Четыре фигурки на свадебном торте - Соня Лемармот

черти носят? Желание поговорить с ним поубавилось.

Девушка расстроилась, что не застала его и направилась к двери. Она вышла из «бунгало» и увидела Барда, возвращающегося домой с прогулки.

Заметив ее, пес радостно рявкнул, и рванул к своей любимой жертве. Энджи едва успела захлопнуть дверь прямо перед его мордой. И с ужасом подумала, что тонкая деревянная дверь может и не выдержать натиска зверюги — так он ломился внутрь. Через некоторое время пес устал, он перестал лаять, и улегся на пороге сторожить.

Энджи побродила по комнате, порылась в бумагах на столе, долго выбирала апельсин в большой вазе, стоявшей на комоде, но так и не взяла, и присела на кровать.

Прошло полчаса. Бард преданно сторожил свою Кошку. Стива все не было.

Девушка прилегла и попыталась придумать, что она ему скажет, и не заметила, как заснула.

***

Стив с удивлением посмотрел на закрытую дверь, перед которой лежал Бард. Кто это к нему в гости пожаловал? Впрочем, догадаться не трудно, пес может сторожить только одного человека в этом доме. Но зачем она пришла?

Увидев хозяина, Бард вскочил и завилял хвостом. Стив потрепал его по голове.

— Я тебе поесть принес, — порадовал он друга, входя в свое жилище.

На его кровати совершенно спокойно дрыхла Энджи. Выглядела она, черт бы ее побрал, весьма соблазнительно, в этом своем коротеньком, да еще и задравшимся, платьице. Такие стройные ножки, нежная бархатистая кожа… Стиву очень захотелось к ней присоединиться.

Будить он ее не стал. Вывалил еду в миску пса, сменил ему воду и сел доделывать статью, которую все никак не мог закончить.

Энджи спала около часа. Потом он услышал, возню за спиной. Стив продолжал листать блокнот с записями, пытаясь их читать.

— Ночами плохо спишь? — небрежно кинул он, не оборачиваясь. — Совесть мучает?

— Какая совесть? — спросонья голос у нее был с хрипотцой.

— Нет совести? — Стив изобразил удивление и повернулся к девушке.

Заспанная, растрепанная, совершенно очаровательная. И такая сладкая.

Стиву пришлось сильно укусить себя за язык, чтобы отвлечься от ненужных мыслей. Не помогло. Наверное, во всем виновата тонкая бретелька, упавшая с ее округлого плеча.

— А у тебя? — буркнула Энджи, мрачнея на глазах.

Он не сразу смог вспомнить, о чем они говорили. «О совести». А что у него там с совестью?

— Засохла и отвалилась, — честно признался Стив.

— Я так и знала. И как там Мелисса поживает?

Отлично! Ей уже и про его любовницу рассказали. Даже гадать не нужно, кто у них такой говорливый. И что ему теперь делать? Оправдываться? Заверить, что все в прошлом? А нужно ли, если вспомнить, кто он для Энджи…

Давно его так не оскорбляли. Обида и злость не улеглись и жгли похлеще раскаленных углей.

— Ты зачем пришла? — зло бросил он.

Энджи молча смотрела на него. Колебалась с ответом. И, конечно, — они оба это понимали, — сказала неправду:

— Меня сюда Бард загнал.

— Путь свободен. Иди, не мешай мне работать, — он махнул рукой в сторону двери, а сам уткнулся в блокнот с корявыми записями профессора.

***

Разговора у них не получится, а ведь она хотела извиниться перед ним. Но Стив явно не настроен выяснять отношения и до сих пор злится на нее.

Энджи соскочила с кровати, влезла в свои туфли и подошла к двери. Больше всего хотелось треснуть Стива чем-нибудь тяжелым по его упрямой голове. Он продолжал, как ни в чем не бывало читать.

А кто сказал, что будет легко? Это же Стив! Она постояла так минуты две, но он больше не обращал на нее внимание. Энджи подошла к нему, и присела на край стола. Он откинулся на спинку стула и уставился на нее.

— Я хотела извиниться, — сказала она. — Я не считаю тебя… шонозаменителем.

— Вчера ты говорила иначе. Значит, ему ты говоришь одно, мне — другое. И как тебя после этого называть?

— Вчера он меня вывел из себя, и я сказала не то, что думаю.

Кажется, взгляд его потеплел. Во всяком случает, Стив уже не выглядел таким колючим. Он поднялся и навис над ней, опираясь руками на стол. Слишком близко. Она не ожидала столь тесного контакта. Он ее не касался, но она чувствовала его тепло, его запах, и это волновало, мешая здраво мыслить.

— И что же ты на самом деле обо мне думаешь? — вкрадчиво спросил он, склоняясь чуть ниже.

Вопрос поставил Энджи в тупик. Она представляла их разговор совсем не таким. После непродолжительного молчания она ответила:

— Думаю, что ты интересный человек, мне нравится с тобой общаться. И я хотела бы продолжить нашу дружбу.

— Какую дружбу? — жестко спросил он, пододвигаясь все ближе к столу.

Одно напористое движение, и Энджи поняла, что сидит с широко раздвинутыми ногами, между которыми нагло втиснулся Стив. Грубая ткань джинсов раздражала нежную кожу.

Она попыталась его оттолкнуть, но оказалась прижата к твердой мужской груди. Он схватил ее за бедра и дернул к себе, тесно прижимаясь. И девушка почувствовала, как сильно он возбудился.

— Я до сих пор помню, как мы дружили с тобой вот на этой кровати, — хрипловато заговорил он, низко склоняясь к ее уху, и щекоча горячим дыхание шею. — Жаль, что нам помешали закрепить результат: были бы сейчас лучшими друзьями. Может, продолжим дружить?

Она чувствовала, как большими пальцами он гладит кожу с внутренней стороны бедра. Это волновало.

Но Энджи не желала сдаваться. Тем более, теперь она прекрасно понимала, ЧТО ему нужно от нее.

И, когда, совершенно обнаглев, Стив провел пальцем по линии ее трусиков, девушка залепила ему пощечину. Она и сама не ожидала от себя такого, и даже вскрикнула, поняв, что натворила. Тем более силы она не рассчитала: голова Стива мотнулась, и его самого качнуло в сторону.

Он схватился за щеку и отступил на пару шагов, непонимающе глядя на Энджи.

Некоторое время они просто смотрели друг на друга.