Заря славянства. V — первая половина VI века - Сергей Алексеев

339

Возможно, именно с этой частью населения связан любопытный славянский диалектизм *kosęzь, «косез, свободный общинник-воин», отмеченный в Средние века в западном южнославянском регионе и заимствованный, вероятно, из алано-сарматского (ЭССЯ. Вып. 12. С. 138–139). Вместе с тем значение термина свидетельствует о полном растворении аланских выходцев в славяноязычной среде.

340

См.: ЭССЯ. Вып. 7. С. 197–198 — объясняется как заимствование из иранского (скифского) gu-pana, «охраняющий крупный скот».

341

Ср. латинское происхождение праслав. *cęta, «монета» (ЭССЯ. Вып. 3. С. 199). Свидетельства такого обращения есть и у археологии (Федоров — Полевой. 1973. С. 298), и в письменных источниках (особенно: Proc. Bell. Goth. VII. 14: 16 — о покупке раба за большую сумму денег). Отдельные экземпляры монет попадали и дальше на север (ср.: Седов. 1982. С. 16), но роль всеобщего эквивалента, очевидно, здесь уже не играли. См. также Свод I. С. 218. Примеч. 57.

342

*kupiti, *kupъ — старые заимствования из германского (ЭССЯ. Вып. 13. С. 109–112, 115), то же *liхvа (ЭССЯ. Вып. 15. С. 97–99). Терминология же, связанная с наймом, исконно славянского происхождения; общеславянский характер носят слова *najęti (ЭССЯ. Вып. 22. С. 102–104), *najьmati (Там же. С. 106–108), *najьmъ (С. 110–111), *najьmnъjь с произв. *najьmnikъ, *najьmnica (С. 112–113), *najьmatelь (С. 106).

343

Наиболее яркие пережитки половозрастных групп (молодежных) сохранились у словаков (Народы I. С. 258–259), но были они и у других славянских народов.

344

Журавлев А. Ф. Охранительные обряды, связанные с падежом скота, и их географическое распространение // Славянский и балканский фольклор. М., 1978; Агапкина Т.А. Опахивание // Славянская мифология.

345

См.: Петрухин В.Я. Кузнец // Славянская мифология.

346

История первобытного общества. Вып. 3. С. 238.

347

См.: МНМ. Т. 2. С. 368 («Рарог»).

348

Славянская мифология. С. 298–299.

349

См.: Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т. 2. С. 493 и след.

350

См.: Миллер Дж. Короли и сородичи. М., 1984. С. 191–199.

351

Ср. еще пережиточную форму у болгар, перенесенную на ноябрь и февраль: Календарные обычаи. 1977. С. 275. Здесь ритуальным угощением одаривались уже не ряженые, а соседи. Обрядность «волчьего месяца» была также связана с задабриванием реального волка с целью защитить от него скот.

352

См.: Пропп. 1996. С. 112–145. Здесь отмечены как негативный, так и позитивный для «лесных братьев» варианты развития сюжета. Подобная двойственность оценки воинских братств вообще характерна для сказки и былины, в меньшей степени для преданий о разбойниках (распространенный образ «благородного разбойника» — создание позднейшей эпохи).

353

Характерна (хотя и трудна для анализа ввиду уникальности) сибирская эпическая песня, имеющая и другие восточнославянские аналоги, о попытке отравления Дуная. Имя героя указывает на ее большой архаизм. В былине мать отговаривает героя от поездки в «кабак», но он не слушает ее и едет. «Товарищи» встречают Дуная с радостью, но почему-то тут же подносят ему ядовитое зелье. Дунай, однако, вспомнив совет матери, выливает чару (Русские эпические песни… № 151). Характерно, что в позднейших производных вариантах «товарищей» сменяют разбойники (см. там же, комм, к тексту). Текст отчасти перекликается с одним из эпизодов кавказского нартского эпоса, но там героя предостерегает не мать, а жена и имеется четкая мотивировка происходящего кровной местью. Здесь мотив действий «товарищей» Дуная определенно другой — скорее всего, месть за нарушение неких правил их «товарищества». Это явно указывает на линию изоляции от семьи и общины в тайных мужских союзах и их преемниках — воинских братствах.

354

Отголосок в варианте былины о Волхе из сборника Кирши Данилова (КД, № 6).

355

Криничная. 1987. С. 176–177. О каннибализме сказочных разбойников см.: Пропп. 1996.

356

Криничная. 1987. С. 176–177.

357

Proc. Bell. Goth. VII. 38: 19–22; Свод I. С. 192–195.

358

Свод I. С. 254. Известие о каннибализме большинство авторов предпочитало отвергать (Čajkanovič В. Ein fruslavisches Marchenmotiv bei den Byzantinem // Revue intemationale des etudes balkaniques. 1. Beogr., 1934; Dujčev I. Le temoignage du Pseudo-Cesarie sur les slaves // Slavia Antiqua. T. 4. Poznań, 1973). Б. Чайканович и далее Ф. Малингудис (см.: Свод I. С. 257) готовы были скорее допустить знакомство греческого автора середины VI столетия со славянским фольклором. Между тем все остальные сведения Псевдо-Кесария о славянах абсолютно достоверны и явно свидетельствуют о том, что он имел в виду именно членов бойнических «волчьих» братств.

359

Особенно в варианте из сборника Кирши Данилова (№ 6).

360

Термин общеславянский (ЭССЯ. Вып. 18. С. 181).

361

Термин общеславянский. Старейшее (и единственное у южных славян) значение — «староста» (ЭССЯ. Вып. 13. С. 196–198).

362

Proc. Bell. Goth. VII. 14:22; Свод I. С. 182–183 — «племена эти, склавины и анты, не управляются [αρχονται] одним человеком, но издревле живут в народовластии [δημοκρατία], и оттого у них выгодные и невыгодные дела всегда ведутся сообща».

363

Псевдо-Кесарий; Свод I. С. 254 — склавины «живут в строптивости, своенравии, безначалии [ανηγεμονευτοι]». Впрочем, в данном случае упоминается не вече, а власть воинов-дружинников над своим предводителем.

364

Так можно охарактеризовать компетенцию веча «всех антов», описываемого Прокопием (Proc. Bell. Goth. VII. 14: 21–22, 31–34; Свод I. С. 182–185). Компетенция народного собрания отдельного племени могла быть шире, но не уже.

365

Этнографический аналог древнеславянского веча — черногорская скупщина (см.: Народы I. С. 490).

366

Они упоминаются, например, в Древнейшей «Правде Русской» (ст. 14).

367

Proc. Bell. Goth. VII. 14:22; Свод I. С. 182–183; Свод I. С. 254.

368

Прокопий (Proc. Bell. Goth. VII. 14:22; Свод I. С. 182–183) говорит о полном сходстве внутреннего устройства словенского и антского общества. Менандр (Hist. fr. 6; Свод I. С. 316–317) упоминает антских «архонтов» в связи с событиями ок. 560 г.

369

Schwabenspiegel. Tübingen, 1840. S. 133–134. Очевидно, однако, что обряд непосредственно в описываемой форме связан уже с периодом наследственной власти герцогов каринтийских, христиан и вассалов «римского императора» (Священной Римской империи).

370

См. — Криничная. 1987. С. 195, 199.

371

См., например, предания о воцарении Ивана Грозного, где встречается этот мотив (конечно, никакого отношения к историческим фактам XVI в. не имеющий): Садовников Д. Народные рассказы про старину // Русская старина. 1876. № 2. С. 470; Зачиняев А.И. Об эпических преданиях Орловской, Курской и Воронежской губерний // ИОРЯС АН. 1906. Т. 11, кн. l.C. 152. В первой из этих версий царем становится тот, у кого загорится намоченная в воде свеча, во второй — тот, перед кем сама загорится лампада. Древнейшая запись относится к XVIII в. (Никифоров А.И. Русские повести, легенды и поверья о картофеле. Казань, 1922. С. 33 и след.). Здесь нет никаких реально исторических ассоциаций, обряд совершают братья-язычники в капище перед идолами, выбирая «бога и царя» — причем старший брат терпит поражение.

372

Ср.: Криничная. 1987. С. 197–198.

373

Там же. С. 203 и след, (о магических способностях царя в русских преданиях).

374

Козьма Пражский. Гл. 3 — впрочем, здесь, как и на протяжении всех первых глав хроники Козьмы, сказывается библейское влияние (Чехия — «страна обетованная»; Чех тогда соотносится с Иисусом Навиным, «судья» Крок — с библейскими судьями Израиля). Но князь в качестве судьи предстает и в Законе судном людем (гл. 2 и др.).

375

Норма сохранилась в Винодольском законе (ст. 5). На ее очень древнее происхождение указывает полное отсутствие у кого бы то ни было любых привилегий перед лицом княжеского произвола. Это явно норма не только досословного и дофеодального, но и дохристианского (специально подчеркнуто отсутствие привилегий у священников) периода.