Сын архидемона - Александр Рудазов

Городов в этом мире очень мало. Зато они воистину колоссальны. Супергигантские мегалополисы с населением от одного до полутора миллиардов жителей. Этих колоссов всего лишь девять – два в Европе, три в Азии, два в Северной Америке и по одному в Африке и Южной Америке. Один из европейских расположен на территории бывшей России – там, где когда-то были Москва и Питер. Он и называется Петромоском.

Несмотря на бесчеловечный оскал капитализма и всеобщую меркантильность, уровень жизни в этом мире довольно-таки высок. В города я, само собой, не совался – я в них никогда не суюсь, – но местная природа мне понравилась. Почти треть планеты превращена в заповедники – свежий воздух, девственные леса. Я целых шесть дней кайфовал, гоняясь за газелями в саваннах Серенгети. Потом, правда, мне все-таки надоело, и я двинулся дальше.

Наверное, я так бы и носился по мирам, как пьяный трактор по колдобинам. Но тут произошло нечто непредвиденное.

ГЛАВА 19

Я сидел на крутом утесе, глядя, как волны разбиваются о скалы. Когтем нижней правой руки я выцарапывал на камне авангардистскую картинку, а пальцами верхней левой отрывал лепестки ромашки.

– Любит. не любит. – вяло бормотал я. – Любит. не любит.

– Вообще-то это гадание не имеет никакого смысла, – не упустил случая влезть Рабан.

– У ромашки стрелолистной всегда четное количество лепестков, так что результат известен изначально.

– Не занудствуй, а? – попросил я.

Рабан ненадолго замолчал. Я оторвал последний лепесток и мрачно на него уставился. Разумеется, выпало «не любит».

– Патрон, а ты на кого вообще гадаешь? – спросил Рабан.

– Да хрен его знает. Так просто.

Где-то вдалеке послышался грохот. Из-за горизонта потянулся дымный столб. Одна из скал-клыков, торчащих из воды, прямо на моих глазах треснула и начала раскалываться. Море рядом с ней закружилось водоворотом. Ну вот и досюда докатилось. Этого следовало ожидать, конечно.

Я сейчас на Земле-2228 – мире, переживающем самый натуральный апокалипсис. Две недели назад здесь вспыхнула мировая война – война, которую ее участники, особо не мудрствуя, называют Последней. И она уже заканчивается.

Совсем рядом со мной по земле пробежала трещина. Последствия рукотворного землетрясения. В этом мире люди изобрели тектоническое оружие – а это пострашнее ядерных ракет. Вот уже две недели землетрясения прокатываются по всей планете. Острова трескаются и разваливаются, города рассыпаются в пыль, материки на глазах меняют свои очертания. Сотни, тысячи непрекращающихся землетрясений угрожают попросту расколоть планету на куски. Большая часть населения уже погибла, а немногие выжившие скоро к ним присоединятся. Цивилизации пришел полный и окончательный кирдык. Не исключено даже, что конец пришел самой планете, что пройдет еще немного времени и на ее месте появится новый пояс астероидов.

– Что будем делать, патрон? – спросил Рабан.

– Не знаю, что планируют делать все остальные, но лично я сваливаю из этой вселенной.

– Куда?

– Удиви меня.

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Миры наложились друг на друга. Берег холодного моря сменился пышной растительностью, обступившей меня со всех сторон. Похоже на амазонские джунгли. Над головой щебечет какая-то пичуга, кусты неподалеку чуть заметно шевелятся.

– Опять какой-то вариант Земли? – полюбопытствовал я.

– Нет, патрон. Это необитаемый мир – у него даже названия нет. Мы с Волдресом тут одно время работали.

– Вы что, забирались так далеко? – удивился я.

– Мы же охренеть на сколько миров ушли.

– Было один раз. В этом мире есть один уникальный минерал. хорошие деньги можно заработать. И в следующем мире у нас тоже одна работенка была. Не хочешь заглянуть?

– А что за мир?

– Называется Сульвао. Интересное место.

– Кто живет?

– Их самоназвание я не выговорю. И ты не выговоришь. Но другие существа называют их Золотыми Жучками. Очень древний и мудрый народ. Если нам повезет, они тебе чем-нибудь помогут.

– Ну так стартуй.

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла? Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Миры. не наложились друг на друга. Ничего не изменилось – где я был, там и остался.

– Этот мир что, выглядит точно так же, как и предыдущий? – уточнил я.

– Нет, конечно. – растерянно пробормотал Рабан. – Извини, патрон, я, наверное, что-то не так сказал. Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссоиииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

По-прежнему ничего не произошло. Я потоптался на месте, задумчиво рассматривая шевелящийся куст.

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! – в отчаянии завопил Рабан.

– Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа!

Алаасса!

В третий раз ничего. Разве что из кустов выползла толстая зеленая ящерица и удивленно на меня уставилась.

– Бензин кончился? – саркастично спросил я.

– Не знаю, патрон. раньше такого не было.

Впрочем, мы с Рабаном недолго гадали, что произошло. Энгахи, разумеется. Сволочи, взяли и отключили мое Слово. Этого следовало ожидать, конечно. Мне еще повезло, что они так долго копались.

Я особо не расстроился. Мне уже порядком осточертело метаться по мирам без всякой цели и смысла. Теперь у меня эту возможность отняли – и я почувствовал какое-то даже облегчение. Исчезло бесконечное ь богатство выбора, теперь придется работать с тем немногим, что осталось.

Жизнь заметно упростилась. Для начала я решил разобраться со вселенной, ко-

торая мне выпала. Всякому бы на моем месте захотелось узнать, где он проведет остаток жизни.

Это оказался мир вакуумного типа. Наиболее распространенный тип – наша Земля тоже к нему относится. Бесконечная пустота, в которой кое-где встречаются звезды и планеты. На одной из таких планет я и находился.

Не самая гостеприимная планета, надо сказать. Ее ось вращения лежит в плоскости орбиты – а это означает отсутствие природных зон. Все точки получают примерно одинаковое количество солнца – что экватор, что полюс. Зато разница между зимой и летом колоссальная, особенно на полюсах. Помните мир под названием Довос? Примерно та же картина: полгода солнце испепеляет все живое, а другие полгода – тьма и лютый холод. В умеренных зонах климат не такой жестокий, но тоже несладко. Кроме того, из-за неравномерного нагрева на планете постоянно бушуют ураганы и шторма.

Более-менее нормально можно жить только на экваторе. Там восемь времен года – короткая зима вовремя солнцестояний, короткое лето во время равноденствий. А поскольку планета расположена довольноблизко к Солнцу, температура даже в самые морозные зимы не падает ниже +25°С.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});