Мерле и повелитель подземного мира - Кай Майер

Ее ослепила яркая белизна, словно и весь внешний мир был залит Каменным Светом. Но это была лишь снежная завеса, белая пелена падающего снега, закрывавшая солнце. Равнину, которая расстилалась под ними, тоже покрывал толстый слой снега.

— Зимний Холод, — прошептала Мерле.

— Посреди лета?

— Это — Холод. Он здесь.

Королева с сомнением заметила:

— Ты думаешь?..

— Он сказал правду. Он выбрался оттуда раньше нас.

Они находились высоко над замерзшей равниной, ветер бил Мерле в лицо. Она уже давно продрогла и едва держалась за льва окоченевшими руками. Но теперь стало еще холоднее, и ей подумалось, что, если сейчас где-нибудь не обогреться, можно превратиться в льдинку. Надо хотя бы руки погреть. И она опустила правую руку в карман платья. Рука наткнулась на рамку зеркальца, тоже холодную, как лед. Однако водяная поверхность зеркала и его нутро были так же удивительно теплы, как всегда.

Мерле предположила, что они находятся на склоне горы, возвышающейся метров на сто над равниной. Но когда осмотрелась, то не знала, что и подумать. Заснеженный склон был пологим, без всяких перил, однако на нем различались ступени, очень много спускающихся вниз ступеней, каждая из которых была в метр высотой.

— Мерле! — Голос Фермитракса вывел ее из оцепенения. — Погляди вдаль!

Прищурившись, она взглянула туда, куда указывал лев, тоже, наверное, ослепленный снежной белизной. Когда глаза немного привыкли, она разглядела силуэты непонятных сооружений. Их верхушки были слишком остры, а контуры слишком симметричны, чтобы походить на горы. Склоны были разлинованы рядами таких же ступеней, как те, где они с Фермитраксом стояли.

Мерле повернулась и посмотрела наверх. Ступенчатый склон сужался кверху под довольно острым углом.

— Это — пирамиды, — сказала Королева.

Мерле едва перевела дыхание — то ли от стужи, то ли от того, что вдруг поняла, куда они попали.

«Египет. Хотя пустыня засыпана снегом!»

Рука Мерле потянулась к карману и скользнула в водяное зеркальце, в приятное бархатистое тепло. Она не отрываясь смотрела на оледеневшую пустыню, на заснеженные пирамиды, а ее руку внутри зеркала обхватили и ласково гладили чьи-то тонкие пальцы.

«Мама!» — вырвалось у Мерле.

Призрак в зеркале что-то шептал, вздыхал и снова шептал.

А где-то далеко, на хвосте мертвой морской ведьмы, женщина-сфинкс Лалапея, нагнувшись над водой, погружала свою руку в морские волны и молча роняла слезы.