Особые поручения - Даниэль Дакар

— Не вам одной, — поморщился Константин.

— Знаю. Так какие указания вы мне дадите? Выбирать свадебное платье или заниматься делом?

Мужчины еще раз переглянулись. Корсаков медленно кивнул, отвечая на незаданный вопрос.

— Занимайтесь делом, графиня.

Пространство Лордан — это иногда даже и неплохо. Недаром же говорят, что лучшим отдыхом является смена деятельности. Впрочем, в этот визит Мэри совершенно не собиралась ни играть в казино, ни смотреть многочисленные шоу, ни тем более прогуливаться по пассажам и лавчонкам. Привычно заведя «Джокер» на посадку носом к выпускному шлюзу арендованного ангара, она велела Рори и Элис срочно произвести дозаправку и оставаться на борту в полной готовности к немедленному старту. Мало ли что, вдруг придется сматываться со всей возможной скоростью? Всякое бывает, в особенности на Лордане. И очень хорошо, что комплекс расположен поблизости от зоны перехода, как раз на расстоянии разгона перед прыжком. Что-то ей подсказывало, что уходить придется быстро, и хорошо бы по-английски…

Мэри поправила прическу. Проверила еще раз содержимое сумочки, изрядно потяжелевшей по сравнению с прошлым посещением сектора А-5. Кивнула принятому решению не извещать ван Хоффа о своем прибытии и бросила близнецам: «Пошли!»

К Эрику Мэри пришла одна. Братьям Рафферти было велено поскучать в крохотном баре на этаже, из которого просматривался вход в его обиталище. Не нравилась ей все это. Хотела бы она ошибаться, но… вот именно, но. Еще раз уточнив, через какое время следует начинать беспокоиться, если она не подаст сигнал о том, что все в порядке и как поступить, ежели вдруг что, она позвонила в дверь.

К счастью, самые неприятные ее предположения не оправдались: Эрик был жив, и он был один. К несчастью же, под маской ироничной учтивости скрывались нервозность и тщательно замаскированный страх. Или, пожалуй, даже не страх, а обреченность, наполнявшая собой от стены до стены небольшой светлый холл. Да и оружие под полой элегантного пиджака… с каких это пор щеголь и вертопрах обременяет себя опасными игрушками? Что, на хорошо подвешенный язык и репутацию семьи надежды уже никакой? Ох, как скверно…

— Аманда! Если бы мне пришлось придумывать для вас прозвище, я бы выбрал «Созданная удивлять»! Скорость, с которой вы прибыли сюда… — ван Хофф улыбался, но за улыбкой пряталось облегчение. М-да… похоже, услышав звонок в дверь, он ожидал увидеть не ее.

— Ну же, Эрик, нашли чему удивляться, — капризно пропела она. — Задержаться — и рисковать тем, что вы продадите или подарите украшение кому-то еще? Фи! Надеюсь, вы извините меня, что я заявилась к вам вот так, без приглашения, но ваша квартира находится как раз на полпути между зоной вылета и моим любимым отелем. Мне так хотелось поскорее взглянуть на то, что вы для меня приготовили! — Мэри смотрела на него, кокетливо хлопая ресницами, но взгляд оставался серьезным и цепким. Ощущение близкой опасности становилось с каждой секундой все острее. Болтовня, приличествующая легкомысленной прожигательнице жизни, была рассчитана на то, что помещение прослушивают и, судя по взгляду Эрика, она вела себя сейчас именно так, как следовало.

— Взгляните, дорогая! — Снова шкатулка, снова шелковый мешочек, снова шнурок с кристаллом, которого, словно невзначай, касаются длинные музыкальные пальцы… ого! Да, ради такого гребня стоило пролететь даже через всю Галактику.

— Вы позволите? — не дожидаясь ответа, она смахнула мешочек в приоткрывшуюся на мгновение сумочку и, подойдя к зеркалу, сколола несколько прядей надо лбом. — Великолепно! Эрик, вы чудо!

Опасность вцепилась в шею холодными, влажными пальцами. Сейчас. Вот прямо сейчас… Мэри решительно шагнула к ван Хоффу, обнимая его, разворачивая лицом ко входу и прижимаясь губами к губам за секунду до того, как дверь распахнулась.

— Не двигаться! — донеслось сзади. — Это ограбление!

Эрик услышал, как чуть слышно пискнула за его спиной, открываясь, сумочка, которую его визитерша и не подумала выпускать из рук. Его ладони тут же соскользнули с плеч и талии «мисс Робинсон», давая ей так необходимую сейчас свободу. Неуловимо-быстрое движение, два сухих щелчка… вошедшие мужчины даже не успели удивиться, лица с аккуратными отверстиями между глаз остались — теперь уже навсегда — уверенно-наглыми. Еще двое удивиться все-таки успели, но не слишком. Трудно удивляться со свернутой шеей. Несподручно. Проскользнувшие внутрь близнецы аккуратно опустили тела на пол и вопросительно уставились на Мэри.

— Ограбление! — с едким сарказмом фыркнула она. — В секторе А-пять, ага. Под носом у дона Лимы. Остряки-самоучки! Эрик, нас с вами, похоже, приняли за дураков, меня так уж точно. Даже немного обидно.

Ван Хофф, несколько ошеломленный скоростью и хладнокровием расправы, сглотнул, спрятал под пиджак не нужный уже игольник и нашел в себе силы усмехнуться.

— Вы никогда не были дурочкой, Аманда. Во всяком случае, на моей памяти не были точно. — Стрелять по живым мишеням Эрику не доводилось, и он испытывал сейчас благодарность пополам с запоздалым страхом.

— Смею надеяться, — скривилась Мэри.

— А к нам сейчас не набегут… эээ… сочувствующие? Я почти уверен, что прослушка…

— Это вряд ли. Мэтт?

Связист изобразил на физиономии улыбочку прожженного иезуита.

— Умница, ценю. Вот что, Эрик. В этой халупе есть что-нибудь, что вашему сердцу дороже его бесперебойной работы? Нет? Так я и думала. Уходим.

Константин стоял, прижавшись лбом к оконному стеклу, и даже не делал попыток собрать мысли. Не потому, что попытка априори была обречена на провал. Просто ни одной мысли в его голове не осталось. Пустота, гудящая тревожным набатом пустота заполняла череп, злобно ухмылялась, скалила зубы. Надо было сосредоточиться, но… Вот ты и получил власть. Только те времена, когда ты хотел ее получить, закончились очень давно, а теперь… теперь она у тебя просто есть. Доволен? Что-то непохоже.

Впрочем, нет. Пока еще не получил. Экстренно собранный Государственный Совет еще не закончил свое заседание, хотя его исход в достаточной степени предсказуем. Так, по крайней мере, полагает барон фон Фальц-Фейн, а отцовскому секретарю — твоему? — вполне можно доверять в таких вопросах. Как и во многих других. Отец… Мыслей в голове нет, а вот картина прокручивается перед глазами раз за разом, и бесполезно опускать веки — она и там остается.

Закрытие сезона скачек в южном полушарии Кремля всегда было значительным событием. Лучшие лошади, лучшие наездники. И правящий император всегда участвовал в первом заезде, а его первый наследник — в последнем. Традиция, никуда от нее не денешься. Даже дед в свои сто двадцать закрывал сезон, что уж говорить о батюшке. И ведь что интересно — никто и никогда не делал скидок ни на возраст августейшего всадника, ни на его положение. Честная борьба, и не раз тот или иной император проигрывал достойнейшему. Достойнейшему — не раз. А недостойному — только сегодня, но и этого хватило.

Лошади на стартовой позиции, редкое в последние дни — как-никак осень на исходе — солнце освещает скаковую дорожку, рассыпает блики по лоснящимся крупам, заставляет дам в ложах надвигать на глаза вычурные шляпки. Суета и суматоха постепенно затихают, предвкушение заставляет нервы вибрировать, а глаза — напряженно щуриться. Осталось совсем немного, вот сейчас… Сигнал. Началось.

Константин поднес к глазам мощный бинокль. Да, конечно, сканеров слежения много и никто не мешает наблюдать за происходящим, выделяя и детализируя на дисплее любой эпизод и любого его участника. Почти все так и делают, вон хоть на мачеху посмотреть, но это не то. Чего-то не хватает. Азарт пропадает, что ли? А так кровь летит по венам струей расплавленного металла, повинуясь сердцу, колотящемуся в ритме скачки.

Вон отец. По всем давно известному обыкновению держится в центре. Так и будет до предпоследнего препятствия. А уж потом… Ну вот, так и есть. Вырвался. И граф Уваров рядом с ним. Странно, вроде бы еще совсем недавно Валерий не был таким уж лихим наездником, а вот поди ж ты. Только утром прилетел, почти год мотался по Галактике, и сразу на круг. Заявку на участие подал, однако, заранее и очень настаивал на том, чтобы скакать в первом заезде. Просьбу удовлетворили, почему нет? Тем более что причины ее были сейчас вполне очевидны: поднатаскался в странствиях, хочет продемонстрировать полученные навыки. Молодец, прекрасно держится, как бы батюшке сегодня не остаться без приза.

Последнее препятствие быстро приближалось. За ним начиналась прямая, на которой все решала скорость и то, сколько сил лошади сумел сохранить всадник. Еще немного… еще… Константин не сразу понял, что произошло. Просто Уваров, скакавший справа от отца, вдруг резко выбросил правую руку в сторону императора. Красавец Валет запнулся в момент прыжка, словно зацепился за край барьера или наткнулся на что-то, император перелетел через его голову и на него, уже лежащего на земле, рухнул сверху жеребец. Миновавший препятствие Уваров оглянулся и поднес руку теперь уже к собственной голове.