Opus Dei - Джон Аллен

Тем не менее Элтон утверждает, что на практике это обстоит не так. Он приводит конкретный пример из 1989 года, когда он был региональным администратором, или финансовым представителем Opus Dei, в Чили. Некоторые члены Opus Dei совместно с несколькими не членами предложили организовать университет Opus Dei, который позже стал называться Университетом Анд. Новый университет подписал соглашение с Opus Dei, в котором значилось, что Opus Dei отвечает за пастырскую и духовную опеку и воспитание в духе доктрины церкви. В какой-то момент совет университета стал искать землю для строительства общежития, и супернумерарий Opus Dei, который был членом совета и экспертом по недвижимости в Сантьяго, принял активное участие в поисках места для постройки. Со временем оно было найдено, и приступили к строительству.

Смысл этой истории в том, сказал Элтон, что до сего дня он не имеет понятия, сколько Университет Анд заплатил за эту землю, хотя в то время он был главным финансистом Opus Dei в Чили. Это было решение, принятое советом директоров, который консультировался с супернумерарием. Opus Dei здесь не играл никакой роли. В этом, сказал он, и есть дух секулярности. Opus Dei занимается духовными вопросами, а все остальное остается на усмотрение членов.

Opus Dei не вкладывал деньги в покупку земли или в организацию университета.

«Кстати, этот супернумерарий — мой друг, — сказал Элтон. — Тем не менее он никогда мне не говорил, сколько они заплатили. Да это и не было нужно. Это целиком забота совета».

Элтон рассказал еще об одном случае, также произошедшем в Чили, когда он состоял в совете директоров университета. Председателем совета был супернумерарий, который попутно был главой компании Price Waterhouse. «Ну и что мне было делать? Подойти к этому парню и сказать: «Я региональный администратор и считаю, что мы должны вложить деньги в то или в это?» А он бы ответил: «Послушайте, я знаю свое дело много лучше вас. Среди моих клиентов самые крупные компании мира, поэтому сидите спокойно». Он был бы прав. Поэтому я свободно высказывал свое мнение, но знал, что в конце концов они примут решение не потому, что это сказал я, а руководствуясь деловой логикой и пониманием духа Opus Dei».

Логика секулярности — это одна из причин, по которой журналистам и всем остальным бывает трудно получить от Opus Dei хотя бы базовую финансовую информацию. В то время как весь мир считает Университет Анд, или Наваррский университет, или Центр Shellbourne частью «системы Opus Dei», они воспринимают себя по-другому. Они считают себя независимыми, самоуправляемыми учреждениями, и единственное, что обеспечивает Opus Dei, — это изучение христианской доктрины и духовное формирование. Офис Элтона не интересуется их годовыми финансовыми отчетами и подробными выкладками. Он искренне не в курсе, каков их бюджет, сколько прибыли они приносят или сколько тратят. Возможно, в это трудно поверить или вникнуть, но он настаивает, что действительность именно такова.

В частных беседах официальные лица Opus Dei говорят, что есть еще одна, менее фундаментальная причина, по которой Opus Dei с такой неохотой чем-либо «владеет»: желание уменьшить риск того, что кто-либо внутри Opus Dei получит доступ к большим суммам денег, которые могут быть неправильно использованы. Говорят, что много лет тому назад нумерарий из Португалии бежал в Бразилию после того, как опустошил банковские счета нескольких учреждений Opus Dei. Умножая число собственников и обеспечивая профессиональное наблюдение и контроль за денежными средствами, Opus Dei препятствует коррупции.

Второй принцип Элтона — это свобода.

Элтон сказал, что попытка диктата штаб-квартир в области капиталовложений и расходов противоречила бы установке Opus Dei на свободные мнения своих членов по се-кулярным вопросам, которые не касаются учения церкви или духа Opus Dei. «Люди руководят этими учреждениями потому, что хорошо знают свою работу и понимают дух Дела. Естественно, мы уважаем их свободу», — сказал он.

В то же время, сказал Элтон, верность учению церкви ставит некие границы: «Это стезя. Некоторые идут по ней быстрее, другие медленнее, кто-то выбирает более живописный маршрут, кто-то скоростную трассу, можно даже идти пешком или ехать на велосипеде, но самое главное — оставаться в рамках дороги». Свобода совести не означает «свободы делать все, что хочешь». Например, можно считать хорошим бизнесом инвестирование в компанию, производящую контрацептивы, но это не согласуется с осознанием себя «последовательным христианином».

Третья посылка Элтона, относящаяся к дебатам по поводу Opus Dei, — умеренность, которая в другом контексте может упоминаться как «нищета духа».

«Умеренность может быть простотой, так же как и нищета, в том смысле, что христиане подражают Христу, — сказал он. — Как член Opus Dei может обрести эту добродетель? Он или она должны разрабатывать ее в себе, применяя к условиям своей жизни. Например, это разные вещи для нуме-рария и супернумерария. Супернумерарий, имеющий семью, находится в другой экономической ситуации, у него другие жизненные потребности. Но суть в том, что ни один из них не должен быть снедаем жаждой накопительства материальных вещей. Суть добродетели в том, чтобы довольствоваться скромной жизнью, что бы под этим ни имелось в виду».

Элтон сказал, что Opus Dei свойственна умеренность, и это одна из причин, по которой организация не хочет «владеть» собственностью. Opus Dei также хочет довольствоваться скромными средствами. По этой причине те виды деятельности, на которые ссылаются авторы типа Уолша или Хатчисона, — вовлечение в международные финансовые рынки, операции с недвижимостью и банковские махинации, — не только было бы трудно осуществить, но они противоречат идеалам Opus Dei. Он подчеркнул, что имеются в виду основные христианские добродетели, а не «нечто, изобретенное Opus Dei».

Нищета духа

Можно понять посетителей центров Opus Dei, когда временами они с трудом верят в «умеренность», о которой говорит Элтон. Чаще всего, хоть и не всегда, дома расположены в дорогих кварталах и обставлены прекрасной мебелью. Капеллы обычно очень торжественны и никогда не производят впечатления выстроенных за небольшие деньги. С годами мнение о богатстве и привилегированности Opus Dei поддерживалось его «элитарностью», и это никак не согласовывалось с тем, что традиционно имеется в виду под нищетой духа. Один из критиков так формулирует эту проблему: «Они могут служить бедным, но при этом, подобно Христу, хотят ли они быть с ними и быть одними из них?»

В ответ на это члены Opus Dei обычно приводят три довода.

Во-первых, не все центры расположены в шикарных районах. Например, нумерарии, живущие в Южном Бронксе, в районе Римас в Лиме или Тибуртина в Риме, не могут похвастаться своим местоположением. Американский ну-мерарий Дэвид Галлахер объяснил, что иногда рынок недвижимости заставляет Opus Dei отправляться в более дорогие районы. Когда члены ищут помещение для центра, их пожелания довольно необычны: дом с шестью-десятью спальнями, большая общая комната для собраний и еще одна большая комната для капеллы. Чаще всего помещения, отвечающие этим требованиям, находятся в престижных районах, поэтому у Opus Dei нет иного выбора, кроме как ухватиться за предложение и совершить сделку.

Во-вторых, как известно, Opus Dei обращает внимание на «мелочи», то есть дом должен достойно выглядеть. Для духа Дела было бы зазорно иметь обшарпанную приемную, или отваливающуюся краску в комнатах, или сломанные стулья для посетителей. Часто видимость богатства — действительно видимость, порожденная здравым смыслом извлечения максимума при минимальных средствах. Например, в центре Braval, который находится в непрестижном районе Барселоны, где треть населения — безработные, есть гостиная для бесед. Она выглядит очень дорого. Занимающийся центром нумерарий Хосеп Массабо с удовольствием рассказал мне о помойках, уличных закоулках и секонд-хэндах, где, в сущности, он может найти все. Это тоже «обращение внимания на мелочи», которое в Opus Dei означает, что нужно использовать все возможности, чтобы отдать Богу самое лучшее. То, что кажется внешнему миру показным, изнутри воспринимается как продуманное этическое превосходство.

В-третьих, усилия по поддержанию внешнего вида больше всего заметны в публичных помещениях центров Opus Dei. Стоит пройти на жилую территорию, и все становится гораздо более спартанским. В большинстве комнат членов есть только кровать и письменный стол. Очень часто у членов общие душевые. Более того, обычно у них нет собственных машин и даже телевизоров. Например, на Вилле Тевере в Риме, где живут около восьмидесяти членов, всего семь или восемь машин и четыре-пять телевизоров. То есть в то время как Opus Dei прилагает усилия, чтобы не ударить в грязь лицом перед гостями, большинство его членов живут очень скромно.