Сокровища Валькирии. Хранитель Силы - Сергей Алексеев

Перегруженная, полуспущенная лодка уже была на середине реки, когда на оставленном берегу, среди белых стогов цветущих вишен вспыхнул высокий клин огня, но грохот этого взрыва пожрал громогласный голос войны…

8

Хортов прилетел из Симферополя в полдень, выгнал машину со стоянки и, прижавшись к обочине, проверил карманы, уничтожил все, что касалось этой поездки, даже билет, полученный чудесным образом. Потом он долго сидел, уткнувшись лицом в руль, пока не зазвонил телефон, оставленный в бардачке.

— Ну и где тебя носило, пехота? — сдержанно спросил Кужелев. — Где ты болтался больше суток?

— Я обязан докладывать?

— А ты подумал о том, что за тебя волнуются? Обстановка осложняется, а ты исчезаешь! Тебя по всей Москве ищут. Почему не позвонил?

— Мобильник включенным в машине оставил, а батарея села, — привычно соврал Андрей. — Сейчас зарядил.

— Последние новости знаешь?

— Так, в общих чертах…

— Где находишься? Надо встретиться.

— Через полтора часа буду дома, — уклонился от ответа Хортов.

— Дома не годится, — отрезал Кужелев. — Езжай в Столешников, оттуда звякнешь.

Этот разговор взбодрил Андрея, стряхнул тихие и тоскливые раздумья, мучившие его всю обратную дорогу из Крыма. Добравшись до условленного места, он позвонил, а потом еще трижды переезжал из района в район, сам отслеживал, нет ли хвоста, и то же самое делал Кужелев, мотаясь сзади на служебной машине. Шпионские страсти еще больше разогрели ощущение реальности; Соленая Бухта с Мавром, кипарисами и пальмами казалась уже сновидением.

Кужелев вывел его к Рижской эстакаде, пришел откуда-то пешком и сел к Андрею в машину, припаркованную у бордюра.

— Должен огорчить тебя, пехота, — проговорил он, усаживаясь рядом. — Хреновые дела…

— Если ты про Гедеона, то я в курсе, — отозвался Хортов. — Старец ночью умер от сердечной недостаточности.

— В больницу звонил?

— Я тебе все утро названивал. А потом сообщил один читатель, — он коротко рассказал о звонках неизвестного.

— Это он так образно выразился, — Кужелев мотнул головой, что означало крайнюю степень агрессивности. — У монаха из груди торчал самодельный кинжал. С цифрой 666 на лезвии. Число дьявола… Кто-то сработал под сатанистов. Разумеется, ни охрана, ни дежурные на этажах ничего подозрительного не заметили.

— Может, кто-то из них…

— Проверяем, но вряд ли. По обыкновению все спали… Когда ты ехал в больницу, тебе приделали хвост.

— Не обратил внимания, но, кажется, не было.

— Кажется! Я чему тебя учил, а?.. Сейчас-то хоть смотри! Ты же привел их в больницу!

— Они засекли звонок старца. Телефон прослушивается, и мобильник тоже…

— Это невозможно, — уверенно заявил Кужелев. — Позавчера проверял, поставил на контроль. Любое подсоединение — сразу отключают номер.

— Мы не знаем, с кем имеем дело. Судя по голосу, мне кажется, машина какая-то, бульдозер… Но есть еще один — хозяин газеты Артельянц, владелец пяти акций, сам видел, в руках держал. А если б ты видел, какие пропуска он принес, и кем подписаны! Плюс к этому — пятнадцать тысяч зелеными.

Полковник не проявил интереса.

— Знаю… С нашего ведома подписали. Но к премьеру он сам ходил, и тот подмахнул по собственной инициативе.

— То есть ты знал, что Артельянц заставит работать на него?

— Конечно, знал.

— А что же мне не сказал?

— Меньше знаешь — крепче спишь, — усмехнулся Кужелев и похлопал по плечу. — Надо было, чтоб все естественно… Браслетик-то все носишь? Не жмет?

— Не жмет, — бросил Хортов. — Вы что, используете меня втемную?

— Но и ты темнишь, пехота! Где ты сутки бродяжил?

— Почему я должен отчитываться?

— Да потому что ты сейчас, как магнит, притягиваешь к себе всю публику, которая тусуется вокруг проблемы Веймарских бумаг. И за тобой идет слежка. Что я мог подумать, когда ты пропал?

— Ладно, не ворчи, — примиряюще сказал Андрей. — Был у случайной женщины. Голосовала — посадил, подвез, чай, кофе, ну и все прочее.

— Ты уже с панели женщин берешь?

— А что делать? Природа требует…

— Куда поехали? К ней на квартиру?

— Но это-то тебе зачем? Надо отписаться? Или проверки мне устраиваешь?

— Да нет, хочу выяснить, как же вот эта машинка оказалась на платной стоянке во Внуково?

Кужелев брал его в клещи не хуже Пронского и с таким же безжалостным упорством тащил на дно. И надо было выворачиваться из щупалец и этого спрута.

— Летал тут в один город…

— Не ври, никуда ты не летал. Мы проверяли. А может, зайцем?

— Зайцем, — согласился Хортов, ощущая неожиданный восторг.

Разговор уже становился тягомотным и неприятным — Кужелев понял это и напирать больше не стал.

— Ты извини, — буркнул он. — Не из простого любопытства спрашиваю. Все гораздо сложнее. Я тебе эту работу нашел… Ну, короче, внедрил в газету. Другого выхода не было. Понимаешь, это не средство массовой информации, это какой-то разведцентр. Одних только наших офицеров работает там четверо, из ГРУ два человека. А из МВД десяток. Все в прошлом опера, сорокалетний молодняк, и все обиженные, так что усердно работают на хозяина. Эта публика самая опасная, они как собаковолки, не боятся государственной машины и режут все подряд. Сам Стрижак — бывший кадровый контрразведчик, уволен за дискредитацию. В девяносто первом после путча пытался вынести из Большого дома в Питере личные дела агентов и устроить «охоту на ведьм». Потому что у самого рыло в пуху, сажал за чтение Солженицына. А ты самая приемлемая фигура что для них, что для нас.

Хортов выслушал все это, немного помолчал.

— Ну спасибо, благодетель! За доверие и прочее… Только я хотел бы заниматься журналистикой, а не вашими разработками.

— Вот и занимайся! Ты в такую струю попал — любой щелкопер позавидует. Потом писать — не переписать. Мы бы давно и Стрижака, и Артельянца в блин раскатали, но представляешь, сколько вони будет? Они же, суки, содержат свои газеты для шантажа и прикрытия своих темных дел. Тронешь их, значит, ты сатрап, покусился на свободу слова.

— Хорошо, что сказал… В общем, я в ваших играх больше не участвую.

— В таком случае, я не смогу обеспечить твою безопасность, — сказал Кужелев жестко.

— Спасибо, как-нибудь сам позабочусь.

— Ты же понимаешь, сейчас невозможно без крыши. Хоть в бизнесе, хоть в политике. А ты же не просто журналист, верно? — он усмехнулся. — Или другую работу подыскал? Более надежную? Где по пятнадцать тысяч баксов отстегивают?

— Я их верну. Вместе с пропусками. А в газете я больше не работаю.

— Да ты и в самом деле больной! Кто у тебя возьмет? Неужели ты еще не понял, в какую драку ввязался? Не видишь, как обкладывают со всех сторон?.. Все, поезд ушел. Если не хочешь, чтобы тебя сегодня-завтра обрядили в рубашку с длинными рукавами и отвезли в Кащенко, не дергайся. Угрожают тебе люди серьезные.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});