Грешные души - Мишина Влада Владимировна

– Я Атсу, – быстро вставил вор.

– А я Ифе.

– Вот эти не врут, – довольно кивнул мужчина. – Ну да ладно. Многие тут имена скрывают. Зла вы мне не сделали, потому не буду допытываться. А коли сделаете – пожалеете.

Ифе почему-то очень нравился этот мужчина. В нём чувствовалась спокойная сила и мудрость. Пусть к ним и примешивалась вспыльчивость.

– Располагайтесь, – приказным тоном сказал Убэйд. – Канику не чурайтесь – её болезнь не заразная. Погребальная хворь, чтоб её Сет побрал.

Кейфл и Атсу отошли в другую часть шатра, а Ифе не могла сдвинуться с места.

«Погребальная хворь…» – по её рукам шла дрожь. Она вспоминала…

Ципéрус, его ещё называют сытью. Разотри с дрожжами, но только своими руками…

Ифе слышала мягкий женский голос, прибившийся через толщу тьмы в её воспоминаниях.

– Ифе, куда ты?! – удивлённо спросил Кейфл.

Но девушка не слышала его слов. Она выскочила из шатра, хватая ртом воздух. «Я видела циперус так много раз по пути! Он должен быть и здесь».

Она, спотыкаясь, побежала между шатрами, возле одного из которых торчал пучок длинной травы.

– Есть!

Девушка вырвала траву с корнем, и, разворачиваясь, едва не столкнулась с Атсу и Кейфлом.

– Куда ты убежала?!

– Не сейчас.

Ифе лишь отмахнулась, отодвигая вора с дороги. В шатре её встретил удивлённый взгляд Убэйда.

– Ты чего, девочка? Зачем тебе трава? – спросил мужчина, настороженно разглядывая трофей аментет.

– Ифе, с тобой всё в порядке? – не унимался вошедший обратно в шатёр Кейфл.

– Как давно заболела ваша жена? – голос девушки звучал непривычно уверенно.

– Какое тебе дело? – нахмурился Убэйд.

– Пожалуйста, ответьте. Мне кажется, я могу ей помочь.

– Не обижайся, но Канике не смогли помочь даже самые умудрённые лекари.

«Боги, что я себе напридумывала… Я ведь даже не знаю, откуда у меня есть воспоминания о болезни!» Однако отступить девушке мешала уверенность, причин которой она не помнила.

– Прошу, дайте мне ей помочь. Обещаю, что не сделаю хуже, ничем ей не наврежу. Просто позвольте…

Убэйд долго буравил Ифе взглядом. Она уже почти поверила в то, что он выставит её прочь из шатра. Но после мгновений молчания мужчина глухо заговорил:

– Первые признаки болезни появились два года назад. Тогда она перестала чувствовать пальцы на руках и ногах. Теперь вообще не может двигаться. А с прошлой недели ещё и дышит с трудом… Боюсь, недолго осталось.

Кейфл взял Ифе за руку.

– Погребальная хворь не лечится. Даже хека. Выживают единицы, и то чудом.

– Это не так. Те, кого мы лечили, всегда выживали, без всяких чудес…

Ифе даже не задумалась о том, что произнесла. Все её мысли были сосредоточены на умирающей женщине. В шатре стоял столик, с которого она быстро смела всё лишнее, оставив лишь варёный мёд и плошку.

– Атсу, нож!

Вор неуверенно протянул девушке оружие. Она схватила его и принялась быстро измельчать циперус. Ифе разрезала его на равные части, так, чтобы трава уместилась в плошку. Развернув кинжал рукоятью вниз, аментет начала одной рукой толочь циперус, а другой медленно вливать в плошку мёд.

«Она двигается так, словно всю жизнь готовила отвары и припарки», – Кейфл с удивлением и… восхищением следил за Ифе. «Что происходит?..» – не понимал Атсу. Девушка не обращала внимания на взгляды, направленные на неё.

– Убэйд, у вас ещё осталось пиво? Я почувствовала запах, когда вошла.

– Хм… Да.

Мужчина извлёк из мешка за своей спиной бурдюк.

– Встряхните хорошенько и дайте мне.

Ничего не понимая, Убэйд тем не менее послушался. Открыв бурдюк, Ифе сцедила в плошку пивной пены.

– Вместо дрожжей… – пробормотала она.

В последний раз размешав получившуюся в плошке смесь, Ифе добавила в неё немного воды и обернулась к бессознательной Канике.

– Ты что, хочешь, чтобы она всё это выпила?! – Убэйд выглядел злым и напуганным одновременно. – Да Каника воду с трудом глотает!

– Я понимаю. Прошу. Дайте её спасти.

Мужчина нехотя отошёл от жены, подпуская к ней Ифе. «Это всегда помогало. Поможет и сейчас…» – думала девушка, садясь подле больной.

Страх неудачи – это хорошо. Он помогает быть аккуратнее. Но не позволяй ему остановить тебя. Твои руки знают, что делать…

Нежный голос и жёсткие слова прозвучали в воспоминаниях Ифе. Она поднесла плошку к губам женщины, аккуратно надавливая той на скулы, чтобы открыть рот.

Девушке показалось, что от кончиков её пальцев к лекарству потянулись золотые нити. А в следующий миг шатёр перед её глазами исчез, сменившись воспоминанием.

* * *

В купальне наложниц было душно. Но в другом месте им было запрещено работать.

– Всё с тобой будет отлично, красавица. Мы тебя мигом на ноги поднимем.

Бледная исхудавшая девушка лежала на кушетке, а над ней, склонившись, стояла взрослая женщина.

Ифе смотрела воспоминание словно издалека. Картина разворачивалась перед ней, и в то же время она была её частью. Стояла возле женщины, подавала ей лекарство.

– Нужно, чтобы твои руки влили ей в рот отвар. Начинай, – женщина строго, но с улыбкой кивнула той Ифе из прошлого.

«Кто ты? – думала аментет со слезами на глазах. – Кто я?»

* * *

Ифе аккуратно убрала плошку от губ Каники и стёрла капельку лекарства с её подбородка. Изменения произошли почти мгновенно.

Дыхание женщины выровнялось, и хрип, с которым в неё только что врывался воздух, стих. Убэйд кинулся к постели жены, прислушиваясь.

– Она… Она может дышать! Это невозможно!

– И до этого дышала, – устало пояснила Ифе. – Просто с трудом. Болезнь запустили.

Руки девушки дрожали, а в голове гудело.

– Ты заклинательница?

Аментет покачала головой. У неё не было ответа.

– За ночь ей нужно будет дать по глотку того, что я приготовила, ещё девять раз. С перерывом в час. Справитесь или лучше я?

– Справлюсь.

Ифе передала мужчине плошку.

– Спасибо… Я не знаю, откуда вы и где учились лекарскому делу, но спасибо!

– Уб-бэ… – надтреснутый голос женщины был едва слышен.

– Каника!

– Воды… – прохрипела она.

Убэйд в отчаянии посмотрел на Ифе.

– Воду пить можно и нужно. А вот говорить пока не стоит. До утра лучше поберечь силы и позволить хвори отступить.

Мужчина напоил жену, и та снова погрузилась в сон. Ифе посмотрела на свою одежду, измазанную в мёде, пиве и зелёных следах травы. Заметив это, Убэйд кивнул на один из мешков.

– Там есть кое-какая одежда Каники. Выбери, девочка.

– Что вы, я не могу…

– Считай это малой толикой той благодарности, что я испытываю, услышав вновь голос жены.

Ифе благодарно улыбнулась и подошла к вещному мешку. Кейфл и Атсу, которые за всё это время не произнесли ни слова, также молча вышли из шатра. К ним присоединился и Убэйд.

– С тобой мне не боязно оставить жену ненадолго. Примеряй вещи не стесняясь.

Оставшись со спящей женщиной, Ифе поспешно примерила одежду.

Каника была явно ниже, но одно платье девушке всё же подошло. Оно было голубым, из лёгкой ткани, закрывавшей плечи и грудь. «О боги, как же хорошо…»

Свернув старые вещи, аментет вышла из шатра, чтобы Убэйд мог вернуться к жене. Кейфла и Атсу рядом с ним не оказалось.

– Не пугайся, я их отправил за едой и водой. Раз уж вы заплатили за проезд в караване, то и ужин вам полагается, как всем. Скоро принесут.

С этими словами мужчина скрылся в шатре, а Ифе осталась снаружи, наслаждаясь прохладным ночным воздухом.

Она старалась не думать о произошедшем. От попыток вспомнить больше, понять, кем была та женщина из воспоминания, у аментет начинала дико болеть голова. «Утром. Я подумаю об этом утром», – решила она.

Ифе побрела между шатрами. От стояния на месте гудели уставшие ноги. «Как иронично. Я устала от ходьбы, и лишь ходьба приносит облегчение».