Мой крылатый кошмар (СИ) - Серганова Татьяна

- Кхм… все-таки поесть тебе стоит, - произнесла я, чувствуя, как вновь запылали щеки.

Подумаешь, не в первый же раз его вижу без рубашки. А все равно, каждый раз, как… первый.

Айран наклонился к рюкзаку, который я бросила на одну из кроватей, и достал чистую рубашку, которую тут же натянул на тело, лишая меня возможности лицезреть его обнаженную спину.

Зато я успела рассмотреть татуировки на его коже. Черные крылья в районе лопаток с переходом на плечо и руку. Те самые, которые выбивают каждому азгару в подростковом возрасте, открывая возможность летать.

Завораживающая красота.

Я слышала, что каждое такое тату уникально и неповторимо. И дело совсем не в работе мастера – он лишь направляет магические потоки, позволяя им сложиться в рисунок самостоятельно.

А еще это очень больно. Но ведь так давно повелось в нашем мире – за все приходится платить.

- Я должен извиниться перед тобой, - произнес он, медленно поворачиваясь и застегивая пуговички на помятой рубашке.

- Я так понимаю, поцелуй ты с меня требовать не станешь? - усмехнулась я, вновь отворачиваясь к плите и помешивая деревянной ложкой суп.

А у самой щеки горели.

«А вдруг станет? Что тогда? Отказаться или согласиться. Я же вроде слово дала!»

Это будет не первый мой поцелуй.

Я ведь не обманывала его тогда, когда говорила, что целовалась. И не раз. Но… это и поцелуями назвать сложно, да и не понравилось мне особо. Но с ним… от одной только мысли о нашем возможном поцелуе у меня колени дрожали и во рту все пересыхало.

Уверена, с Иргаром было бы все иначе. До головокружения, сбившегося дыхания и прочей ерунды, которую описывали книги и в которую я так отчаянно отказывалась верить.

Вот только… готова ли сделать этот шаг?

- Мне жаль, что так вышло. И ты была права, - отозвался Айран. - Зелье… оно туманит рассудок.

- Не зря же оно запрещено. Я слышала, что после него сходят с ума, пытаются убить, причинить вред, но про… поцелуи не слышала, - заметила, мысленно ругая себя.

И зачем я продолжаю этот разговор? Для чего?

- Прости. Это все зелье.

- Знала бы, что ты так странно реагируешь - внесла бы это в клятву, - продолжила я, ловко нарезая головку лука. – Поесть тебе всё-таки стоит. Противоядие вытянуло из тебя не только зелье, но и силы. Тебе надо восстановиться. И лучше естественным путем. А суп поможет.

- Карту видела?

Судя по звуку шагов, парень подошел к столу с картой.

- Да. Она посвежее прошлых. Колосар отмечен как павший. И четко выделены шесть башен по кругу.

- Хорошо.

Снова шуршание. Открыл карту, склонившись над ней и пристально изучая.

- Как думаешь, там в башнях будет что-нибудь важное? Может возможность дать о себе знать, - продолжила я, бросая на него осторожный взгляд.

- Не знаю.

- Нас ведь уже начали искать. Сегодня четвертый день.

- Даже если начали – хорошего мало, - продолжая изучать карту, отозвался Иргар. – Сначала они вернутся в зал и попытаются отыскать следы портала. Но, во-первых, порталов в тот день было много, и найти тот самый сложно. Во-вторых, прошло уже больше трех дней, след скорее всего затерялся. А в-третьих, если им удастся что-то найти и понять, что мы здесь, то все это бесполезно. Точных координат нет, а Черный лес слишком огромен.

- Понятно, - вздохнула я, размышляя о том, как отреагируют мама с отцом.

А еще Элайн. Он ведь должен быть где-то здесь на границе, неся службу. Мой брат - огненный феникс.

Я снова помешала суп, бросив домашнюю лапшу. Еще пять минут и можно добавлять зелень. И все готово.

А пока нужно накрыть стол, нарезать хлеб и копченую грудинку, которую я нашла в шкафу. Запах от неё исходил такой, что рот тут же наполнился слюной.

Молчание затянулось.

- Как ты себя чувствуешь? – не выдержав, спросила у него, расставив глиняные тарелки с рисованной каймой на столе.

- Живым. А это главное. Если хочешь, мы можем обновить клятву, - отозвался он, старательно пряча от меня свой взгляд.

- Думаешь это необходимо?

- Не знаю, - с досадой отозвался напарник, потирая шею, - я уже ничего не знаю и не понимаю… Все слишком усложнилось и как быть – не знаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мне даже стало его немного жалко. Это же надо так среагировать и начать приставать к чокнутой дриаде, которую столько лет доводил.

- Ты не переживай, - снимая кастрюлю с плиты, отозвалась я. – Я все понимаю и изводить тебя насмешками не стану. Это же зелье, а ты просто на него так среагировал. Ничего личного.

- Ничего личного… - медленно произнес Айран, поднимая ледяные глаза.

Вот только… было в их глубине что-то такое, отчего ком встал у горла и время будто остановилось.

Прошло несколько секунд, прежде чем я смогла отвернуться, вновь возвращаясь к сервировке стола.

«Ох, Иви, что ты опять себе надумала?!»

Ели мы молча.

Иргар послушно съел всю лапшу, а вот от грудинки отказался, решив, что его желудок пока такую тяжесть не перенесет.

А дальше до самого вечера мы занимались своими делами, старательно делая вид, что ничего не произошло и говорить нам не о чем. Обсудили план завтрашнего перехода, перекусили и, приняв душ, разошлись по своим кроватям.

Сон опять не шел. Я лежала на спине, смотря перед собой и вспоминала дом, академию, куратора. Да много чего вспоминала, пытаясь уснуть.

- Ты спишь? – раздался вдруг в тишине голос Иргара.

- Нет, не спится, - призналась я.

- О чем думаешь?

- Обо всем и ни о чем. А ты?

- И я.

Мы снова замолчали.

- Знаешь, а ведь сейчас твоя очередь, - вдруг произнесла я, поворачиваясь на бок.

В комнате темно, но я все равно смогла разглядеть силуэт светловолосого парня, который сидел, опираясь на подушки и смотрел на меня.

- Моя очередь? – переспросил Иргар.

- Да. Рассказывать о себе. Я вот о своей семье рассказала. Рассказывай ты о своей.

- Да нечего рассказывать, - вздохнул он, закидывая голову назад.

- Так нечестно.

- Пойми, моя семья… другая.

- Ты просто не хочешь рассказывать. Давай так. Я задаю вопросы, а ты отвечаешь. Это просто. Первый вопрос - ты единственный ребенок в семье?

- А ты не знаешь? – вдруг спросил он.

- Эм… нет, – растерялась я. - А откуда мне знать? Неужели ты думаешь, что я наводила справки о тебе и твоей семье? Поверь, мне хватало нашего «милого» общения в те дни, что я была вынуждена проводить в вашей академии.

- Да, я единственный ребёнок в семье, - ответил тот и неожиданно добавил: - По-другому просто не могло быть.

- Почему?

- Ты же понимаешь, что для рождения ребенка необходимо… жить вместе. Выполнив свой долг и произведя на свет меня, герцогиня Иргар покинула родовой особняк и уехала в столицу, где её ждали развлечения, балы и благотворительная деятельность.

- Подожди. Ты хочешь сказать, что твои родители… расстались?

Слово развод я произнести не смогла. Для его статуса и положения развод априори невозможен.

- Для того, чтобы расстаться, надо для начала быть семьей. А они ей не были. Это договорной брак… Ивилин. Моя мать вышла замуж за моего отца, родила меня и все. Её долг и обязательства на этом были выполнены, - равнодушно ответил Айран.

- А ты?

- А я остался с отцом. Его сын и наследник.

- То есть тебя воспитывал только отец? – прошептала я.

Мне так жалко стало этого светловолосого грустного мальчика, который с рождения был лишен материнской любви. У меня в голове не укладывалось, как родная мать могла отказаться от своего малыша, променяв это все на балы и светскую жизнь? Может её заставили, вынудили?

Я вспомнила свою маму. Временами она, - в присущей ей огненной манере, - клялась, что уйдет от нас на край мира, так мы ей надоели. Но это лишь слова. Мама готова была жизнь отдать за каждого из нас.

- Меня воспитывали няньки, потом гувернантки с гувернерами, затем присланные учителя. А после обучение продолжилось в академии. Отец… он лишь проверял их работу. Если она его не устраивала или кто-то начинал относиться ко мне слишком… мягко, или я к кому-то слишком сильно привязывался, учителя меняли на более… ответственного.