Руководство по плохому поведению для девственницы (ЛП) - Клэр Джессика

Элиза сглотнула. На бумаге все звучало ужасно. Она снова и снова перечитывала приговор. В этом не было никакого смысла. Роум никогда даже не курил рядом с ней. Каждый раз, когда она пила слишком много, он следил, чтобы она была в безопасности. Роум не производил на нее впечатления торговца наркотиками.

Она долго молчала, думая о Роуме. Его улыбка и быстрые предложения заплатить за все, когда он вывел свою «девушку». Как он заботливо ухаживал за ней, когда ей было не по себе. Печальное выражение появилось в его глазах, когда они кормили чаек. Роум сказал, что они просто голодны и пытаются поесть, а она все твердила и твердила, что чайки — падальщики и отвратительны. И это ранило чувства Роума, и она не понимала почему.

О боже, она была таким привилегированным придурком, не так ли?

Глядя на листок, Элиза размышляла о его рассказе. Когда он голодал? Когда был без нее? Здесь было что-то еще, чего она не понимала.

— Я не понимаю. — Через мгновение Элиза вернула бумагу Гранту.

— А чего тут не понимать? Этот человек — преступник. Это все на бумаге. — Грант стукнул по ней кулаком.

— Да ладно тебе, — вмешалась Бренна. — У кого в наше время нет полицейского досье?

Оба Маркхэма повернулись и посмотрели на нее.

— Сошла с дороги. — Бренна одарила их солнечной улыбкой. — Много-много раз сходила. — И она неторопливо подошла к своему столу.

Грант посмотрел на нее так, словно хотел подойти и расспросить, но заставил себя снова посмотреть на Элизу.

— Ты спрашиваешь меня, почему я беспокоился о тебе и этом человеке? Вот почему. — Он потряс перед ней досье. — Вот почему я хотел, чтобы моя уязвимая младшая сестра держалась подальше от такого парня, как он.

— Это не он. — Элиза долго рассматривала листок, а потом подняла глаза на Гранта.

— Что значит, это не он? Это его номер социального страхования.

— Но это не тот, кто он есть. Это не Роум. — Она покачала головой.

— Ты в этом уверена?

— Он когда-нибудь пытался продать кому-нибудь наркотики, пока был здесь? — спросила Элиза.

— Нет, но…

— Занимал у кого-нибудь деньги?

— По-моему, он как-то одолжил у меня пять долларов, — крикнула Бренна и подняла руку. — Подождите, не обращай внимания. Я позаимствовала их у него. Продолжай.

— Ну и что? — Элиза повернулась к брату и выгнула бровь.

— Он никогда ничего не делал, — вмешалась Бренна, когда Грант замолчал. — Вообще-то, он действительно хороший работник, учитывая, что мы платим такие деньги.

— Пожалуйста, любимая, ты не помогаешь. — Грант бросил на Бренну еще один предостерегающий взгляд.

— Вообще-то помогает, — заметила Элиза. — Она показывает тебе, как ты ошибаешься.

— Бинго! — Весело крикнул Бренна.

— Факты не лгут, — сказал Грант. Он снова взял листок бумаги. — Это есть в его официальном досье.

— Я знаю и уверена, что за этим стоит какая-то история, — спокойно сказала Элиза. — И я уверена, что это не тот человек, которым он является сегодня. Ты все время говоришь, что Роум был плохим человеком, но он обращался со мной как с принцессой. — Ее голос слегка дрогнул, когда отчаяние угрожало выйти из-под контроля. — Роум всегда говорил, что недостаточно хорош для меня.

— Он не… — начал Грант и замолчал, увидев взгляд Элизы.

— Мне все равно, кем он был тогда, — спокойно сказала Элиза и встала. — Мне не все равно, кто он сейчас. И тот, кто он сейчас — хороший, добрый, он и привык, что такие люди, как ты и я, обращаются с ним как с дерьмом.

Грант протестующе сжал челюсти, но ничего не сказал.

— Мне жаль, что Роум не доверял мне достаточно, чтобы поделиться этим со мной раньше, — сказала Элиза, указывая на бумагу. — Может быть, если бы он это сделал, все было бы кончено, и тебе было бы все равно, что я влюблена в него.

— Он охотится за твоим трастовым фондом, — снова начал Грант.

— Это смешно, — огрызнулась Элиза. — До тебя никто никогда не упоминал о трастовом фонде. Ни я, ни Роум, никто. Может мне стоит предположить, что ты за ним охотишься, старший брат?

Его лицо покраснело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, именно так я и думала. — Элиза разгладила свой пуловер и попыталась сохранить спокойствие, хотя все, что ей хотелось сделать, это закричать и швырнуть что-нибудь в стену, чтобы посмотреть, как это сломается. — Послушай, Грант. Я люблю тебя. Ты мой брат. Но я уже взрослая. Я могу принимать свои собственные решения. И если я хочу встречаться с бывшим заключенным, потому что он относится ко мне как к богине, тогда я буду встречаться с бывшим заключенным, понимаешь?

— Ты облажался, детка, — крикнула Бренна. — Признай это. Я все еще люблю тебя.

— Бренна, — выдавил Грант. — Пожалуйста.

— Все в порядке, — сказала Элиза Бренне через плечо, направляясь к двери. — Мы все знаем, что он облажался. Он может придумать, как это исправить. Я собираюсь найти способ, как снова связаться с Роумом.

***

Элиза написала ему три раза и дважды пыталась дозвониться, пока ехала обратно в Блубоннет. Роум не ответил, и она начала задаваться вопросом, не намеренно ли ее игнорируют. Это было больно, но девушка чувствовала, что им нужно поговорить. По крайней мере, им нужно было разобраться в ситуации.

Элиза показала ему все свои шрамы, все свои боевые раны, что запутали ее голову и украли ее гордость. Шрамы Роума были внутри и было ясно, что он не доверял ей настолько, чтобы делиться ими. Это заставило ее почувствовать боль и задаться вопросом, была ли она так уверена в нем на самом деле. Любил ли ее Роум? Или она видела это только потому, что ей так отчаянно этого хотелось? Элиза не знала, и это сводило ее с ума.

Оцепенев, девушка припарковала машину и вошла в дом. Стоит ли ей остаться? Как она могла уйти? Ей хотелось быть там, где был Роум, но Роума здесь не было.

В доме пахло вкусно и по-домашнему, как всегда. Элиза прошла мимо кухни и увидела, как Эмили нарезает свежеиспеченный хлеб. При виде Элизы Эмили улыбнулась.

— Эй, ты как раз вовремя, чтобы поесть свежего хлеба. — Ее улыбка исчезла, когда она увидела выражение лица Элизы. — О нет. Что случилось?

Первой мыслью Элизы было спрятаться в своей комнате. Чтобы усваивать свою боль и разочарование и справляться с ними в одиночку, как всегда делала.

Но что-то в дружелюбном поведении Эмили и тепле ее кухни привлекло Элизу к ней, и она обнаружила, что сидит на одном из барных стульев на кухонном острове. Эмили никогда не осуждала. Она была милой, дружелюбной, заботливой и всего на несколько лет старше нее. Кроме того, она была разведена и одинока, а это означало, что кое-что из того, что переживала Элиза, Эмили понимала лучше, чем Бренна, безумно влюбленная в брата Элизы… и, ладно, тоже немного злится.

Эмили поставила перед Элизой чашку кофе и намазала маслом ломтик теплого хлеба, затем положила его на тарелку и подвинула к Элизе.

— Тебе нужно поговорить?

— Роум исчез, — сказала Элиза деревянным голосом. — Он просто… ушел.

— Но разве вы только что не провели выходные вместе? Что-то случилось? — Эмили нахмурилась, придвинула стул и села рядом с Элизой.

Элиза быстро заморгала, борясь со слезами. Затем, запинаясь, объяснила Эмили, что происходит. Ее застенчивый, медленный роман с Роумом. Их выходные вместе. О том, что, когда они вернулись, Элиза обнаружила вскоре, что не только Роум ушел, но и Грант угрожал ему. Открытие прошлого Роума. Все.

Эмили Аллард-Смит была отличным слушателем. Она ничего не говорила, только издавала сочувственные звуки, когда это было уместно, и налила еще кофе, когда Элиза залпом выпила свой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я… не знаю, что и делать, — сказала Элиза с чашкой в руках.

— Как ты относишься к Роуму теперь, когда знаешь правду о том, кто он такой? — Эмили протянула руку и сжала ее. — Будто тебя предали?

— На самом деле, я не чувствую по этому поводу ничего. — Элиза на мгновение задумалась. — Я люблю его. Роум все тот же человек. Это просто как… несколько кусочков головоломки были собраны. Вещи, которые раньше не имели смысла, теперь вдруг обретают гораздо больше смысла.