Третья пуля. Охота на Цирульника - Карр Джон Диксон

Они остановились. Со стороны 46-й каюты до них донесся шум, топот бегущих ног, возбужденные голоса и зычные призывы к оружию. Четверо союзников резко сменили курс и бросились по направлению к носовой части — счастливое обстоятельство, так как вскоре, буквально через несколько секунд, они напали на след дядюшки Жюля. Правда, такой след упустить было бы трудно — его не заметили бы разве инспекторы Лестрейд, Грегсон и Атторни Джонс. Двери нескольких кают были настежь распахнуты, около них босиком топтались разъяренные пассажиры, ругая ошеломленного стюарда.

— А что я мог поделать? — возражал он. — Извините, сэр…

— Вы! — вскричал Уоррен, приставляя острие сабли к груди несчастного, отчего последний чуть не подавился. — Вы! — повторил он, видя, что стюард собирается спасаться бегством. — Вы его видели? Лысого пьяницу с борцовскими плечами, у которого полные руки всякой всячины?

— Да! Д-да, сэр… Уберите, пожалуйста, ваше… оружие! Он только что был здесь! Он что, ваши тоже унес?

— Мои — что?

— Ботинки! — пояснил стюард.

— Я наведу порядок на этом корабле! — вскричал один взбешенный пассажир, хватая стюарда за воротничок. — Я такой иск на них подам, что мало не покажется! Я пожалуюсь капитану. Я выставил ботинки за дверь, чтобы их почистили, а сейчас хотел их забрать, и что же я вижу?!

— Он украл все ботинки, выставленные за дверь! — вопил другой пассажир, который в поисках пропавшей обуви носился по коридору взад и вперед, словно терьер. — Где капитан? Кто это сделал? Кто…

— Пошли, — позвал капитан Валвик. — На палупу и фокруг.

Они толкнули дверь и очутились на той же самой палубе, где прошлой ночью разыгралась буря, причем с той же стороны. Как и вчера, палуба была еле освещена, но на сей раз здесь было тихо. Они остановились и огляделись по сторонам. После духоты в гримерной свежий воздух успокаивал. И тут Морган, который стоял ближе всех к трапу, нос к носу столкнулся с мистером Чарльзом Вудкоком.

Кто-то выругался, а затем наступило молчание.

Мистер Вудкок взбирался по ступенькам медленно и с трудом. Если не считать измятой одежды, следов повреждения на нем не было, но шагать ему было нелегко, оттого что он был связан рваной простыней. Волосы его развевались по ветру. Плечи подергивались судорогой, костяшки пальцев потрескивали. Когда же он увидел, кто перед ним, на его костлявом лице появилось такое выражение…

Морган застыл на месте от этого взгляда. Многого он ожидал от несчастного распространителя тараканьей морилки: злорадной усмешки, угроз, обещаний мести за уязвленное достоинство — в общем, проявлений враждебности. Однако выражение лица Вудкока его озадачило. Вудкок словно окаменел. Галстук задрался ему на лицо и щекотал нос, словно крылья летучей мыши в темноте. Его костлявая рука дернулась. На палубе царила тишина; слышно было лишь, как бурлит за бортом вода…

— Так это опять вы! — сказал Уоррен и хлопнул кривой турецкой саблей по ноге.

Вудкок узнал его по голосу. Он переводил взгляд с Уоррена на Моргана.

— Слушайте! — начал коммивояжер, откашлявшись. — Слушайте! Только не надо выходить из себя. Поймите меня правильно…

Странно; почему-то у него был виноватый вид. Морган, пораженный явлением Вудкока, поспешил вмешаться прежде, чем Уоррен смог бы снова подать голос.

— Итак? — Инстинктивно он заговорил зловещим голосом. — Итак?

Бледная улыбка порхнула по губам Вудкока.

— Вот чего я никак не пойму, старина, — зачастил он, дергая плечом, — ведь я-то нисколечко не виноват в том, что вас посадили в корабельную тюрьму, даже если вы думаете, что я виноват. Вот как на духу — я тут ни при чем. Слушайте, я на вас не сержусь, даже несмотря на то, что вы так меня отделали, что, может быть, придется лечь в больницу. Вот что вы натворили — но можете видеть, я не сержусь, понимаете, старина? Может, вы и правильно мне врезали — я имею в виду, если бы я думал так же, может, я так же и поступил бы на вашем месте. Я все понимаю. Тут с собой ничего поделать нельзя. Но когда я вам сказал — вы знаете что, — я был абсолютно убежден…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Было в его поведении что-то настолько подозрительное и вид у него был такой виноватый, что даже Гроза Бермондси, который, очевидно, понятия не имел, что тут происходит, сделал шаг вперед.

— Эй! — пробасил он. — А это кто такой?

— Подойдите сюда, мистер Вудкок, — спокойно попросил Морган, ткнув локтем Уоррена под ребра, чтобы тот молчал. — Вы хотите сказать, что на самом деле не видели, как из каюты Керта Уоррена украли фильм, так?

— Видел! Клянусь, видел, старина!

— Попытка шантажа, а? — спросил мавританский воин, выпучив глаза и поигрывая ятаганом.

— Нет! Нет! Повторяю, это была ошибка, и я могу это доказать. То есть на первый взгляд кажется, будто человека, который украл фильм, вообще нет на корабле, но на самом деле он есть! Должен быть. Наверное, он замаскировался или…

В голове у Моргана зародилась слабая надежда: может быть, паркам надоело запутывать жизнь только их компании и они переключились на других?

— Давайте послушаем вашу версию случившегося, — сурово сказал он, пользуясь случаем. — А потом решим. Что вы имеете сообщить нам по данному поводу?

Вудкок выбрался на палубу. И огромный Валвик, и еще более огромный Гроза Бермондси по непонятным для них самих причинам так нахмурили свои и без того мрачные лица, что Вудкок, увидев их, задрожал как осиновый лист на ветру.

Прочистив горло, он, тем не менее, дружелюбно начал свою завораживающую речь:

— Значит, слушайте, старина. Я действительно видел того типа; даю слово чести. Но после того как сегодня мы с вами поговорили, я сказал себе: «Чарли, Уоррен — хороший белый парень, и он обещал добыть тебе рекомендательное письмо. А ты, Чарли — человек слова, — тут Вудкок понизил голос, — поэтому ты должен узнать для него фамилию вора».

— То есть вы хотите сказать, что не знали, кто тот человек?

— Помните, я ведь сказал, что не знаю, как его зовут? — вскинулся Вудкок. — Что я сказал? Вот что: я бы узнал его, если бы увидел еще раз. Провалиться мне на этом месте! Подеваться он ведь никуда не мог, правда? Вот я и решил обойти весь корабль и выяснить, кто он такой. Сегодня все пассажиры спускались в ресторан; я наблюдал, но его там не оказалось! И тогда подумал: «Что за черт?» — и испугался. — Вудкок сглотнул подступивший к горлу ком. — Поэтому я пошел к казначею и описал того человека, вроде бы мне с ним надо встретиться. Пропустить его я никак не мог; я запомнил все, включая странную форму ушной раковины и родимое пятно на щеке. Но казначей сказал: «Чарли, никого похожего на корабле нет». И тогда я подумал: «Он переоделся!» И все же вор не мог оказаться человеком, которого я вообще не видел раньше, потому что я узнал бы его в любом гриме — овал лица, отсутствие бакенбардов и все такое. — Вудкок заторопился, и речь его стала невнятной: — А потом я узнал, что вас посадили в корабельную тюрьму, так как капитан обвинил вас в том, что вы кого-то оклеветали, и подумал: «О господи, Чарли, это все твоя вина; он ни за что не поверит, что ты вправду видел вора». Когда я получил вашу записку с просьбой спуститься к вам, решил, что, может, вы все же не держите на меня зла, но, поскольку вы меня ударили… Послушайте, я компенсирую вам ущерб. Клянусь, я не жулик…

Добрые старые парки! Морган почувствовал прилив благодарности к богиням судьбы за эту маленькую услугу: он отказывается подавать в суд за нападение и побои! Мало ли что могло прийти в голову мистера Вудкока в более хладнокровном состоянии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Керт, слышите, что говорит мистер Вудкок? — спросил Морган.

— Слышу. — Тон Уоррена был странным. Он поглаживал баки и задумчиво поглядывал на саблю.

— И вы готовы признать свои ошибки, — продолжил Морган, — и все забыть, раз мистер Вудкок готов все забыть и простить? Отлично! Разумеется, мистер Вудкок, как человек деловой, понимает, что у него больше нет никаких оснований требовать от вас рекомендательное письмо…