Принцесса Севера - Лана Ежова

– Постель – не единственное место, где можно плениться страстью, – прозвучал глубокий голос слева. – Прискорбно, что вы такая ограниченная, принцесса.

Клянусь престолом всех богов, я ни капельки не покраснела! Видать, разучилась после Примерки, раз пикантные ситуации перестали смущать.

Спокойно посмотрев в темные продолговатые глаза Аташа, я поинтересовалась:

– Разве не прискорбней дурманить женщин? Или, скажете, что не питаетесь от своих любовниц?

– Ничто не дается просто так, Ваше Высочество. Вы поймете меня, когда подрастете.

Обиженный демон оставил нас, но гордым одиночеством наслаждался недолго. Стайка придворных красавиц, казалось, следовала за ним по пятам. Аристократки мельтешили вокруг Аташа, как бабочки вокруг сладкой приманки. О, а ведь я подметила точно: веселые, в изысканных ярких платьях, они похожи на беззаботных мотыльков. Хм, тогда демон – жрец Жизни, изучающий насекомых? Вот только не все аристократки попадут в его сачок: бдительные родственники потихоньку, с извинениями, уводили девушек от греха подальше.

Грех, с сардонической усмешкой на божественно красивом лице, принимал оправдания, забавляясь потугами отцов и братьев не нанести оскорбления слуге второго сорегента. В результате рядом с ним остались две магессы и вдова, обычная женщина, министра внешней политики. Негусто. Что понадобилось магессам от камийца, можно гадать. Защита от демонского магнетизма у них не слабее, чем у меня. Риэллы, неодобрительно косясь друг на друга, оживленно задавали Аташу вопрос за вопросом. Вдова, в принципе не старая еще тетка, сладко улыбалась, с обожанием заглядывая демону в глаза.

Вот, что нужно ей от слуги Эвгуста, я прекрасно знаю. Полис Камия – единственное место, где мирно уживаются две расы. По слухам, своим человеческим избранникам, не отмеченным магией, демоны продлевают жизнь и молодость. Наверняка вдова метит к Аташу в любовницы… Вот дура, проще и безопасней заплатить магу за омоложение!

– Принцесса, а что вы думаете о моде на камийский бальзам? – Далии явно не хотелось молчать.

– О чем? Я о таком не слышала!

– Вы знаете, что придворные дамы разделились на две группы: на тех, кто боится проснуться среди ночи и обнаружить в своей спальне камийца. И тех, кто посчитает такую ситуацию подарком Судьбы.

– Еще есть лицемерки, которые при виде Аташа падают в обморок от ужаса, а втайне исходят слюной, – добавила Кира.

– Так вот, один маг под заказ делает особый бальзам, который поможет в течение часа удерживать демона в повиновении. Его рекомендуется хранить наготове на туалетном столике возле кровати, – дойдя до этого места, Далия захихикала и, немного успокоившись, продолжила: – При появлении демона-камийца нужно окунуть пальцы в бальзам и быстро смазать ему интимные места. После чего демону можно приказать уйти или наоборот остаться. Говорят, бальзам не очень приятно пахнет, болотным орехом и диким чесноком, но дамы готовы терпеть.

«Болотный орех и чеснок? – отозвался в моей голове ошеломленный Грэм. – Это горькие специи! Наверное, больно – смазать ими интимные места…»

Я повторила размышления сатурийца вслух. Кира и Далия до неприличия громко расхохотались. В нашу сторону обернулось несколько не танцующих аристократок. О чем мы говорим, из-за музыки не слышно.

– Одно неясно: зачем ждать появления камийца в спальне? Если можно заловить его в темном коридоре? Девочки, может, поделитесь моими размышлениями с другими?

Наблюдая, как довольные фрейлины «отправились в народ», я даже немного пожалела о своем жестоком розыгрыше.

«Он тебя не пожалел, когда набросился. Нападение на будущую императрицу, как и моя смерть, сошло ему с рук. За что его жалеть?»

«Так ты одобряешь мои пакости?»

«Да разве это пакость? Вот Ириэн, подмешав в шампунь крем, удаляющий волосы, ты сделала мерзость».

«Я же не думала, что она облысеет на целых четыре дня! Да еще безостановочно икать будет… Я считала, что вылечить ее недомогание на один взмах руки целителю…»

«Давай сделаем вид, что ты не говорила подобную глупость? Магессе стыдно не помнить, что смешивание готовых зелий приводит к неожиданным последствиям».

«Грэм, ты опять занудствуешь! Хватит! Я хочу развлекаться».

«Готовься, Эва. Твое желание сейчас исполнится».

– Моя принцесса всех лучше – самая красивая на земле и суше! – шут пританцовывал, ритмично ударяя в маленький бубен, увешанный серебряными колокольчиками.

Локки пару раз прошелся вокруг кресла, наступая сатурийцам на ноги. Затем демонстративно поклонившись, словно из воздуха вынул белый цветок и бросил мне на колени.

– Храни его, богоданное дитя, и тайны все раскроешь ты, шутя! – пропел он и уселся на пол, преданно заглядывая в глаза.

Ради праздника шут приукрасил себя, выкрасив волосы с правой стороны головы в зеленый цвет.

– Как мило, спасибо, Локки. Ты появился вовремя, а то на бале в мою честь чувствую себя покинутой.

После совместной прогулки в город и неудавшегося покушения я почти его не боялась. Он, конечно, главный стервец Северной империи, но не злее остальных придворных.

– Ах, что такое честь! Многим давным-давно ее не лицезреть, – печально промолвил шут и подпер подбородок рукой. – Ведь ею так легко вертеть, пора бы вам учесть.

– С тобою могут поспорить наследники аристократических домов. И маги, ведь также они дрожат над своей честью, держа слово, данное и врагу.

– Считала бы иначе – о, принцесса! – будь рождена ты демонессой, – глубокомысленно заметил шут и, резко подорвавшись на ноги (я спиной ощутила, как напряглись сатурийцы), сделал кульбит.

Шут скользнул между танцующими парами. Лавируя, он то и дело наступал возмущающимся аристократкам на подолы платьев. Естественно, страдали наряды тех девушек, у которых не было способностей к магии. Когда-то он нарвался на магессу, у которой тоже было чувство юмора. За оторванные кружева она его «отблагодарила» стелящимся по полу длинным пушистым хвостом. Теперь шут побаивается незнакомых магичек.

Возвратившиеся фрейлины отчитались в проделанной работе. Отныне Аташу лучше не ходить по темным коридорам в одиночку…

Заиграл гимн Северной империи – окруженный свитой и телохранителями в зал торжественно прошествовал император Константин. Он не отказался от серебристо-серого облачения даже ради первой коронации дочери. Интересно, будь на моем месте настоящая принцесса, он носил бы траур?

«Скорее всего. Он любил жену».

«Уверен, Грэм? Мне казалось его единственная возлюбленная – власть. И Константин страшный ревнивец, одержимый желанием удержать ее любой ценой».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});