Главред: назад в СССР 2 - Сергей Анатольевич Савинов

дням недели, чтобы не пересекались. Вот только город маленький, и один из ребят как-то застукал эту Юльку с другим. Сцены ревности устраивать не стал, просто потом встретил соперника один на один и поговорил по душам. У обоих в итоге нашлись общие друзья, а дальше все было делом техники — пострадавшие от коварства красавицы объединились и решили потребовать сатисфакции от обидчицы. Хотя бы моральной, выговорившись и пристыдив. И на очередное свидание, назначенное Юлькой одному из них, пришли все втроем. Тут-то мы их и застали.

— Та-ак, — Доброгубов нахмурил брови. — Налицо аморальное поведение. В комсомоле состоите, Юлия?

Наш улыбчивый завгар, оказывается, может быть страшен. Как Лаврентий Палыч и Иосиф Виссарионыч в одном лице. Посмотрю, куда сейчас дело повернет, и потом, если что, вмешаюсь. В будущем такие интрижки станут чем-то в порядке вещей, но в строгие восьмидесятые это было немыслимо. Еще и для комсомолки. Пускай Юлька не выходила за рамки приличий, давать парням ложные надежды считалось недостойным для юной строительницы коммунизма. Хотя, если подумать, отбрыкаться она при желании могла бы, но Доброгубов взял на испуг — и не прогадал.

— Только… — губы девушки задрожали. — Не сообщайте, пожалуйста, в училище. Я… я просто запуталась — они все хорошие, не знаю, кого и выбрать.

Она даже слезу пустила, и сердобольный Бульбаш по-отечески приобнял ее за плечи. Юлька заплакала и уткнулась ему в грудь, и Виталий Николаевич опешил.

— Я, конечно, извиняюсь, — вновь подал голос парень с пушком, — но дело точно попахивает аморальным поведением. Товарищеский суд по этой Бессоновой плачет!.. Вы на одежду ее взгляните! Это же стыдоба!

А вот тут он отчасти прав — если у девчонки проблемы с учебой, несоответствие морального облика легко можно подтянуть к личному делу. Вот только раньше Юлькин прикид этого пламенного комсомольца, видимо, не смущал и даже устраивал. Да вы, батенька, ханжа — так и хотелось сказать… Может, все-таки ее отпустить? Подумаешь, преступление.

— Разберемся, — Сергей Саныч тем временем достал бланк протокола. — Документы приготовьте, граждане.

— Давайте хотя бы к ДК под колонны отойдем, — предложил Бульбаш. — У девчонки хоть и аморальное поведение, а замерзнуть ей дать — все равно неправильно.

— И то верно, — согласился парень с пушком, решительно снял пальто, оставшись в свитере с оленями, и накинул его на плечи всхлипывающей Юльке.

Мы всей компанией направились к колоннам городского дома культуры — прав мой заместитель, нет у нас цели девчонку до ОРВИ довести. Внутрь вот только заходить точно не стоит, сразу лишнее внимание привлечем. А вот делать с ситуацией что-то надо, потому что я, кажется, узнал несостоявшуюся швею.

Несостоявшуюся, потому что по специальности эта Юлька Бессонова так и не поработает. А станет она злостной клофелинщицей, на счету у которой будет больше двух десятков ограбленных мужчин. Дальше — хуже… Я вспомнил об этом из прошлой жизни, потому что писал статью о женской преступности для нашего сайта. И с Юлькой Бессоновой по кличке Фея-Морфея я познакомился на интервью после ее освобождения. Громкое было дело.

Криминалом в нашем издании занималась Катя, но историю Феи-Морфеи ей не доверили ни гендиректор Рокотов, ни главред Игорь. Решили, что молодой девчонке с прожженной преступницей лучше не связываться. А у меня к тому времени уже был опыт общения с такими специфическими людьми. До сих пор не знаю, как относиться к своему интервью с бывшим авторитетом, которое произвело фурор среди читателей. Он мне даже предложил книжку написать о своих похождениях, и я сказал, что подумаю… А потом из тюрьмы вышла Бессонова, и Игорь предложил ее перехватить, поговорив не только о ее злодеяниях в девяностых, но и о том, каково ей было оказаться в абсолютно другой реальности. С мобильниками, быстрым интернетом, современными сервисами и ковидом в нагрузку.

Так вот эта Юлька начинала еще в конце восьмидесятых на волне перестроечного разгула преступности. Действовала именно так — встречалась с парнями и кутила за их счет. Неприятно, но все-таки не преступление. А потом стала гастролировать по области с флакончиком клофелина в кармане. Знакомилась с прилично выглядящими мужчинами, в основном командировочными, вела дело к продолжению и… Ничего не подозревающая жертва просыпалась наутро с больной головой и пустым бумажником. Один даже потерял жизнь — сердце не выдержало дозы лекарства, подмешанной Юлькой в алкоголь.

А потом под Тверью долго ловили банду, члены которой угоняли дорогие джипы, убивая владельцев. Помогали им в этом красивые женщины вроде этой Бессоновой. Помню, я разговаривал с оперативником, входившим в следственную группу, он мне и рассказал подробности. Стоит на дороге яркая девушка — мини-юбка, ноги от коренных зубов, изящные туфельки. В общем, вся такая красивая и беззащитная. Подъезжает к ней какой-нибудь «крузак» или «Лексус», владелец галантно предлагает подвезти, а дальше… Дальше его следы терялись, потому что в конце маршрута его поджидали подельники роковой красотки. Было их таких несколько, но самая результативная — это Фея-Морфея. Как мне сказал Уланов, тот самый опер, Юлька свела в могилу не меньше десятка владельцев премиумных внедорожников. В самих убийствах не участвовала, но хладнокровно везла обреченных жертв на заклание, улыбаясь им напоследок.

У этой опасной женщины я и брал потом интервью, а сейчас она стояла передо мной в откровенном наряде и всхлипывала. Молодая, смазливая и очень неглупая. Об этом я, кстати, узнал тоже в будущем. На вопросы мои Фея-Морфея отвечала развернуто, на хорошем литературном русском, что вообще не вязалось с ее образом и преступным прошлым. И вот вдруг в процессе беседы выяснилось, что она в заключении набрасывала модели женской одежды. Причем на мой мужской взгляд довольно красивые. Не зря же на швею в молодости пошла. Может, в этом все дело? В нереализованной девичьей мечте? Или я сейчас пытаюсь натянуть сову на глобус?

Как бы то ни было, свои ум и талант она скоро направит совершенно не в ту сторону. Интересно, понимает ли Юлька уже сейчас, докуда может дойти? Рассчитывает ли «поднять уровень» своих пока еще подростковых махинаций? Ведь лет ей, судя по паспорту, всего лишь шестнадцать — второй курс ПТУ. Еще не поздно, не все потеряно… А вдруг она и вправду пойдет по наклонной только потому, что не сумела себя вовремя реализовать? Тем более что неумолимо приближающаяся эпоха распада и впрямь многих потом выбросит на обочину жизни. И ее в том числе.

Я вспомнил еще одного человека, чья незавидная судьба мне известна из будущего. Вовка Загораев, будущий криминальный авторитет, а пока что — владелец полулегальной «качалки» в соседнем доме. Если я не пройду мимо, не отвернусь, все еще может измениться. Как и в случае с Петькой Густовым, простым и благородным парнем, ветераном афганской войны, который почти со