Тернистая дорога к звездам - Мишарин Петрович

— Как тебе новенький, Александр Павлович? Можешь не отвечать — знаю. Я взял его — он профи и дело знает, а на место сам встанет, когда поймет, чем занимается. Не дуйся на него.

Граф больше ничего не сказал и вышел. Как он все знает, чувствует, подумал Войтович, пришел не когда-нибудь, а в самое время, в точку.

На следующий день Устинов оказался в шоке — прибыли три автобуса, привезли людей по его списку. Несколько минут он не мог говорить и соображать — это невозможно, но это произошло. Придя в себя, расставил специалистов по местам, определил фронт работы, подошел к Ясенецкому.

— Вы давно здесь работаете, полковник?

— Второй день, как и вы. Но я этот цех перестраивал, как военный инженер, а вчера Роман Сергеевич предложил мне работать у него, я согласился. Вернее, замом по тылу у Войтовича.

— Войтович… я вчера о нем плохо подумал. Он обещал специалистов забрать с авиазавода, но я был абсолютно уверен, что даже одного не отдадут. Лучшие люди, военный завод… а они все сто здесь. Не понимаю, как он мог это сделать за день, даже за полдня.

— Это не он, это Роман Сергеевич, ему отказать не могут, я в этом не один раз убедился, пока строительство шло. Вернее, сам он звонить директору не будет, не его уровень, звонка секретарши вполне достаточно.

— Полковник, вы что считаете — что я идиот?

— Нет, я так не считаю, так вы сами будете считать позже, вспоминая этот разговор, если вам еще не достаточно доказательств, — Ясенецкий указал рукой на прибывших специалистов.

Это немного охладило Устинова. Да и черт с ним, подумал он, работать надо. К вечеру мнение его начало меняться — многие монтируемые устройства походили на авиационные, но в то же время им не соответствовали. Что это за объект такой? Дурень, надо у Ясенецкого спросить: кто в комиссии по приемке был.

Командующие родами войск… ничего себе коленкор — космос и ракеты. Но в цехе ничего не напоминало производство ракет. Информация еще более запутала мысли Устинова.

Он одновременно размышлял и делал свою работу профессионально. Граф часто бывал в цехе и видел, что сборка оборудования идет в соответствии с регламентом. Он видел, что Устинов нервничает и понимал почему.

— Артем Русланович, работаете вы замечательно и мучаетесь одновременно, — решил начать разговор Граф, — не проще ли спросить, шпионом вас никто считать за вопрос не будет. Все гадаете — что здесь будет?

— Да, пытаюсь понять, но не особо получается, — ответил Устинов, — подскажите, если возможно.

— Вот там, — Граф показал рукой, — стационарная установка для пуска спутников на орбиту…

— Шутите, Роман Сергеевич, — перебил его Устинов.

— Нет. Вы привыкли, что спутник выводит на орбиту огромная ракета-носитель. Я от этого отказался. Ракеты и скорость света — это каменный век, наше НИИ, Артем Русланович, такой ерундой не занимается. Скоро вы это своими глазами увидите, не сомневайтесь. Но это семечки, не за этим я вас пригласил к себе, зная, что у вас характер Фомы неверующего. Но вы специалист и сами будете делать кое-что покруче, чем ракеты и спутники. Не торопите время, оно вам не подвластно.

Через месяц Устинов вообще перестал понимать происходящее, плюнул на все и даже самому себе не задавал вопросов. Граф говорил об установках для пуска спутников, но монтировали они мощнейшую индукционную печь. Потом монтировали пресс — громадину с рабочей поверхностью диаметром более пятидесяти метров. Какой-то литейно-штамповочный цех получается. Многого не понимал Устинов, но выполнял работу в соответствии с чертежами, схемами и планами сборки. Граф приезжал, смотрел, иногда хвалил и уезжал.

Сегодня приехал какой-то профессор. Устинов даже улыбнулся — он действительно походил на профессора из мультиков — очки, седая бородка клинышком и очень забавно семенил короткими ножками. Долго колдовал у плавильной печи, почесывая бородку, и только через два часа дал команду на индукционный нагрев. Расплавленный металл вылили в огромнейшую форму и откатили ее по проложенным рельсам. Профессор колдовал несколько дней, пока не отлил восемь форм. Потом проверял каждый лист какими-то приборами и отправлял на калибровку под пресс.

Четыре листа напоминали тарелку для супа, а еще четыре тоже тарелку, но более глубокую. Два одинаковых листа выкатили на улицу, долго мыли проточной водой, а потом чистым спиртом. Вкатили обратно, когда высох и испарился спирт, пульверизатором нанесли какую-то краску или иное вещество и снова под пресс, но с маленьким давлением. Собрали выдавленное вещество, не оставляя ни капли. Под прессом листы находились до следующего дня, и процедура повторялась. Из восьми получилось четыре тарелки, на которые тоже нанесли своеобразное вещество серебристого цвета.

Профессор позвонил Графу:

— Роман Сергеевич, я свою работу закончил.

Граф прибыл через час. Поблагодарил профессора и отправил домой. Подошел к Устинову, указывая рукой на тарелки:

— Нравится? Не правда ли, прелесть? Это особый сплав с метапрослойкой внутри. Серебристый цвет — тоже не краска, а метаматериал. Корпус способен выдерживать температуры от абсолютного нуля до пяти тысячи градусов. Догадались, что будет?

— НЛО…

— Почему же НЛО? НЛО — неизвестный летающий объект, а у нас известный. Это корпус звездолета, способного бороздить галактики. Да, Артем Русланович, да, не сомневайтесь. Чертежи и схемы получите, прошу обратить внимание на строгую последовательность сборки, чтобы не разбирать потом и не начинать заново.

Устинов проследовал к себе в кабинет. Так вот почему все вьются около этого Графа, там наверху знают первые лица, что он собирается делать. Америка сейчас активно пропагандирует через СМИ свои достижения в науке, особенно в ракетостроении, открыто заявляя, что уже приступили к созданию ракеты-носителя, способного достигать скорости света. Но даже при скорости света в другие галактики не полететь, слишком далеко. А какая скорость у звездолета, неужели Граф перешагнул этот рубеж? Рубеж… его еще никто не достиг.

Теперь понятно, зачем индукционная печь и пресс. Можно отлить заготовки на другом заводе, но он не желает отдавать в чужие руки состав сплава. Недаром этот профессор здесь крутился пару недель.

Граф в задумчивости восседал в кресле своего кабинета с непонятным чувством тревоги. Он не понимал, что его гложет, вставал, ходил по кабинету и снова садился. Тревога не поддавалась анализу, и он решил пойти от обратного, вспоминая недавние события. Сегодня он был на объекте, разговаривал с Устиновым… НЛО… конечно же его беспокоил НЛО. Он попросил Тамару пригласить Буторина.

— Скажите, Михаил Афанасьевич, как вы относитесь к НЛО в целом? — задал вопрос Граф.

Вопрос удивил профессора. Академик не задает нелепых вопросов, но к чему он клонит?

— Лично не встречался, — начал издалека ответ профессор, — но СМИ утверждают, что есть свидетели и доказательства их присутствия. Летают, изучают землю, людей, уровень развития. В целом ведут себя мирно, не нападают, однако есть свидетельства уничтожения самолетов и похищения людей. Видимо, посчитали самолет опасным на близком расстоянии, а людей похищают для изучения. Но это лишь гипотезы, версии.

— В целом ведут себя мирно… а почему?

— Мы не представляем для них угрозы, наш уровень развития далек от инопланетного, — ответил Буторин.

— Да-а… — Граф постучал пальцами по столу, — а если уровень станет соответствовать?

— Не знаю, здесь нет ответа. Возможно, пойдут на контакт, а возможно попытаются уничтожить.

— Вам не кажется, Михаил Афанасьевич, что мы пытаемся решить давно решенную задачу?

— Например?

— Например, страны, обладающие ядерным оружием, не желают расширения этого списка. А почему? Ответ банально прост — нет уверенности, что, например, Иран, Ирак или Зимбабве не применят его. Развитые страны правильно считают — развивайтесь, но без оружия массового уничтожения. Почему так не могут думать на НЛО — развивайтесь, но если станете сильны — мы вас уничтожим или поработим.

— Согласен, это рациональная мысль с уверенностью на 80–90 процентов.

— Рациональная мысль… Я вот для чего вас пригласил, Михаил Афанасьевич. Необходимо организовать защиту объекта, установить там полосовой и антирежекторный фильтры, но более мощные. Если на НЛО попытаются прощупать и уничтожить электронику, естественно, что вблизи все люди погибнут, то пусть получат ответный удар. Возможно, никакой НЛО не появится, но с фильтрами будет спокойнее. Но НЛО может прилететь завтра или сегодня, поэтому прошу не затягивать решение вопроса, профессор.

— Временно отложим все дела, соберем схемы… Раньше трех дней не получится, Роман Сергеевич.

— Хорошо, доступ на монтаж вы получите, приступайте к созданию фильтров немедленно — попросил Граф.