Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ж, — сказал он, — арабские страны объявили войну, и мы, естественно, вынуждены присоединиться к ним, но все мы совершаем ошибку, за которую придётся дорого заплатить. Когда-нибудь мы пожалеем, что не согласились на требования евреев. Мы вступили на неверный путь.
Король помедлил. Затем, еле заметно улыбнувшись гостю, он добавил:
— Если вы публично процитируете мои слова, я опровергну их и назову вас лжецом.
В Иерусалиме Ҳагану больше всего беспокоило отчаянное сопротивление Баджхата Абу Гарбие в квартале Мусрара у северо-западной стены Старого города. Окружённый со всех сторон, Абу Гарбие наотрез отказался покинуть квартал, в котором он родился. Однако никакие сражения в Иерусалиме в первый день еврейской независимости не повлияли так на исход борьбы за город, как сделанное евреями открытие, что Каукджи ушёл с Латрунских холмов. Подразделение бригады «Гивати» Пальмаха, удивлённое тем, что никто не ответил на пробный обстрел, начало осторожно продвигаться вверх по склону.
Никто не оказал им сопротивления. Через несколько минут они оказались в хорошо укреплённом британском полицейском форте, контролировавшем Иерусалимскую дорогу.
От полицейского участка бойцы бригады двинулись через рощу оливковых деревьев и кипарисов к Латрунскому монастырю траппистов. Там они подверглись яростному нападению — но не арабов, а сотен пчёл из монастырских ульев. С опухшими от укусов лицами пальмаховцы благоразумно отступили в здание полицейского училища и радировали в Тель-Авив, что дорога, за которую они так отчаянно сражались, неожиданно оказалась свободной от неприятеля.
Генерала Глаба, пришедшего на смену Каукджи, Иерусалимская дорога мало заботила. Однако и у командиров Ҳаганы Латрун сейчас не вызывал большого интереса. Как выразился начальник штаба Израильской армии, новое государство в то утро напоминало «голую девушку, у которой для того, чтобы прикрыться, был только носовой платок». Игаэлю Ядину приходилось решать, что именно в первую очередь оборонять. В субботу 15 мая 1948 года молодой археолог был убеждён, что наибольшая опасность грозит Израилю с юга.
Отказав Ицхаку Рабину, который просил усилить его измотанный Пятый батальон одним из батальонов бригады «Гивати», Игаэль Ядин приказал всей бригаде двигаться на юг навстречу армии Фарука. На несколько часов Латрун, покинутый и арабами, и евреями, остался совершенно пустым. Но пустовать ему предстояло недолго.
На расстоянии многих тысяч километров от только что созданного Государства Израиль, в номере отеля «Уолдорф Астория» в Нью-Йорке, небольшая группа друзей окружила постель больного Хаима Вейцмана. Старейший лидер сионизма, долгие годы боровшийся за создание Еврейского государства, был удостоен чести, которую по праву заслужил. Подняв бокал шампанского, секретарь Вейцмана Джозеф Линтон сказал:
— За здоровье первого президента Еврейского государства!
33. Самый прекрасный месяц в году
Уединившись в комнате с видом на здание Австрийского монастыря, оставшийся без работы арабский чиновник терпеливо крутил ручки своего портативного радиоприёмника. 14 мая Аладин Намари назначил самого себя министром информации арабского Иерусалима. Два дня, в течение которых Намари выполнял свои новые обязанности, были ознаменованы сплошными поражениями иерусалимских арабов. Однако хриплые голоса, раздававшиеся из приёмника в то время как Намари включал то одну, то другую арабскую радиостанцию, сулили поддержку и близкую победу.
Выключив радио, Намари тотчас же принялся составлять бюллетень, который затем размножил на мимеографе. В это воскресенье, 16 мая, в бюллетене Намари появилось сообщение о том, что, согласно данным Палестинского центра радиовещания в Рамалле, арабские армии продолжают наступление на всех фронтах, одерживая одну победу за другой.
Багдад сообщил: «Иракские вооружённые силы овладели электростанцией имени Рутенберга, которая снабжает электроэнергией большую часть Палестины».
Каир объявил: «Египетская армия, двигаясь через Хан-Юнис, достигла сектора Газы и оттуда продолжает успешное наступление».
Бейрут гордо заявил: «Ливанская армия продолжает своё триумфальное продвижение вглубь территории противника, разрушая на своём пути укреплённые еврейские поселения».
К этому хору арабских победных реляций Намари прибавил одно сообщение местного характера — отчаянный призыв вносить пожертвования для пополнения истощившихся запасов Австрийского монастыря, расположенного под его окнами. Во всем бюллетене за 16 мая это было единственное сообщение, которое полностью соответствовало действительности.
Электростанция имени Рутенберга, «захваченная» иракскими войсками, на самом деле находилась на территории Трансиордании, а Хан-Юнис и сектор Газы были заселены одними лишь арабами.
Прочитав бюллетень Намари, а затем выслушав сообщения о прочих арабских «победах» под Беер-Шевой, Хевроном и Вифлеемом, Джордж Диб в ярости спросил одного из своих друзей:
— Они что, не могут разобраться в картах, которые я им посылаю? Все их «победы» одержаны на арабских землях!
Однако хотя арабские победы в тот момент существовали лишь в воображении самих арабов, положение Еврейского государства оставалось крайне серьёзным. Записи в дневнике Бен-Гуриона в это воскресенье были — по крайней мере по тону — вполне под стать бюллетеню Намари. На севере, писал Бен-Гурион, «на батальон численностью в пятьсот человек потери в живой силе составляют в среднем сто пятьдесят человек». В Верхней Галилее, по словам Бен-Гуриона, положение было «отчаянным».
Боевой дух во многих подразделениях упал. Египетские войска, согласно сообщениям, атаковали Нир-Ам, Нирим и Кфар-Даром, и жители этих поселений, писал Бен-Гурион, не надеются удержать свои позиции. Запись Бен-Гуриона заканчивалась сообщением о появлении «египетских отрядов на побережье» и о том, что «юг не защищён».
С египетским авангардом двигался и лейтенант Мохаммед Рафат, двадцатишестилетний офицер разведки шестого батальона. Он был в замешательстве. Ему приказали подгототовить к рассвету атаку на еврейский кибуц, который даже не значился на полевой карте. Без разведывательных данных, во главе с полковником, у которого не было никакого боевого опыта, Рафат и его солдаты отправились на поиски неизвестного еврейского поселения. Пройдя по пустыне километров пятнадцать, они наконец уже на рассвете наткнулись на кибуц. Этот образец «беззащитного еврейского поселения», через которое арабская армия дружна была без труда двигаться на Тель-Авив, оказался огороженным рядами колючей проволоки и укреплениями из мешков с песком. Траншеи вокруг кибуца встретили Рафата и его солдат лавиной огня. Припав к раскалённому песку, египтяне весь день не отваживались поднять головы; наконец наступил вечер, и под покровом темноты они побрели через пустыню назад к своей базе. Там их ожидал новый удар: в лагере не было воды. Совершенно обессилевший, умирающий от жажды, озлобленный юный лейтенант понял, что «увеселительная прогулка» на Тель-Авив окончена.
Битва за Иерусалим превратила в полнейший хаос жизнь той части его жителей, которые посвятили себя служению религии.
Священники, монахи и монахини уже до отказа забили свои подвалы вещами, которые миряне отдавали им на хранение; теперь в церкви и монастыри толпами хлынули беженцы.
События, происходившие в городе, заставили общины, покинувшие суетный мир, столкнуться с самыми жестокими его проявлениями.
Ужасное потрясение пришлось пережить двадцати девяти французским монахиням, которые, на свою беду, оказались в эпицентре боя за Иерусалим. Архитектор, строивший монастырь, придал ему вид крепости, фасад которой выступал за пределы стены Старого города, а задняя часть находилась на его территории. Здесь, неподалёку от Новых ворот, жили монахини Ордена сестёр-утешительниц. Они вели столь затворнический образ жизни, что на протяжении полувека видели лишь одного представителя мужского пола — монастырского священника. И вдруг — буквально в один день — их мирный приют оказался центром столкновения враждующих сторон. Затворницы-монахини, которые уже почти забыли, что представляет собой мужчина, теперь неожиданно увидели, как десятки евреев и арабов проносятся через их обитель. На протяжении сорока восьми часов здание монастыря и стратегически выгодные точки на его крыше были захвачены сначала арабами, затем бойцами Ҳаганы, а затем снова арабами. И при каждом очередном вторжении мать-настоятельница и её помощница мать-экономка мужественно пытались выдворить нападавших, тщетно заверяя их в своём нейтралитете.
- Новейшая история еврейского народа. Том 3 - Семен Маркович Дубнов - История
- Сборник материалов II научно-практической конференции с международным участием «Шаг к Победе» - Оксана Александровна Барбашина - История
- Сталин и народ. Почему не было восстания - Виктор Земсков - История
- Россия, умытая кровью. Самая страшная русская трагедия - Андрей Буровский - История
- Сеть сионистского террора - Марк Вебер - История
- История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III - Семен Маркович Дубнов - История
- Холокост. Были и небыли - Андрей Буровский - История
- Книга о русском еврействе. 1917-1967 - Яков Григорьевич Фрумкин - История
- Независимая Украина. Крах проекта - Максим Калашников - История
- Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917 - Альберт Каганович - История