Первое кругосветное плавание - Джеймс Кук

Мы проследовали дальше и встретили весьма любопытную вещь – так называемое махуве[99]. Махуве, как нам объяснили туземцы, используется на народных празднествах – хеше, как наш Панч в кукольном театре. Это человеческая фигура из плетенки высотой 7½ фута, все части тела пропорциональны. Голова украшена четырьмя выступами, подобными рогам или сучьям: три выступа находятся на лбу, один – на затылке. Вся статуя покрыта перьями, причем на белые перья были кое-где наложены черные, которые изображали волосы и знаки татуировки; с поясницы свисал кусок ткани (маро). Фигура относилась к мужскому полу.

Мы прошли далее в местность Папара – резиденцию Обареа, где мы намерены были переночевать. На пути туда мы миновали прекрасную гавань – единственное место стоянки для кораблей на южном берегу Оборену. Она расположена милях в пяти к западу от перешейка, между двумя небольшими островками, лежащими близ берега на расстоянии одной мили друг от друга.

Примерно в полутора лигах к западу от этой гавани находится резиденция Обареа. Здесь мы пробыли до наступления ночи, и, хотя Обареа не было дома, ее люди, которых мы здесь застали, старались нас развлечь. Мы решили заночевать в ее доме, небольшом и чистом, со стенами из бамбука.

Близ этого дома находится марае Оамо и Обареа – чудесное произведение туземной архитектуры, превосходящее по красоте все подобные сооружения острова. Оно представляет собой длинный прямоугольный каменный постамент пирамидальной формы с основанием 267 × 87 футов, верхняя площадка имеет в длину 177 и в ширину 7 футов. К ней ведут широкие ступени, похожие на те, которые обычно бывают на солнечных часах. Ступеней всего одиннадцать, каждая высотой в 4 фута, так что вся высота сооружения 44 фута.

Пирамида сложена из квадратных камней красноватого цвета, причем один из ключевых камней имеет размер 4 фута 7 дюймов × 2 фута 4 дюйма при толщине в 15 дюймов. Ступени сооружены из прекрасно пригнанных друг к другу плит кораллового известняка; некоторые плиты очень велики (3½ × 2½ фута). В центре верхней площадки находится деревянное изображение птицы, а рядом лежит высеченная из камня разбитая рыба. Во всем этом сооружении нет ни отверстий, ни камер, оно целиком сложено из камня, и площадка перед ним размером 360 × 354 фута обнесена каменной стеной и живой изгородью из деревьев этоа, которые я называю кипарисами и бананами.

Близ этого марае расположено несколько других меньшего размера. Все они на грани разрушения; на берегу между этими сооружениями и морем валяется много человеческих костей. Неподалеку от самого большого марае расположено много громадных алтарей высотой около 10 футов, каждый из них стоит на 6–8 столбах. На алтари кладется мясо для этуа, или бога [этуа, точнее, е-атуа, буквально «бог» – название, которым обозначались у таитян любые боги]. Здесь же мы видели черепа и кости свиней и собак.

Все марае находятся на южном берегу Опуреону, на низкой прибрежной террасе в 100 ярдах от моря; видимо, построены они много лет назад, ибо большинство из них сильно разрушено. Это дает основание предполагать, что некогда остров процветал или что религиозные церемонии и обычаи, как это водится у большинства прочих народов, со временем стали соблюдаться не столь ревностно[100].

Утром мы вышли в дальнейший путь. На протяжении всего дня не встретили ничего достойного внимания; продвижение сильно задерживалось рифами и мелями.

Ночью мы пришли в местность Аттахоуру [Атехуру], где мы уже были однажды, когда наносили визит Тутахе. Здесь мы встретили многих старых друзей, которые приняли нас очень сердечно, угостили хорошим ужином и прекрасно устроили на ночь.

Из этих мест мы отправились на следующее утро домой через область, в которой уже прежде побывали, и по дороге посетили Тутаху, который принял нас очень хорошо. Мы пробыли у него недолго и направились затем к форту, куда прибыли вечером в субботу 1 июля, закончив обход вокруг острова и пройдя более 30 лиг.

В течение двух или трех дней наша экспедиция испытала некоторые трудности с продовольствием, особенно с хлебом, которого мы взяли с собой очень мало, не сомневаясь, что в любом месте нам удастся достать плоды хлебного дерева в количестве, большем, чем это требуется для экипажа шлюпки. Получилось же наоборот: плодовый сезон закончился. Мы не видели плодов на деревьях, да и всех прочих фруктов и кореньев стало гораздо меньше[101].

Сами туземцы питаются кислой пастой из хлебных плодов, бананами, которые они привозят с гор, где сезон несколько задерживается, и орехами, напоминающими грецкие, которые созревают к этому времени года. Но всего этого сейчас очень мало, и не удивительно, что туземцы ничего не привозят нам.

Возвратившись на корабль, я удостоверился, что запасы провианта уже заготовлены и запасено 65 бочек воды. Я решил как можно быстрее перевезти на корабль все, что было у нас на берегу, и сняться с якоря. Доставка на судно вещей, очистка и покраска бортов заняли всю следующую неделю. До 9 июля не произошло ничего примечательного.

Воскресенье, 9 июля. Во время ночной вахты солдаты морской пехоты Клемент Уэбб и Семуэл Гибсон – оба молодые парни – умудрились убежать из форта (сейчас это не так трудно было сделать). Утром их не нашли. Экипажу было известно, что вся команда должна быть в понедельник утром на борту и что корабль снимается с якоря через день или два. Возможно, эти двое решили остаться на острове. Однако прежде чем приступать к их розыску, я решил выждать день и посмотреть, не вернутся ли они сами.

Понедельник, 10-е. Утром эти два солдата так и не вернулись. Я стал расспрашивать о них туземцев, которые сообщили мне, что они, взяв себе жен, ушли в горы и не намерены вернуться к нам. Однако никто не желал указать нам место их пребывания, тогда мы решили захватить вождей, так как полагали, что это самый надежный способ заставить туземцев принять участие в поисках беглецов. Взяли под стражу Обареа, Тубоуратомиту и двух других вождей.

Мне было известно, что Тутаха пользуется у туземцев большим авторитетом, чем все арестованные вожди вместе взятые. Я послал лейтенанта Хикса на катере туда, где находился Тутаха, чтобы он заманил вождя на катер и доставил на борт. М-ру Хиксу удалось это выполнить без особого шума.

Как только мы поместили вождей в палатке м-ра Бенкса и поставили охрану, туземцы с рвением принялись за поиски беглецов, но настаивали, чтобы вместе с ними пошел кто-нибудь из наших людей. Я послал с ними капрала морской пехоты и старшину 2-й статьи. Я не сомневался, что к вечеру они и сопровождающие их три-четыре туземца вернутся и приведут с собой беглецов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});