Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

Петр досмотрел до конца брошюру, отбросил ее на койку, откинулся и глядя на меня задумчиво сказал

— Значит еще и служба лекарей при полку. И раненных на поле есть кому посмотреть, да и куда нести есть, да где шить. И воев для этого не занимаешь. Любо мне и это! Да где мне лекарей столько взять!

— Государь, лекарка эта месяц тому слыхом о лекарском деле не слыхала, а вот ведь обучилась! И раненного тяжелого на ноги поднимает. И буквица по которой учиться у нас есть, скопировать ее да баб грамотных в службу зазвать, вот пусть и учатся, даже если больше месяца учить будут, все одно у тебя лекари по всем полкам потихоньку появятся, и нести потери как от болезней так и от ранений будешь меньше, а ведь хороший солдат стоит дорого, сколько одного только пороху надо извести чтоб он стрелять хорошо обучился. И терять тех, кого еще модно будет спасти выйдет дороже, чем баб собрать, обучить, да платить им за службу немного.

— А коль обрюхатит кто, сбежишь со службы? — обратился Петр к Тае

— Мастер запретил нам брюхатить три года, государь, и мы согласились, и слово свое держать будем. А кто насильничать будет Мастер обещал лично расстрелять виновного.

Петр перевел взгляд на меня подняв бровь. Как то неудачно Тая разоткровенничалась.

— Государь, я отдал солдатам приказ, всех женщин служб беречь и защищать. Солдат нарушивший приказ командира и вызвавший брожение в полку мне не нужен. Нарушил раз, нарушит и другой, а мне в бою надо быть уверенным, что приказ исполниться точно и в срок. Со служащими у меня действительно договор на три года работы. Три года баба в состоянии не тяжелеть, даже если живет с кем то, тем более лекарка. А за три года она и сама научиться и опыту наберется и смену себе подготовит. А коль дальше служить захочет, то еще на три года договор составим.

— А ты живешь с кем то? — повернулся к Тае государь

— Да государь, более полугода — Тая даже не покраснела, вот что значит разок бал посетить.

— А солдаты как на это смотрят? — а вот это мне самому интересно было.

— Уважают мой выбор и моего избранника — ну тут конечно не совсем типичная ситуация, мы с Таей особый случай, а вот над остальными случаями, которые наверняка будут, надо будет задуматься. — Нет мне зависти от солдат, и относятся они ко мне по доброму. И выхаживать их всех буду, случись что, всеми силами. Не только мужи свое слово держать могут государь. — Тая низко наклонила голову, видимо для нее такая речь верх неприличия и непокорности божьему помазаннику.

— Славных баб да воев ты подобрал — усмехнулся Петр — а мастер это что за лекарь?

— Не подбирал государь, каких рекрутов привели тех и учил, а бабы сами вызвались, когда я свою нужду по деревням объявил. А мастером меня на верфях да заводе кличут, вот и к остальным приклеилось.

— Так ты еще и лекарь?

— Слабый лекарь государь, для поля боя сгожусь, а школ специальных не кончал. Но что знаю в той буквице и изложил, да еще травницы деревенские добавили, вот и хватает хворых на ноги поднимать.

— Когда же ты успел то все?

— А вот с этим плохо государь — искренне огорчился я — мне еще несколько лет надо, чтоб помощников обучить всему, что знаю, да дела наладить. Не успеваю все что хочу пока сделать, сутками работаю, а все одно не успеваю.

— Бабу себе справную заведи, чтоб от дел завлечь могла. Только смотри, домом не увлекись! Ты мне много чего обещал! А хощ пошлю тебе пару горничных? — Тая заметно вздрогнула. А Петр то как мне подыграл, теперь у меня легенда железная. Но с Таей меня уже видели на том же балу в Архангельске, да и не поверю, что нет тут тайного сыска, который вмиг про меня все выведает у моих же солдат, если государь по интересуется, значит шифроваться нет смысла, проще самому правду сказать.

— Не надо пару горничных государь, мне одной справной бабы вполне хватило уже — и показываю рукой на Таю, которая как то сжалась в своем углу.

— О как! — усмехнулся Петр, посмотрел на Таю внимательнее — больше полугода говоришь? — усмехнулся Петр еще раз — ты, я гляжу везде успел! Но гляжу что и дело хорошо делаешь! — продолжил он, переходя на деловой тон — Подумаю над новинками твоими, по душе они мне. Есть еще что показать? — спросил он поднимаясь с койки.

— Есть государь, и много, но осталось то, что лучше в помещении показывать. И коль дозволишь, без глаз лишних — ответил, открывая дверь и пятясь на улицу.

— Коли так, после ужина за тобой пошлю, лагерь ставь у шатров преображенцев, вы уже считай, познакомились — закончил Петр спрыгивая вслед за мной на площадь.

Подскочил пешим Меньшиков, доложил, что привез мастеров, Петр указал им на кухню, сказал что такие же хочет и много, чтоб меня расспросили как сделано. Остановил собравшегося было уходить Петра, обратил его внимание, как телега сделана, что пушки так же перевозить можно, пушку и зарядные ящики к ней. Петр посмотрел так и эдак, кивнул, сказал, что вечером поговорим, и ускакал к себе.

Мастера считали себя самыми толстыми утками в этом болоте, по этому особо продуктивного разговора с ними не получилось. Оставил их ковыряться самим, и занялся лагерем, точнее налаживанием отношений со стоящими рядом.

Вечером прискакал Меньшиков, сказал что Петр отложил аудиенцию на сутки и завтра он за мной зайдет. Пригласил его к нам, мол ужинаем сей час. Он поколебался, но спрыгнул и присоединился к компании в центральном шатре. Шатер, волевым решением, был мной отведен под представительские цели, так что морпехам пришлось теснится в двух оставшихся. Правда они большей частью разбрелись по остальным бивуакам, осталась только дежурная смена при знамени и царских подарках. Всем морпехам, еще при отбытии было строго указано, про корабль или не слова не говорить или описывать ту ладью, на которой они в Вавчуг плыли. Тут повторил указ еще раз. А все остальное надо рассказывать красочно, мол, все у нас есть и все мы можем. Надеюсь, слухи расползутся быстро и нужного мне оттенка. Даже хорошо, что аудиенцию отложили, думаю, завтра днем Петру много интересного доложат.

Компания, ужинающая в шатре, была разномастной и в основном офицерской. Офицеры сами шли знакомиться к обласканному царем подразделению, тащили штофы и предлагали обмывать. Отказываться было никак нельзя. Вот и приглашал всех в шатер. А в шатре было хорошо. Тепло, светло от печи и хорошо от выпитого. Наши скатанные плащи служили прекрасными пуфиками, и компания, вкусно поев и выпив теперь травила байки. Кстати, самые расторопные офицеры напросились столовать у меня своих солдат, пока мы тут будем стоять, припасы за их счет. Я не возражал, очень полезно, чтоб побольше солдат и офицеров оценили достоинства такой кухни и недостатки разрозненного приготовления кто что сможет на множестве костров. Сей час кухня уже заканчивала вторую варку для нетерпеливо топчущихся рядом солдат второй смены. Повариха весело переругивалась с самыми нетерпеливыми, а солдаты называли ее кормилицей и просили поторопиться, причем все были доброжелательны. Может еще и по тому, что рядом наш пост при оружии стоял, а на поварихе была наша форма. Простую бабу в зипуне и по заду уже наверняка бы похлопали и вести себя могли хамски.

Сели с Меньшиковым рядышком, и пока он ел, да запивал — расспрашивал его о новостях. Основные новости уже знал, Петр идет на Азов. Теперь были бы интересны подробности.

Поговорили, с час где то, и Александр откланялся, пока он еще не тот Меньшиков, которого себе представлял. Вполне вменяемый парень, хитрованистый но не особо заносчивый. Однако ростки проклевываются. Мне он ничего нового не рассказал, а вот меня пытал много и дотошно.

Офицеры в шатре расходиться и не думали, бегал к Тае погрызть березового уголька, а то даже мне такие ударные дозы алкоголя многовато. Укушавшиеся сладко дрыхли там, где и сидели, новопришедшие, и соответственно принесшие еще огненной воды, отодвигали спящих к стенам шатра и продолжали.

Ново прибывающие уже послушали баек от моих морпехов и теперь вместо разговоров о боевых подвигах начались вопросы на тему «А правда что…». Придется значит и мне принять деятельное участие в распространении нужных слухов, но уже в офицерской среде.

Посиделки не заканчивались, уставших сменяли выспавшиеся, и утром понял, что скоро сдохну такими темпами. Поискал по шатрам Семена, как самого опытного, растолкал его, объяснил ситуацию, потом притащил в центральный шатер, представил как полкового снайпера, чем удивил всех, в том числе и Семена, объяснял кто такие снайперы, офицеры подхватили мысль с интересом, все хорошо представляли, что будет, если в войске выбивать офицеров.

Оставив Семена на растерзание, пошел в соседний шатер и завалился на плащ-палатку.

А днем проснулся знаменитым. Со слухами несколько перестарался, но не имея опыта в этом деле считал, кашу маслом не испортишь. Оказалось, очень даже испортишь. Спокойно посидеть с морпехами теперь не удавалось, на наши тактические занятия набивалась толпа народу, решил под это дело толкнуть идею рассыпного строя, которая встретила острое противодействие, как мол толпа от конницы отобьется? А как от шрапнели в упор да из десятка орудий? Мои доводы натыкались на стену традиций, но вода камень точит, вот и дискутировали весь день. Убедить не убедил, но хоть мысль закрепил. К вечеру начал готовить представление по вручению даров надо было отрепетировать что за чем вносить и как преподносить.