался другой бекас, но далеко позади них, оттуда, откуда они пришли,

- Что предлагаешь? - раздраженно спросил Фукс,

- Это опасное место. Надо штурмовать остров, - шепнул Шумарский, вставая и тщательно разглядывая заросли.

Фукс встал, поднял руку, привлекая к себе внимание всей группы, и показал в сторону острова. Шумарский, низко пригнувшись, чуть не задевая носом землю, шел настороженно, как зверь, учуявший добычу. По еле заметным следам, сломанным стебелькам травы, но внадинам в болоте он определил, что следы, притом свежие, вели не к острову, а от острова. Шумарский взглянул на Фукса и уже открыл было рог, чтобы заговорить, как совсем рядом, с левой стороны в кустах, испуганно вскрикнула чайка, и, прежде чем она умолкла, на отряд обрушилась лавина огня.

Фукс, не успев выкрикнуть команды, упал в болото, прошитый очередью из ручного пулемета.

И сразу все забурлило. Те, кого не скосила первая лавина огня, залегли среди болота и стали стрелять вслепую, так как нападающих не было видно. Огонь велся из зарос-слей, и оттуда доносились команды.

Шумарский, как уж, проскользнул в тыл стрелковой цепи и стал призывать к отходу. Но отступать можно было только тем путем, которым они пришли сюда. Шаг с тропы в сторону - и трясина затягивала человека.

Стволы и затворы автоматов засорились илом. Смерть уносила каждого пытавшегося подняться.

Никор подполз к позиции легких минометов и дал рассчитанные им координаты - дистанцию и угол наводки. Мины описали дугу, и в небо из болота взлетели фонтаны. Выстрелы были точными. Теперь мины ложились одна возле другой в том месте, где залегла немецкая цепь.

В ответ уже раздавались только одиночные выстрелы. Послышались возгласы с мольбой о пощаде, но их заглушили разрывы мин и пулеметная и автоматная стрельба.

Шумарский понимал, что они попали в засаду и что это не просто случайность. Но времени на размышления не было. Весь в грязи, он незаметно полз среди топей. "Еще несколько десятков метров, и я буду спасен. Там уж меня не возьмут", - настойчиво повторял он про себя, всматриваясь в спасительные заросли возле самой тропы. Однако это были напрасные надежды. Его заметили. Свист пуль прижал агента к трясине. Он вытащил из кармана гранату, сорвал предохранитель.

Из кустов прямо на него вышли трое. Он обернулся и там, на тропе, увидел еще нескольких партизан. Они приближались к нему медленно, осторожно, держа пальцы на спусковых крючках автоматов. Шумарский стоял на тропе один. У него дрожали ноги, с него стекала зловонная жижа. Растрепанные волосы, пот и болотный ил залепляли ему глаза.

- Бросай оружие! - крикнул один из партизан.

Шумарский взглядом оценил расстояние, повернулся влево, швырнул гранату и бросился на землю. Раздался взрыв. Шумарский вскочил и бросился бежать, но в этот же миг его прошила автоматная очередь.

Минут через десять - пятнадцать после того, как прозвучал последний выстрел, Никор во главе отряда ушел с острова. Партизаны уносили с собой троих раненых, захваченное снаряжение, оружие и боеприпасы. Они шли несколько часов, пока не набрели среди болот на сухое место в густых зарослях. Здесь они решили отдохнуть.

Когда радиостанция во дворце получила сообщение от капитана Ланга, что отряд Фукса уже ведет с партизанами бой, майора Завелли и его офицеров охватила радость. Все поздравляли Штангера о тем, что именно он наконец обнаружил местонахождение легендарного Никора и сыграл главную роль в его ликвидации.

Радиостанция работала беспрерывно. Ланг со своим резервом стоял у кромки болот и все время докладывал, что еще слышны выстрелы, разрывы гранат и даже мин. Потом он сообщил, что над болотами воцарилась тишина.

Прошел час, а сообщения повторялись: "Тишина..." Уже наступил полдень, а Фуке все не возвращался. Все начали беспокоиться. Завелли по радио приказал резерву капитана Ланга направиться в разведку. На всякий случай в сторону болот Бялы-Лясек послали две машины с жандармами,

В шестнадцать часов в кабинет майора Завелли, где весь личный состав ожидал или самого Никора, или его голову, вошел радиотелеграфист Юнг и прошептал побелевшими губами:

- Герр майор... все...

- Что? Всех схватили или перебили? - вскочил из-за стола Завелли.

- Убили, но...

- Ни одного не взяли живьем? Эх, этот Фукс! - не давал Юнгу закончить фразу Завелли.

- Герр майор... отряд фельдфебеля Фукса... погиб на поле боя... выдавил из себя Юнг и опустил голову.

Завелли нодошел к нему вплотную и закричал:

- Что?! Что?! Ты ошалел?! Лжешь! Лжешь! - изрыгал он из себя, захлебываясь от ярости.

- Нет, герр майор, донесение...

Завелли выскочил из кабинета и побежал в шифровальную комнату.

- Срочно соедини меня с капитаном Лангом! - крикнул он радрооператору.

- Слушаюсь! - ответил тот, подал майору микрофон и повернул ручку радиостанции.

Треск, свист в динамике - и послышался слегка измененный голос Ланга, который докладывал:

- Здесь резерв, докладываю... Найдены все... Фукс и его люди убиты... Оружие, обмундирование и документы забраны. Бандиты ушли...

Завелли бросил микрофон, с минуту тер себе лоб, будто только что очнулся после глубокого сна, а затем, пошатываясь, вышел из шифровальной комнаты. Никто не смел подойти к нему...

Их привезли вечером, положили у входа в казармы и прикрыли одеялами. Рядом в понуром молчании выстроились две шеренги солдат. Завелли, Фриватт, Ланг и весь офицерский состав приближались медленным шагом. Хайден поднял одеяло. Подошедшие в молчании смотрели на трупы Фукса и его солдат. Их едва можно было узнать, они все были залеплены грязью и изрешечены пулями. Рядом лежали останки Шумарского.

- Закрой! - прохрипел Завелли. - Это ужасно... - И уставился взглядом прямо в лицо капитана Ланга. Тот понял смысл взгляда шефа и опустил глаза. Ланг отдавал себе отчет в том, что его первая операция в Беловежской пуще, которая должна была принести ему лавры и славу, оказалась проигранной.

Убитых похоронили на второй день. Сделали это без лишнего шума, чтобы как можно меньше людей узнало о гибели отряда фельдфебеля Фукса.

В ЛОВУШКЕ

Новость, услышанная от Йорста, застала Штангера врасплох. Он не думал, что дело примет такой оборот. В огромной массе военнопленных Клаузер мог легко затеряться, тем более что в штрафной роте он выступал под другой фамилией. Необходима было не допустить этого. Правда, Штангер высылал отрывочные сообщения о личности Клаузера и роли, какую он играл в разведцентре "Хорн", но советские контрразведчики не знали большинства "мероприятий" этого палача и преступника. Поэтому следовало тотчас же проинформировать командование, чтобы Клаузер же ушел безнаказанно. Поскольку передать обширную шифрограмму с помощью радиостанции было невозможно, Штангер решил использовать каналы связи Хелен.

Комната была обставлена по-деловому: письменный стол с чернильным прибором да два стула. Маленькое окно закрывала сетка. По комнате, заложив руки за спину, прохаживался мужчина в гражданском, но во всех его движениях чувствовалась военная выправка. Среднего роста, коренастый, с коротко подстриженными волосами, посеребренными на висках. Через весь лоб и правую щеку тянулся широкий и глубокий шрам. Это был майор Георг.

Прохаживаясь, он думал о следствии, которое ему предстояло начать через несколько минут. И хотя ему не в первый раз приходилось допрашивать военнопленных, каждый новый интересовал его своей индивидуальностью, своими, ему лишь присущими чертами. Он помнил все свои встречи с фашистами: сначала в Испании, потом, когда действовал на невидимом фронте в третьей империи, и вот теперь здесь, на Востоке. Ему, как правило, удавалось уже с первого взгляда отличить мелкого уголовника от матерого убийцы, обычного шпиона от аса разведки. Но иногда он и ошибался, так как следствие вскрывало нечто иное и изменяло его первоначальное представление.

Он любил свою работу, эту борьбу умов, как называл ее сам. Свои задания он выполнял так, что начальство всегда оставалось им довольно, и его считали хорошим специалистом.