Против Маркиона в пяти книгах - Квинт Тертуллиан

1. <Маркион> ссылается на избранного Господом мытаря,[1039] словно на избранного противником Закона человека, чуждого Закону и не посвященного в иудаизм. Он забывает даже о Петре, человеке Закона, и, однако, не только избранном, но также стяжавшем свидетельство о данном <ему> Отцом познании <Христа>.‘ Нигде прежде Маркион <, вероятной не читал, что о Христе было предвещено как о свете,[1040] надежде[1041] и чаянии язычников. Однако <Христос> с очевидностью показал преимущество иудеев словами, что врач нужен не здоровым, но больным.[1042] 2. Ибо если Он желал, чтобы больными считались язычники и мытари, которых Он избрал, то подтвердил, что иудеи, необходимость врача для которых Он отрицал, здоровы. Если это обстоит так, то <Маркионов Христос> некстати сошел <с неба> для ниспровержения Закона, словно для лечения болезни, ведь жившие согласно Закону были здоровыми, которые не нуждаются во враче. 3. Как же получается, что он предложил притчу о враче, но не исполнил ее? Ибо никто не зовет врача как к здоровым, так и к чуждым настолько, насколько <чужд> человек Маркионову богу, имеющий своего Создателя и Защитника и < посланного > именно Им врача — Христа. Из этой притчи неизбежно следует, что врача, скорее, предоставляет Тот, Которому принадлежат страждущие. 4. А откуда появляется Иоанн?[1043] Внезапно — Христос, внезапно — Иоанн. Так у Маркиона <происходит> все, что у Творца имеет свое собственное совершенное устроение. Но прочее об Иоанне — в другом месте. Ибо следует отвечать на каждый встающий перед нами вопрос по очереди. Теперь я обращусь к доказательству того, что и Иоанн находится в согласии с Христом, и Христос — в согласии с Иоанном, как с пророком Творца[1044] —Христос Творца, и посему да устыдится еретик, тщетно делая тщетным назначение Иоанна. 5. Ибо, если бы совершенно ничего не исполнил Иоанн как являющийся, согласно Исаии, гласом вопиющего в пустыне и подготовителем путей Господних[1045] через проповедь и прославление покаяния,[1046] если бы он не крестил вместе с другими также и Самого Господа,[1047] никто бы не упрекал едящих и пьющих учеников Христа, сопоставляя их с постоянно постящимися и молящимися учениками Иоанна,[1048] так как, если бы между Христом и Иоанном и последователями Того и другого не существовало бы ничего общего, — не было бы возможности сравнивать их, отсутствовал бы и повод к упрекам. 6. Ведь никто не дивился бы и никто не беспокоился бы, если бы соперничающие друг с другом проповеди различных божеств не сходились бы между собой также и в отношении практик, прежде разойдясь в вопросе о гарантах этих практик. Поэтому Христос был Иоанна, и Иоанн — Христа, оба они — Творца и оба — проповедники и учителя от Закона и пророков. Если бы[1049] Христос отверг практику Иоанна как принадлежащую другому Богу и стал бы защищать <Своих> учеников как с полным основанием ведущих себя иначе, — а именно как посвященных иному и враждебному божеству,[1050] — но в действительности Он — смиренно объясняя, что не могут поститься сыны Жениха, доколе Жених пребывает с ними, но обещая, что впоследствии они будут поститься, когда у них Жених будет отнят[1051] — не стал защищать учеников, но скорее пытался оправдать их, словно бы они были укоряемы не без причины, и не отверг практику Иоанна, но скорее признал ее [, сохраняя ее для времени Иоанна][1052] как предназначающий ее для Своего времени; впрочем, Он отверг бы ее и защищал бы ее противников, если бы эта практика, которая уже тогда существовала, не была бы Его собственной практикой. 7. Я узнаю моего Христа также благодаря имени Жениха, о Котором псалом говорит: Он выходит, словно жених из брачного чертога, от края неба Его появление, и шествие Его до края его,[1053] — Который, радуясь Отцу, говорит: Пусть ликует душа Моя в Господе; ибо Он облек Меня в облачение спасения и в одежду радости, словно жениха, увенчал Меня митрой, словно невесту **.[1054] Ибо Он к Себе причисляет и Церковь, о которой Тот же Дух говорит Ему: Ты облечешься всем этим, как убранством невесты.[1055] 8. Христос также приглашает к Себе эту невесту устами Соломона на основании призвания язычников, если только ты читал это: Приди, невеста, из Ливана,[1056] — уместно упомянув Ливан, гору, название которой у греков служит для обозначения фимиама,[1057] ибо Он берет Себе Церковь в невесты из <народов, бывших в плену> идолопоклонства. Отрицай теперь, Маркион, что ты окончательно обезумел. Вот ты нападаешь также и на закон твоего бога. Он не заключает браки, не допускает существование заключенных браков, не крестит никого, кроме безбрачных и скопцов, откладывает крещение до смерти или развода. Что же ты тогда его, Христа, делаешь женихом? Это имя принадлежит Тому, Кто соединил мужчину и женщину, а не тому, кто их разделил. 9. Ты впал в заблуждение также и относительно того речения Господа, в котором Он, как кажется, разделяет новое и старое.[1058] Ты надулся старыми мехами и опьянел от нового вина, и, таким образом, к старому, т. е. к первоначальному Евангелию, пришил лоскут еретического новшества. Я хотел бы узнать, что здесь есть такого, что отличается от обычных действий Творца. Когда Он приказывает[1059] через Иеремию: Обновите для себя новую новину,[1060] — разве Он не отвращает от старого? Когда через Исаию объявляет: Старое миновало,[1061] Вот новое, которое Я творю? — разве Он не направляет к новому? Прежде мы утверждали, что это предназначение прежнего, обещанное именно Творцом, было осуществлено Христом под властью одного и того же Бога, Которому принадлежит и старое, и новое. 10. Ведь и вино новое не вливает (т. е. в принципе не может вливать) в старые мехи тот, у кого не было старых мехов, и новую заплату никто не приставляет (т. е. в принципе не может приставлять) к ветхой одежде, кроме того, у кого есть и ветхая одежда; тот не делает (т. е. в принципе не может делать) что–либо, если это делать не следует, у кого <нет> того, из чего делать, если бы нужно было делать. Итак, если <Христос> привел притчу для того, чтобы показать, что Он отделяет новшество Евангелия от старины Закона, то этим Он показывал, что Ему принадлежит и то, от чего Он отделял. И. Об отделении[1062] чужого не нужно было бы особо говорить, ибо никто не присоединяет свое к чужому, чтобы потом быть в состоянии отделять <свое> от чужого. Отделение возможно благодаря существованию связи, при расторжении которой оно и происходит. Итак, Он показал, что те вещи, которые Он разделил, ранее были одним, каковым они и оставались бы, если бы Он их не разделил. И, однако, если[1063] мы признаём это разделение, то < признаём его какосуществляемое> посредством преобразования, увеличения, совершенствования. Как плод отделяется от семени, хотя плод происходит из семени, так и Евангелие отделяется от Закона, проистекая из Закона, иное — от него, но не чуждое, отличное, но не противоположное. 12. И то, как Христос говорит, не является новым. Когда Он предлагает сравнения, когда отвечает на вопросы, — опровергая тех, кто их задает, — то исходит из семьдесят <седьмого> псалма: Открою, — говорит, — в притче уста Мои, — т. е. в сравнении; изложу трудности,[1064] т. е. истолкую вопросы. Если бы Он хотел показать <Себя> человеком из другого народа, разумеется, показал бы это своеобразием речи.

Глава 12. О субботе, об оправдании учеников, растиравших колосья в субботу, об исцелении в субботу человека, имевшего сухую руку (ср.: Евангелие от Луки, 6:1—11)

1. < Переходя к вопросу> о субботе,[1065] я также предпошлю следующее: не могла бы возникнуть эта проблема, если бы Христос не проповедовал Бога субботы. Ведь не было бы обсуждения, почему Он отменяет субботу, если бы Он должен был ее отменить. Далее, Он должен был бы ее отменить, если бы принадлежал иному богу, и никто бы не дивился, что Он делает то, что Ему подобало делать. Следовательно, люди дивились потому, что не подобало Ему проповедовать Бога Творца и нападать на Его субботу. 2. Чтобы разобраться с каждым основополагающим моментом — дабы не обращаться постоянно к одному и тому же при каждом доводе противника, опирающемся на некое новое установление Христа, — будет высказано следующее положение: потому о новизне каждого установления было обсуждение, что о новизне божества ничего до сих пор не было сообщено, как и не подвергнуто обсуждению ***,[1066] и сама новизна каждого установления <Христа> не может быть использована <нашими противниками> для доказательства того, что Христом достаточно показана иная божественность, поскольку очевидно, что и сама новизна, о которой было объявлено Творцом, во Христе не должна вызывать удивление, к тому же следует, чтобы сначала иной бог был представлен, а затем было введено его учение, ибо бог придает значимость учению, а не учение — богу; если только и Маркион не от учителя получил столь извращенное писание, но от писания — учителя. 3. Прочее, касающееся субботы, я объясняю так: если Христос устранял субботу, то Он поступал по примеру Творца, если действительно[1067] при осаде города Иерихона Ковчег Завета, носимый вокруг стен семь дней,[1068] включая субботу, по распоряжению Творца действием ниспроверг субботу, как считают те, которые и о Христе так думают, не ведая, что ни Христос не ниспровергал субботу, ни Творец, как мы скоро покажем. И однако Иисусом <Навином> тогда также была нарушена суббота, чтобы и это указывало на Христа. 4. Даже если Он в ненависти обрушился на самый торжественный день иудеев в качестве Христа не иудеев, то и ненавистью к субботе Он, признав Творца как Его Христос, следовал Ему, восклицающему устами Исаии: Новомесячия и субботы ваши ненавидит душа Моя.[1069] Но мы знаем также и то, в каком смысле эти слова были сказаны. Однако следует также и в этой ситуации приступить к решительной защите в ответ на решительный вызов.[1070] 5. Теперь я буду рассматривать сам сюжет, в котором практика Христа показалась разрушавшей субботу. Были голодны <Его> ученики в тот день, сорванные колосья в руках растирали, нарушали, приготовляя пищу, праздничный покой. Христос оправдывает их и становится ответчиком в деле об оскорблении субботы;[1071] обвиняют фарисеи.[1072] Маркион истолковывает спорное положение[1073] как (немного подразню <Маркиона> истиной моего Господа) < касающееся > «написанного и подразумеваемого».[1074] Ведь предлог < констатировать такой спор> извлекается из Писания Творца и из намерения Христа,[1075] словно ***[1076] из примера Давида, вошедшего в субботу в Храм и приготовившего пищу, дерзко преломив хлебы предложения.[1077] 6. Ибо и тот помнил, что сия привилегия (я говорю об освобождении от поста) была дана субботе изначально, когда сам этот день был открыт <евреям>. Ведь Творец, запрещая собирать манну на два дня, разрешил <так поступать> только в пятницу,[1078] чтобы благодаря приготовлению пищи с вечера не допустить голода в праздник следующей субботы. 7. Итак, в нашу пользу говорит то, что у Господа для нарушения — если так угодно маркионитам — субботы была та же самая причина <, что у Творца >; в нашу пользу говорит то, что Он, почтив субботу недопустимостью поста,[1079] исполнил желание Творца. Кроме того, Он лишь в том случае нарушил бы субботу, а также <волю> Творца, если бы повелел ученикам поститься в субботу вопреки положению, «написанного и подразумеваемого» Творцом. 8. И на том основании, что Он не отстаивает с твердостью интересы[1080] учеников, но пытается оправдывать[1081] их, что Он выставляет в качестве защитницы человеческую потребность, что Он сохраняет за субботой — в которую следует, скорее всего, не печалиться, чем не работать — больший почет, что Он Давида и его спутников уравнивает в провинности и в прощении со Своими учениками, что Ему угодна снисходительность Творца, что по примеру Того Он и Сам выступает столь же благим, <— на основании всего этого> Он оказывается чуждым Творцу? 9. Затем фарисеи начинают наблюдать, не станет ли Он лечить в субботу, дабы обвинить Его,[1082] конечно, как нарушителя субботы, а не как исповедника нового бога. Ибо повсюду, пожалуй, я буду отстаивать наличие лишь одного этого обстоятельства, что другой t[1083] Христос нигде не был проповедован. Фарисеи же, не обращая внимания на то, что Бог[1084] условно предписал отдых отдел, отдел определенного вида, впали в полное заблуждение относительно закона о субботе. В самом деле, когда Он говорит о субботнем дне: Всякое дело твое ты не будешь делать в него,[1085] — говоря «твое», Он указывает на человеческое дело, которое каждый делает в соответствии со своим ремеслом или занятием, а не на божественное. 10. Дело же спасения и сохранения — не человеческое, но собственно Божье, как вновь говорится в Законе: Не будешь делать, — изрекает, — никакое дело в этот <день>, кроме того, что будет делаться для всякой души? — т. е. ради освобождения души, поскольку Божье дело по спасению души может делаться также и через человека, однако Богом. Это намеревался совершить и Христос, будучи Человеком, как и Богом. Итак, желая привести их к этому пониманию Закона посредством исцеления сухой руки, Он спрашивает: Позволено ли в субботу делать добро, или нет? Душу освободить, или погубить?[1086]11. Чтобы, разрешая то дело, которое намеревался сделать ради души, напомнить им, какие дела закон субботы запрещал — а именно, человеческие — и какие предписывал — а именно, божественные, которые делались для всякой души, — Он назвал Себя Господином субботы,[1087] поскольку оберегал субботу как Свое достояние. Даже если бы Он нарушил ее, поступил бы так с полным основанием как ее Господин <и> с еще большим основанием как Тот, Кто установил ее. 12. Но как Господин Он не совершенно нарушил ее, так что из этого уже может стать явным, что и тогда, при обнесении ковчега вокруг Иерихона,[1088] суббота Творцом не была нарушена. Ведь было Божьим и то дело, которое Он Сам предписал, и которое установил ради душ Своих людей, душ, подвергавшихся опасностям войны. 13. А если где–нибудь Он и заявлял о ненависти к субботам, говоря «ваши субботы»,[1089] считая человеческими, а не Своими те, которые народ, полный грехов, чтящий Бога устами, но не сердцем,'[1090] отмечал без страха Божьего, то Своим субботам, т. е. тем, которые совершались бы согласно Его учению, Он придал иной статус: их через этого же пророка Он впоследствии объявляет истинными и приятными, и не подлежащими осквернению.[1091]14. Так и Христос субботу, закон о которой сохранил, не совершенно упразднил, и ранее в деле учеников ради <их> души потрудившись, — ибо голодным дозволил утешение пищей, — и теперь сухую руку исцеляя, всегда добавляя к делам слова: Я пришел не нарушить Закон, но исполнить,[1092] — даже если Маркион этим речением***[1093] заградил Ему уста. Ибо Он и здесь исполнил Закон, истолковывая условие, при котором тот действует, проливая свет на различие дел, совершая то, для чего закон субботнего покоя делает исключение, Своим благодеянием делая сам субботний день — освященный изначально благословением Отца[1094] — более святым; т. е. тот день, в который Он оказал божественную помощь, что противник сделал бы в иные дни, дабы не прославлять субботу Творца и не совершать в нее причитающиеся ей деяния. 15. Если в этот день[1095] и пророк Елисей вернул к жизни умершего сына сунамитянки,[1096] то ты, фарисей, и ты, Маркион, видишь, что <и> прежде делом Творца было оказывать в субботы благодеяния, освобождать душу, а не губить, <и> что Христос не ввел ничего нового, что по облику, по кротости, по милосердию, по предвещанию не принадлежало бы также Творцу. Ибо и здесь <Христос> исполняет пророчество об особом исцелении: укрепляются ослабевшие руки, как и ослабевшие колени у парализованного.[1097]