Город Масок - Мэри Хоффман

— Как Арианна? — спросил Люсьен, все еще находясь под впечатлением визита в темницу, которая, впрочем, оказалась весьма комфортабельной.

— Свободна и счастлива, я надеюсь, — ответила Герцогиня. — Я думаю, Джанфранко отвел ее к тёте.

— Я могу пойти к ней?

— Тебе небезопасно появляться на улице — приказ на твой арест еще в силе, — сказал Родольфо.

— Я отменю его, — ответила Герцогиня. — Я скажу, что отклонение одного обвинения ставит под сомнение и второе. Отправляйтесь к Родольфо через потайной ход, а как только опасность минует, я отправлю сообщение Арианне. Тогда она придет за тобой или ты сам сможешь отправиться к ней, ничего не опасаясь.

— Но, пожалуйста, не забудь зайти ко мне, прежде чем возвратишься в свой мир, обязательно, — сказал Родольфо.

Люсьен почувствовал, что у него просто гора с плеч свалилась. И теперь он по-новому смотрел на Герцогиню. Зная, что она мать Арианны, он не мог отрицать их очевидного сходства. Вот и сейчас, находясь в хорошем расположении духа, Герцогиня, как и ее дочь, проявляла замечательное чувство юмора, причем, как и у дочери, оно у нее было очень заразительно.

— А сейчас уходите, оба, — весело сказала она. — У меня есть еще и другие дела.

* * *

Энрико насвистывая, прогуливался вдоль канала. У него появилась новая, очень важная информация. У его друга Джузеппе, шпиона Герцогини, был друг на Мерлино, который знал мастера, собравшего Зеркальную комнату. И по звеньям этой хрупкой цепочки в одну сторону передавалось серебро — все меньше, по мере того как попадало в очередные руки, а в другую — информация, обраставшая все новыми подробностями — все больше, по мере того, как она проходила очередное звено.

И сейчас у Энрико было описание того, как устроена эта Зеркальная комната. Он был готов заработать свое состояние.

* * *

Джулиану попросили еще раз изобразить Герцогиню. Она, конечно, не собиралась отказываться.

Ее любовь к серебру затмила даже ее любовь к Энрико. В этот раз она решила оставить всю награду себе и поэтому ничего не сказала своему жениху. В этот раз ей не нужно будет появляться на публике, а только принять всех просителей в аудиенц-зале. Ей не нужно будет говорить, служанка предупредит всех, что у Герцогини болит горло, так что все, что ей придется сделать — это надеть платье Герцогини, выслушать просителей и после — передать все Герцогине. Решения правительницы будут объявлены позднее.

Джулиана была удивлена, узнав, что Герцогиня использует замены для таких мелких неприятных моментов: до этого она думала, что это происходит только на государственных праздниках, но с радостью согласилась на новый обман. Она разглядывала великолепную одежду, которой наполнялся ее кедровый сундук, и не могла закрыть крышку — она думала, что просто не может остановиться на достигнутом. Джулиана все больше думала о нарядах и новом доме и все меньше — о любви к Энрико. Иногда он казался ей просто неизбежным злом, просто способом начать новую богатую жизнь.

* * *

Арианна практически танцевала вокруг фонтана, когда Люсьен нашел ее. Уже было поздно куда-либо идти — в общем-то, Люсьену было почти пора возвращаться домой. Но и просто пройтись по улицам без того тупого постоянного чувства опасности, нависавшего над ним последние дни, было очень приятно.

— Ты продолжишь занятия? — спросила Арианна. — И сможем ли мы продолжить наши ежедневные прогулки?

— Я не имею ничего против, — ответил Люсьен. — Мне все еще предстоит узнать очень многое о страваганции и о Беллеции.

Он не говорил Арианне о том, что у него появилась новая причина для волнений. Что станете его беллецианской жизнью после того, как ему придется вернуться в школу сентябре? Будет очень трудно наверстать все, что он пропустил, и прожить наполненные событиями школьные дни без того, чтобы нормально спать каждую ночь. Сейчас он наслаждался каникулами в обоих мирах, но чувствовал, что скоро все изменится, и это ему не нравилось.

* * *

— Выпейте вина, дотторе, — сказала Леонора.

— Спасибо, вы очень добры, — ответил Детридж. — Но где же дети?

— Где-то в городе, они стараются проводить все время вместе, — улыбнулась она. — Уже почти стемнело, и Люсьену, наверное, пора возвращаться к сенатору Родольфо и отправляться домой.

— Так вы знаете, кто он? — спросил доктор.

— Конечно, — спокойно ответила Леонора, — я с самого начала знала это. Но он хороший мальчик, и какая разница, из какого он мира, правда?

Детридж задумался.

— А вы знаете, что я тоже был таким, как он?

Леонора взглянула на него:

— Нет, но вы сказали «был». Что случилось?

Детридж порывисто вздохнул.

— Опасность и несчастный случай… Слишком долгая история. Может, когда-нибудь я расскажу вам ее полностью. Сейчас достаточно того, что я больше не такой, как Мастер Лючиан. Теперь я здесь — и слава Богу!

Леонора подошла к нему и похлопала по руке.

— Я очень рада, — сказала она.

* * *

Ринальдо ди Киммичи был взбешен, узнав результаты слушания в Совете, и взбешен вдвойне, узнав, что приказ на арест Люсьена также отозван.

Энрико же просто пожал плечами:

— Иногда выигрываешь, иногда проигрываешь, — сказал он. — И какое это будет иметь значение завтра, когда Герцогиня будет мертва?

Ди Киммичи не смог сдержать дрожь. Кровожадность этого человека пугала его. Использовать его для достижения своих целей было все равно, что есть изысканнейшее блюдо грязным ножом. Но он зашел уже слишком далеко и не мог идти на попятную. Его кузина Франческа уже была в Беллеции и ожидала своего часа, чтобы вступить в игру. У него также были наготове пара беллецианских дворян, готовых жениться на ней, как только покушение удастся.

— И мы сможем схватить мальчишку, если вы захотите, — напомнил ему Энрико — Когда у нас будет новая Герцогиня, а город станет частью Республики, вы сможете достать его с помощью ваших новых законов против колдовства. В нем ведь есть кое-что очевидно противоестественное.

Ди Киммичи воспрял духом. Этот мальчишка был ему очень нужен. И можно даже не ждать выборов Герцогини — почему бы не использовать все тот же грязный инструмент, чтобы заполучить еще и его? Но он подождет до завтра.

* * *

Раз в месяц любой человек в Беллеции мог обратиться к Герцогине с прошением. Если это будет не очень серьезное дело, то она не станет передавать его в Совет, а вынесет решение сама. Она поступала так в случае ссоры между соседями, при спорах по поводу наследства или между арендатором и владельцем собственности.