Эхо былой вражды - Владимир Кузьмич Шитов

если не твой отец, поручил Подкове и Шпале убить меня? Эта затея им не удалась, зато они убили подло, из засады, моего телохранителя, тяжело ранили мою жену. Что ты мне прикажешь в этой ситуации делать? Ждать, когда эти ослы ни за что ни про что ликвидируют меня с семьей? Нет уж, извини меня, мальчик, тут уж я решил сам нападать. Я ликвидировал банду твоего отца.

— И отца моего в том числе, — вновь вернулся к прежней мысли парень.

— Ничего ты не смыслишь, а только болтаешь своим глупым языком. По поручению твоего отца в ночь, когда он погиб, трое неизвестных пытались проникнуть в дом и убить меня. Но они смогли лишь отравить собак. В перестрелке моя охрана отогнала их от дома.

— Может быть, среди нападавших на ваш дом был мой отец и во время перестрелки с охраной он был убит?

— Вряд ли такое было, так как нападавшие убежали.

А как тебе известно, трупы пока не научились бегать. Но я не исключаю, что среди нападавших был твой отец, что те двое соучастников неудавшегося нападения на меня убили твоего отца, чтобы прекратить никому не нужную вражду между зеками, — сделал подсказку парню Бугор.

— Кто тогда нападал на ваш дом?

— Ты уже который раз задаешь свои вопросы не тому, кому надо. Разве я могу знать такие подробности о чужой банде, да к тому же той, которая пыталась меня уничтожить? Поспрашивай у парней бывшей кодлы отца. Пойми меня правильно: твоя проблема меня не интересует. Каждому свое!

Опустив голову, парень задумался, а потом затравленно спросил:

— Как вы думаете со мной поступить?

— Как тебя звать? — задал в свою очередь вопрос Бугор.

— Юрий.

— Моего сына тоже так зовут… Ты все еще продолжаешь считать, что я причастен к смерти твоего отца?

— Теперь уже нет.

— Как ты смог проникнуть сюда?

— Я долго наблюдал за вашим домом и заметил, что заезжающая с вами охрана ленится выходить из машины перед домом, а поэтому я воспользовался ее оплошностью. Когда сегодня вечером ваша машина подъехала к дому и остановилась, я, ухватившись руками за задний мост, вместе с ней очутился в гараже. Отсиделся в смотровой яме, ну а потом, когда посчитал, что все в доме затихло и вы легли спать, поднялся на второй этаж. Правда, пришлось заглянуть в две пустые комнаты, пока я добрался до вас.

— Ясненько, ясненько… Ко мне в дом оказалось до гениальности просто проникнуть. — Он вздохнул и принял решение:

— Я тебя, Юра, жалею и отпускаю домой, пользуйся моей добротой. Твой отец немало нахапал до того дня, пока его не угрохали друзья. Живи, как хочешь, но больше не попадайся мне на глаза в такой ситуации, потому что отвечать за твои глупости не собираюсь. Телок ты безрогий, разве можно поднимать руку на человека, если не убедился на сто процентов в его виновности?

— Я извиняюсь перед вами за свою глупую выходку и благодарен вам за снисхождение ко мне.

— Я тебя сейчас отпускаю на волю, но ты никому не должен говорить, какой между нами состоялся разговор, да и вообще, что ты был у меня дома.

— Наш разговор умрет во мне, — Юрий все еще не верил, что Бугор не думает его убивать.

Вызвав охранника, Бугор приказал ему снять с Юрия наручники и выпроводить из дома.

— Потом поднимешься ко мне, — предупредил охранника Бугор. Он решил немедленно принять меры к тому, чтобы его охрана не заезжала в гараж с улицы, находясь в машине, а выходила из нее и занималась надлежащим досмотром.

«Какой-то сопляк сумел провести нас. А если бы его идея пришла в голову тем, кто ранее пытался меня убить? Тогда сейчас меня бы не было, — размышлял он. — Я бы сейчас не занимался этим разглагольствованием, и мои кости гнили бы в земле… Хорошо, что встреча с этим одержимым состоялась сегодня, а то завтра мне надо будет Катю забирать из больницы домой. Он мог бы ее так напугать, что она, возможно, не согласилась бы жить в моем доме».

Как Бугор и обещал лечащему хирургу, он дал ему за работу миллион. Хирург от этих денег не отказался, простил Бугру его грубость и создал Зайчику такие условия для выздоровления, какие только позволяли возможности больницы.

Глава 47

Утром невыспавшийся Бугор, услышав телефонный звонок, невольно подумал: «Кому-то с утра не терпится испортить мне настроение».

В своем предположении он не ошибся. Ему звонил старший следователь прокуратуры Иваненко.

— Иван Захарович, я бы вас очень просил явиться ко мне в прокуратуру, в пятый кабинет к девяти часам.

— Александр Васильевич, вы же знаете, какое у меня плохое здоровье. Я же без инвалидной коляски не смогу к вам явиться.

— Иван Захарович, когда случилась неприятность с вашей женой, я видел, как вы без коляски успешно покоряли лестницы больницы. Мой кабинет находится на первом этаже, а поэтому, я думаю, вы сможете ко мне явиться и без коляски. Если же вы так к ней привыкли, то я ничего не имею против.

Не дав Бугру время осмыслить услышанное и вступить с ним в полемику, Иваненко положил трубку.

«Придется сначала ехать в прокуратуру и лишь потом брать Зайчика из больницы, — изменил свои планы Бугор. — Интересно, зачем я ему понадобился? Может быть, кто-то из арестованных за незаконное ношение оружия что-нибудь накапал на меня? А может быть, ему захотелось мокрячок на меня повесить?» — спрашивал себя Бугор.

После звонка Иваненко у него не ладилась никакая работа по дому. Он был даже доволен, что скоро девять часов, состоится разговор со следователем, после которого ему уже не надо будет ломать голову над разными проблемами…

— Я вас, Иван Захарович, пригласил не на допрос, а на беседу. Буду с вами откровенен и рассчитываю на взаимность.

— Если не для записи, то почему бы и не пооткровенничать с умным человеком? — согласился Бугор.

— Я знаю, что вы являетесь главарем действующей у нас в городе воровской группировки. Но так как за членство в банде у нас не предусмотрено уголовного наказания, то разговор с вами пойдет, о другом…

— Позвольте, Александр Васильевич, вас перебить и не согласиться с вами. Я честный бизнесмен и руковожу сотрудниками двух предприятий. И если кто-то из них занимается преступной деятельностью, то я к ней не имею никакого отношения.

— Не будем спорить, пускай каждый из нас остается при своем мнении.

— Пускай будет так, — снова согласился Бугор.

— Вы помните, как на