Рыцарь Черной розы - Джеймс Лаудер

– Не только в Соламнии, но и на всем континенте Ансалон нет такого человека, который мог бы состязаться в остроумии с сэром Майклом! – воскликнул один из рыцарей, взмахом своего кубка указывая на улыбающегося рыцаря по правую руку от себя. – Сегодня ночью в Палантасе…

В груди одного из танцоров вскипел гнев. Прежде чем рыцарь продолжил свое бахвальство, лорд Сот – а это был он – сделал шаг в сторону от своей партнерши.

– Мои верные рыцари! – провозгласил он, и его голос разом заглушил смех и хвастливые речи за столом. – Вы оказываете слишком мало внимания менестрелям, которые посетили нас.

Тринадцать его рыцарей как один опустили кубки. Лорд Сот ясно видел в их глазах стыд, хотя и не мог сказать, был ли он искренним или наигранным. Их ладони в тонких кожаных перчатках вежливо захлопали музыкантам, однако исполненные раскаяния лица были устремлены на человека, который столь решительно указал им на нарушение ими этикета.

В следующее мгновение лорд Сот движением руки отпустил музыкантов. Он удостоил своих воинов лишь одного хмурого взгляда, но этого им было достаточно, чтобы понять: их предводителю не по душе их разнузданное веселье, и он призывает их умерить свой пыл.

Восстановив приличия, лорд Сот вернулся к своей прелестной партнерше.

– Мои искренние извинения, дорогая, лорд Сот кивнул головой, беря ладонь своей новой жены в руку и слегка наклоняя голову. Он заглянул в ее светло-голубые глаза и легко коснулся кончиками пальцев ее лилейной щеки. Тепло ее кожи заставило его ощутить внутри плотское желание.

– Мои рыцари иногда забываются, однако я надеюсь, вы их простите. Они так рады за меня, ибо уверены – наша с вами свадьба превратит Дааргард в приют радости.

Он негромко рассмеялся.

Эльфийка нежно улыбнулась в ответ.

– Нет ничего, с чем бы мы не сумели справиться вдвоем, мой господин, – она кивнула своим точеным подбородком, и ее длинные золотые волосы заколыхались как поле созревшей ржи, обнажая слегка заостренные уши чистокровной эльфийской девы. – Может быть, со временем даже Паладин…

– Безусловно, – вступил в разговор еще один из танцоров, подходя к ним и вставая рядом с Сотом. – Леди Изольда совершенно права. Великий бог Паладин, Отец Добра и Мерило Правосудия, осветит вам путь из этой… гм-м… полосы несчастий. То, что вы пригласили меня сюда, дабы я официально освятил ваш союз, – шаг достойный и благоразумный. Мы, верные последователи Паладина, уверены, что столь безупречный рыцарь, как вы, увидит свет…

Говоривший, младший жрец Паладина, не пользующийся никаким влиянием, да к тому же еще и глуповатый, многозначительно прервал свою фразу на полуслове и состроил важную мину, когда лорд Сот обратил на него испытующий взгляд. Рыцарь Алой Розы чувствовал, как напряжение сводит его скулы, а губы сами собой вытягиваются в тонкую, суровую линию. Счастье, переполнявшее его, покинуло сердце Сота, а желание супружеских ласк бежало пред лицом вскипающего гнева и желания ударить стоявшего подле него жреца. Соту оказалось довольно трудно справиться с этим внезапным побуждением, и он с горечью подумал, что в последнее время подобные желания посещают его все чаще и чаще.

– Послушник Гаратх, – пробормотал Сот, высвобождая руку из пальчиков своей эльфийки. – Мы высоко ценим честь, которой вы удостоили нас, явившись на церемонию. Однако даже ваше положение гостя не дает вам право высказывать ваше мнение о наших личных делах.

Жрец пригладил несколько прядей волос, прилипших к его сверкающей тонзуре, и нервно сглотнул. Его жена – мрачная женщина чуть ли не вдвое старше молодого священника, ринулась к ним, чтобы не дать мужу еще сильнее осложнить ситуацию.

– Ваша милость безусловно правы, – с ходу заявила она, с быстротой мангусты хватая за руку своего неловкого супруга. – Напротив, это мы польщены тем, что вы сочли возможным пригласить нас, чтобы разделить вашу радость по случаю столь приятного события. Музыканты играли великолепно, не так ли?

Прежде чем Сот успел ответить, она уже повернулась к леди Изольде:

– Какое на вас красивое платье, леди, Я правильно догадалась, что вы сами сшили его?

Эльфийка покраснела:

– Мне пришлось обходиться тем, что нашлось в замке, и я рада, что вам оно кажется красивым.

Она подняла руку, и шаль из тончайшего снежно-белого газа заколыхалась в ответ. Изольда посмотрела на подол достающего до пола платья, и в глазах ее промелькнула едва заметная печаль.

Сот заскрежетал зубами. В Сильваносте, стране эльфов, где обитали родичи Изольды, свадебные платья высокородных дев были расшиты жемчугом и драгоценными каменьями. То, что надела на их свадьбу Изольда, было лишь жалким подобием роскошных свадебных нарядов, которые надевали в день своего бракосочетания ее подруги и сестры. Он ясно видел написанное на ее прекрасном лице сожаление, и эта печаль легла еще одним камнем на его сердце.

Легкая беседа, прихотливо касающаяся то одной, то другой темы, в конце концов сгладила чувство неловкости, возникшее между молодоженами и жрецом с его супругой. Еще одна пара танцующих – мелкий чиновник из близлежащего городка Каламана и его любовница – подошла поближе, чтобы послушать разговор об охоте и придворных модах. Сами они, впрочем, говорили мало, так как общество богатых и влиятельных господ было им в новинку.

Сот старался разговаривать вежливо, однако пустая болтовня раздражала его все сильнее. Эти четверо были единственными, кто откликнулся на его приглашение. Большинство же рыцарей, торговцев, политиков и землевладельцев из Каламана и других городов, расположенных вблизи Дааргардского замка, отказались прийти под надуманными предлогами. Некоторые и вовсе не ответили на его приглашение.

Прошел еще час, и в огромном зале зазвучали размеренные шаги, исполненные достоинства и сознания собственной значимости. Все гости как по команде повернулись к молодому человеку в безупречном костюме, который направлялся к виновникам свадебной церемонии. Карадок, сенешаль Дааргард-Кипа, отвечал за все хозяйство дома-крепости и за приятное времяпрепровождение его обитателей. Сегодняшним вечером он надел на себя белые бархатные бриджи, высокие сапоги черного цвета и камзол из тончайшего эльфийского шелка. На запястьях его позвякивали выкованные гномами браслеты из чистого золота, а затейливый медальон, свисавший на грудь, служил знаком его высокого положения среди прочих слуг замка. Сенешаль держался с изяществом, какое обычно бывало недоступно людям столь низкого происхождения и фрагментарного образования.

Присутствие слуги, однако, было пощечиной хозяину Дааргарда. С того самого дня, когда Сот приказал сенешалю убить свою первую жену, Карадок использовал свое положение для бессовестного шантажа. Рыцарский Совет готов был осудить Сота, заподозрив его в причастности к исчезновению леди Гадрии, однако никто не мог ничего доказать, и Соту оставалось только положиться на молчание сенешаля, чьи показания могли нанести ему сокрушительный удар. Карадок был достаточно умен, чтобы не злоупотреблять своим выгодным положением, ибо Сот, без сомнения, прикончил бы и его, зайди тот слишком далеко в своих притязаниях. Поэтому он лишь время от времени напоминал лорду о своем положении, заставляя его почувствовать себя неуютно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});