Нет тебя прекрасней - Диана Холквист

– Жасмин, с тобой все в порядке? – Он попытался взять ее за руку.

– Все прекрасно! – Она резко отдернула руку.

– Знаешь, – мягко сказал он, – быть с тобой – это что-то особенное. Я никогда прежде не чувствовал себя так. Понимаешь, у меня было много женщин…

– Я читала об этом в «Космополитене», поэтому избавь меня от подробностей, будь добр!

Он отошел на другую сторону кровати и взялся за одеяло.

– Я хотел сказать, что…

– Перестань мне помогать и одевайся! – Жасмин сама испугалась – настолько истерично прозвучал ее голос. Она постаралась взять себя в руки и торопливо добавила: – Пожалуйста.

– Я хотел принять душ. У нас полно времени, аэропорт не так уж близко, и им, скорее всего, понадобится больше чем полчаса, чтобы добраться сюда. Присоединишься?

Вместо ответа Жасмин бросила в него спортивными штанами. Пожалуй, бросок получился слишком сильным. Но что делать, если в ее голове вновь и вновь звучат слова Джоша: «У меня было много женщин»? И вот результат: она открыла для себя новую вселенную, а он… он словно чашку кофе выпил. И теперь еще разгуливает по ее квартире, как… как петух. Гордый собой и своим… достоинством. Ну, в этом плане ему, несомненно, есть чем гордиться, и, наверное, глупо было бы ожидать другого поведения от признанного секс-символа.

Джош пожал плечами, натянул брюки, взял шелковую рубашку и виновато протянул ее Жасмин.

– Прости, я ее порвал, – сказал он.

– Я слышала. Положи ее на швейную машинку и возьми это. – Она бросила ему ту пурпурную футболку, которую нашла в коробке. А ведь она купила ее специально, чтобы оттенить его глаза. Эта мысль показалась абсурдной, и девушка возмущенно фыркнула. Джош нахмурился и отбросил футболку прочь.

Жасмин смотрела на его неземной красоты тело и думала: «Я переспала с ним, потому что хотела этого. Но теперь все кончено. Сказка была недолгой, и нужно вернуться в реальный мир».

Она вновь принялась поправлять постель и увидела на полу его боксеры.

– Почему ты не надел белье?

Подобрала, смяла и швырнула в него комок ткани. Джош поймал ни в чем не повинные трусы, положил их поверх джинсов и вопросительно сказал:

– Жасмин.

«Я ошиблась, – рассуждала Жасмин. – Мой настоящий возлюбленный, мой идеальный Джош ждет меня в библиотеке. Уж он-то не станет воспринимать секс так несерьезно, легковесно. Вот закончу эскизы и опять отправлюсь в библиотеку. Однако надо что-то сказать, а то совсем неловко».

– Прости, если я веду себя странно. Просто я как-то не планировала, что Клео Чен будет частью нашего посткоитального общения.

– К черту Клео! – Он стал серьезным и даже встревоженным. – То, что сейчас случилось, – не просто соитие. Это…

– Да, это было неплохо. – Жасмин поправила покрывало. Теперь на нем нет ни единой складочки.

– Неплохо? – Джош вспыхнул. – Врешь! Это было потрясающе, невероятно, и именно это ты и чувствовала!

Жасмин отошла к окну и повернулась к нему спиной, пряча лицо. Да, секс с Джошем был потрясающий. Невероятный. В теле еще сохранились отголоски полученного удовольствия. Внутри словно перемигивались теплые золотистые огоньки. Это просто нервные окончания. Тупая физиология. И в данном случае физиология не главное. А главное то, что она не может принять отношение Джоша к любви и к жизни. Черт, да, с точки зрения нормального человека, вся его жизнь невозможна. Жасмин взглянула на дорогу. Она опасалась, что Клео уже здесь. Но улица пока была пуста. Джош подошел и встал за ее спиной. Жасмин подавила приступ паники. Даже спиной она чувствовала его совершенство.

– Это было невероятно и прекрасно, – уверенно повторил он. Жасмин увидела на спинке стула футболку, схватила ее и выставила перед собой, как щит. – Скажи, что это было потрясающе, – настаивал он. – Это был особенный момент. Я чувствую… и ты тоже. И я хочу, чтобы ты признала это.

Жасмин заколебалась. Чувствует ли он ее исключительность? Или это просто слова, которые мужчина говорит после секса, видя, что женщина собирается устроить ему истерику? У нее нет никакого опыта в таких отношениях, и она совершенно не может судить, насколько искренен Джош. И не может сообразить, как надо вести себя после занятия любовью с мужчиной, если этот мужчина трудоголик и открыто сообщил ей, что не мыслит для себя серьезных и длительных отношений.

Она покачала головой и попыталась отогнать столь деструктивные мысли, переключиться на что-то другое. Итак, первое – прекратить вдыхать его запах, наслаждаться исходящим от его тела теплом. Второе – отвести глаза и прекратить пялиться на его загорелые плечи и широкую грудь. И третье – заняться работой.

Жасмин выдвинула из-под стола деревянную крутящуюся табуретку и поставила ее перед швейной машинкой. Села, оказавшись спиной к Джошу.

– Мне нужно починить эту рубашку. А еще поработать над другими деталями маскировки и закончить с эскизами. Если я буду продолжать в таком черепашьем темпе, то на это уйдет вся ночь.

Джош сделал шаг назад. «Наверное, он опять прочел мои мысли и догадался, что сейчас мне нужно побыть наедине с собой, нужно свободное жизненное пространство».

Жасмин подсунула синий шелк под иглу. Джош высоко ценит работу, ежедневный труд, и обязательства для них обоих превыше всего. Жасмин нажала на педаль машинки, и иголка замелькала вверх-вниз. Привычный стук успокаивал. И все бы хорошо, но и в стуке любимой швейной машинки ей слышались горькие слова: «Он не будет твоим, он не будет твоим, он не будет твоим».

Жасмин занималась эскизами, полностью игнорируя Джоша, который отошел к окну и уставился на улицу, ожидая, пока подъедет лимузин Клео. Он не винил Жасмин за то, что она ведет себя как обиженная девочка. Договоренность между ним и Клео очень трудно понять обычному человеку. И все же где-то внутри поселилось саднящее чувство сожаления. Секс был настолько хорош и потрясающ, словно эта женщина создана для него самим Творцом! Оказывается, не просто пережить резкий перепад от сжигающего пламени страсти к почти арктическому холоду.

С улицы донесся автомобильный сигнал. Джош бросил быстрый взгляд через плечо. Жасмин наверняка тоже услышала громкие звуки, но не подала виду. Джош вздрогнул, когда зазвонил его мобильник, а Жасмин так и не подняла головы. Он впервые осознал, как тихо было в квартире до этого. Тихо и спокойно.

Он взял трубку:

– Нет. Я спущусь вниз. Думаю, совместный ужин стоит перенести на другой раз. – Убрав телефон в карман, он сказал: – Я вернусь через двадцать минут.

Спина Жасмин выразила полное безразличие. Она просто продолжала рисовать.

Джош заколебался: нужно ли поцеловать ее перед уходом? Он взглянул на скорчившуюся над столом фигурку и понял, что сейчас его вмешательство неуместно. Пусть подумает немного, успокоится. А он пока выяснит, что там стряслось у Клео. Клеопатра Чен вот уже несколько лет олицетворяет для него голос разума. И прежде он всегда прислушивался к этому голосу.