Вождь. «Мы пойдем другим путем!» - Ланцов Михаил

— Сэр, есть, сэр! — Козырнул капитан корабля и передал распоряжения дальше по инстанции сигнальщикам. А потом замер и спросил: — Сэр, мы отворачиваем?

— Да, черт меня подери! Мы отворачиваем!

— Но конвой?

— Его здесь нет! Вы разве не поняли? Это ловушка! Курс на Хьюстон!

Тут нужно отметить, что, вскрыв конверт и узнав задумку князя Юсупова адмирал Сервера решил ее немного доработать и отправил с конвоем не только «Пелайло», но и «Кристобаля Колона» с «Гаваной». Получалось довольно неплохое прикрытие. «Кристобаль» и «Гавана» могли довольно агрессивно маневрировать, а «Пелайло» давал устойчивость такому соединению. Да и многочисленные шестидюймовки «Кристобаля» являлись серьезным аргументом в разговоре с бронепалубными кораблями. Именно по этой причине американские крейсера заметили отряд из пяти кораблей, а не семи, как задумывалось.

Весь оставшийся день первая легкая эскадра играла в кошки-мышки с испанцами. То сближаясь до пятидесяти кабельтовых, то отходя до ста. Один раз даже пыталась устроить кроссинг-Т головной «Зите». Но попав под накрытие со второго залпа с сорока пяти кабельтовых поспешно разорвала дистанцию. Все-таки главный калибр флагмана испанского флота — это не шутки. С ним не поспоришь. Тем более при такой точности. Сама же броненосная колонна продолжала упрямо идти своим курсом, поддерживая скорость в девятнадцать узлов. То есть, почти предельную для эскадры. Этакая пародия на слона и моську.

И надо сказать, что не зря, адмирал Сервера проявлял такое упорство. Утром седьмого ноября 1898 года к юго-западу от Флориды сквозь утреннюю дымку проступила тяжелая эскадра US Navy. Все четыре броненосца….

— Сигнал по эскадре, — тихо и холодно произнес адмирал Сэмпсон. — Разворот все вдруг на шестнадцать румбов. Через левую циркуляцию.

— Сэр?

— У них преимущество в скорости и дальности боя. Единственный шанс серьезно повредить их корабли — сойтись на минимальной дистанции. А это значит — разойтись на контркурсах.

— А они не отвернут?

— Если отвернут, то мы просто выиграем время для второй легкой эскадры. Они ведь не клюнули на приманку. А значит, что? Правильно. Спешат.

— Но мы не знаем, где «Пелайло» и «Кристобаль Колон».

— Есть только два места, где они могут быть. Первое — Чесапикский залив, где они постараются устроить бойню, пока нас нет. Второе — конвой, который их отправили сопровождать.

— Сэр, но если испанцы дали заведомо ложную информацию о том, как пойдет конвой, то, может быть, они врали и в другом?

— Что вы имеете в виду?

— Мы увели все свои силы из Чесапикского залива. Сухопутных войск, способных защитить побережье от крупного десанта там нет. Что, если конвой пошел туда? Справится ли первая легкая эскадра? Все-таки броненосный крейсер и броненосец с современными орудиями — это сила. Плюс еще полноценный бронепалубный крейсер. А если в залив Делавэр? Там же вообще ничего толком нет.

— Кроме береговых батарей… — хмуро произнес адмирал Сэмпсон. — И судя по тому, как ловко их взяли на подступах к Нью-Йорку…. Проклятье!

— Сэр! Какие будут ваши приказания!

— Следуем прежнему плану. Стараемся максимально сблизится и подставить испанцев под огонь наши орудий главного калибра и восьмидюймовки. Проклятье! Черт! Дерьмо собачье! Как же так могло выйти?! Ладно. — Он выдохнул. — Надеюсь вторая легкая эскадра справится, если конвой действительно ушел в Хьюстон.

Но адмирал Сервера не хотел давать противнику такой шанс, поэтому последовательно отвернул на север всей эскадрой, разойдясь в точке сорока — сорока пяти кабельтовых от колонны противника. Ну, и разумеется, постреляв по накатывающим кораблям янки. И даже «прописав» одну десятидюймовую пилюлю на носовую оконечность идущего в голове «Техасу». Просто добротно все разворотил там и поджег. Тем не менее тот даже скорости не снизил. Повезло.

Последующие десять часов адмирал Сервера пародировал еще не исполненную композицию адмирала Того. То есть, пользуясь преимуществом в скорости хода в целых пять узлов активно маневрировал и раз за разом ставил под бортовой залп эскадры головной мателот американцев. Причем с дистанции, куда те толком работать и не могли. Сорок-сорок пять кабельтовых. Конечно, американцы стреляли в ответ, но и количество стволов при такой тактике, и их качество было не сопоставимо.

Ничего интересного и захватывающего в это время не происходило — просто тяжелая и нудная работа.

Вечерело.

Адмирал Сэмпсон с подавленным видом стоял на своей «Айове», которая едва выдавала семь узлов, имея носовой дифферент в пять и крен на правый борт в семь градусов соответственно. Головная башня была заклинена попаданием снаряда и не могла стрелять. Пожары удалось потушить совсем недавно, однако все, абсолютно все было покрыто сажей. В общем «картина маслом».

Но наступающая ночь не принесла успокоения, даже несмотря на отсутствие у испанцев дестроеров. Скорее чувство нарастающей тревоги.

— Сэр, — начал ближе к полуночи докладывать старший офицер «Айовы», так как капитан лежал в лазарете с тяжелым осколочным ранением. — Убито или умерло от ран двести десять человек, еще сто тридцать один ранен. Врач говорит, что не все из них доживут до утра. Просто не успевают даже перевязать.

— Почти половина команды… — покачал адмирал головой.

— Вода продолжает прибывать, — продолжил старший офицер. — Подкрепления едва справляются с нагрузкой. Любой близкий разрыв их просто сметет. А у нас и так воды принято изрядно.

— И что вы предлагаете?

— Застопорить ход и постараться остановить поступление воды.

— Я про завтра.

— Сражаться, сэр. Но шансы у нас не велики. Разве что развернуться кормой. Она еще не так избита.

— Вряд ли это что-то изменит, — хмуро произнес адмирал. — Что по «Массачусетсу» и «Орегону»?

— Команды выбиты еще сильнее. На «Орегоне» так и вообще только сто девяноста два человека на ногах. Но носовые башни исправны.

— И они также нахватались воды. Верно?

— Так точно, сэр. Но прогнозы оптимистичны. Если застопорить ход, они тоже смогут серьезно выправить свое положение.

— Хорошо, командуй стоп-машины. И вызови капитанов на «Айову».

— Сэр, при всем уважении ни шлюпок, ни катеров у нас нет. Исправных.

— Боже! Придумайте же что-нибудь!..

Утром, когда адмирал Сервера, вновь вышел на боевой курс, американские корабли представляли собой жалкое зрелище. Сбившиеся в кучу и еще сильнее осевшие воду, обгорелые с едва теплящимися котлами. А на «Орегоне» так и вообще потушенными из-за опасности взрыва. Все-таки у любых людей имеются пределы прочности. Вот и американские моряки, пытаясь сделать все от них зависящее, просто попадали от усталости. Что и сказалось. Со стороны казалось, что первый же снаряд отправит их на дно. Все сразу. Даже если не попадет. О каком бое в таких условиях можно было вести речь? Понятно, что ни о каком. Поэтому Паскуале Сервера-и-Топете поднял сигнал, предлагающий им сдачу в плен. И Вильям Т. Сэмпсон принял это предложение. Что позволило не только спасти корабли от затопления, но и помощь выжить тремстам двадцати пяти раненым, которые очевидно не смогли бы выплыть. Да и по здоровым в случае затопления, все было не так уж и радужно.

Эпилог

1 июля 1899 года. США. Вашингтон.

Война официально закончилась точкой, поставленной вот буквально несколько минут назад. Полная и безоговорочная капитуляция. Второй опыт войны янки с европейской державой закончился знатными «люлями», которые они отхватили. Кто же знал, что об их замыслах в курсе и тщательно расставляют им ловушку?

Разгром был страшный.

После морской битвы у полуострова Флорида, в которых США понесли сокрушительное поражение, ситуация развивалась стремительно и ужасающе. Лишившись тяжелых сил крейсера предприняли несколько атак на позиции испанцев в бухте Делавэр, но безрезультатно. В сущности, они добились этим только того, что на дно ушли бронепалубные крейсера «Колумбия» с «Филадельфией», плюс оказался серьезно поврежден и принужден к сдаче единственный оставшийся в США броненосный крейсер «Нью-Йорк». Да и остальные корабли получили «на орехи» и после довольно кратковременных маневров оказались заблокированы 10 января 1899 года в Чесапикском заливе. Куда они спрятались под прикрытие береговых батарей.

На суше дела обстояли не лучше.

Решительное наступление семи легких полков Конфедерации, оказалось полной неожиданностью для Вашингтона. Особенно активное применение ими железных дорог, эрзац-бронепоездов и современного стрелкового оружия. Отдельные заградительные части едва успевали отступать, избегая окружения. Это крайне удачное наступление генерала Нориса получило с его легкой руки название «Drang nach Osten». А 2 февраля 1899 года рядом с местечком Геттисберг, что в Пенсильвании, произошло решающее сражение, в котором федеральные силы столкнулись в обороне с объединенными частями Конфедерации и интернациональных батальонов. Чуда не произошло. Да, численное превосходство было на стороне Вашингтона, но у союзников была прекрасная полевая артиллерия Круппа, да и стрелковое оружие на поколение превосходило то, что использовали солдаты Штатов. Что в сочетании с талантом генерала Нориса обеспечило решительную победу. Так что, сопоставив все «за» и «против» 8 февраля президент США Уильям Мак-Кинли объявил капитуляцию. Тем более, что войска Конфедерации были уже в пригородах Вашингтона.