Портрет предателя (СИ) - Зеленая Марья

Шульц отшвырнул от себя его руки и враждебно прищурился.

— А где был ты, братишка, когда я нуждался в твоей помощи? — злобно прошипел он. — Где ты прятался все это время? В какой дыре ты скрывался, как помойная крыса? Трахался с этой княжеской девкой? Или, может, с ее братцем? Я знал, что тебе понравилось то, что анги делали с тобой в ту ночь, ты, ангалонская подстилка!

— Ах ты, сука!

Кулак со страшной силой врезался генералу в зубы. Он отлетел к столу и навзничь упал на него. Зигурд выхватил из сапога нож, навалился на Торстена и приставил лезвие к его горлу. Острие вдавилось под кадык, кожа до предела натянулась.

Шульц скривил окровавленные губы в презрительной усмешке.

— Давай, прикончи своего брата, паршивый ублюдок! Кроме предательства ты больше ни на что не способен. Давай, блядь, отплати отцу за его доброту! Ты уже трахнул его дочь, осталось только убить его сына!

Зигурд вздрогнул, как от пощечины, по его лицу пробежала болезненная судорога. Он убрал кинжал и отстранился.

Торстен выпрямился.

— Хорошо, — протянул он, выхватывая из-за пояса пистолет. Он приставил дуло ко лбу Зигурда. — А сейчас я завершу то, чего не сделали анги двадцать лет назад.

Он взвел курок. Зигурд скосил глаза и увидел, как палец напрягся на спусковом крючке.

«Вот и все», — подумал он.

Внезапно снаружи протрубили тревогу. Шульц замер и прислушался. Зигурд резко ударил его по запястью, грянул выстрел, и пуля пробила дырку в полотняной крыше.

Торстен не успел на это среагировать, как дернулся полог, и в шатер ворвался адъютант. Форменная шляпа сбилась на бок, глаза безумно вращались в разные стороны.

— Генерал! На нас напали! — отчаянно завопил он.

— Что?! — взревел Шульц. — Кто напал?!

— Я… я не знаю… Их там целая армия! Пришли откуда-то с севера и атаковали наш лагерь! Они застали нас врасплох!

— Какого хрена вы не выставили дозорных?!

— Мы… мы не ожидали, что враг появится со стороны Хейдерона! — пролепетал адъютант.

Снаружи отчетливо послышались крики, выстрелы и лязг оружия. Торстен повернулся к Зигурду и свирепо ткнул в него указательным пальцем.

— Это ты их привел?! — яростно прорычал он.

Тот недоуменно пожал плечами.

— Нет.

Звуки боя становились все громче. Генерал подошел к стойке с оружием и вперил в Зигурда пристальный взгляд.

— Ты со мной или с ними?

Тот секунду поколебался.

— С тобой.

Торстен швырнул ему меч.

— Идем!

***

Снаружи полным ходом шел бой. Вокруг все пылало заревом факелов и подожженных шатров, воздух затянуло дымом и копотью. Оглушающий лязг, раскатистые выстрелы, ржание лошадей и крики дерущихся на секунду ошеломили Зигурда. Нападающие застали их врасплох, и в лагере царила свалка, в которой было трудно различить своих и чужих.

Правой рукой Зигурд крепко сжал меч, левой выхватил нож. Послышался яростный вопль, и на него налетел вражеский солдат с саблей наголо. Зигурд едва успел подставить клинок, и лезвие со скрежетом ушло в сторону. Он рывком отвел саблю вниз, молниеносно сблизился с врагом и воткнул кинжал в его глазницу. Брызнула кровь, солдат обмяк и завалился на бок.

Зигурд отпихнул его ногой и тут же развернулся, отбивая атаку следующего врага. Они сошлись один на один. Противник умело прикрывался щитом, ловко отражая им все атаки. Стремительные удары не достигали цели, меч лишь с гулким стуком бился о прочное дерево.

Наконец, подвернулся удобный момент. Зигурд провел быстрый финт в голову. Враг рефлекторно поднял щит, и тут же последовала атака в бедро. Соперник покачнулся, открылся для нападения, и острие меча мигом вонзилось в его грудь.

Торстен бился поблизости, и до Зигурда доносился свист рассекаемого воздуха, лязг бьющейся стали и яростные выкрики соперников. Внезапно все стихло. Зигурд оглянулся и увидел, как Торстен сцепился в клинче с верзилой в кольчужном доспехе. Тот прижал генерала к повозке, и пытался достать мечом его горло.

— Помоги, брат, — просипел Торстен, тщетно силясь высвободиться из смертельной хватки.

Зигурд подскочил сзади и с силой вогнал нож в спину врага. Острие пробило кольчугу и поддоспешник и вонзилось в мягкую плоть. Зигурд вырвал кинжал и принялся наносить им стремительные удары, пока верзила не ослабил натиск. Торстен отшвырнул его от себя и проткнул мечом. Тот рухнул на землю, обильно орошая ее кровью из разорванных внутренностей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вокруг кипело и бурлило людское море, бряцало сталью, взрывалось криками боли и ярости. Повсюду лилась кровь, гремели выстрелы, звенел металл, ржали испуганные лошади. Внезапность сыграла на руку нападавшим, они неуклонно теснили людей Шульца, с каждой минутой безжалостно сокращая их число. Зигурд и Торстен отступили к укреплениям и оказались прижатыми к частоколу, отчаянно отбиваясь от наседавших противников. Соратники гибли на их глазах, а враг казалось, все прибывал и прибывал, как будто вырастая из-под земли.

Вдали послышался раскатистый горн.

— Нам конец! — прохрипел Торстен.

Зигурд проследил за его ошеломленным взглядом и увидел, как со стороны осажденной крепости к лагерю движется широкая река мерцающих факелов. Войско герцога Альберди вышло из города и стремительно приближалось на помощь нападавшим.

Очередной враг подбежал к Зигурду, на ходу замахиваясь палашом. Быстрый уклон. Лезвие со свистом промелькнуло у горла. Противник вновь размахнулся, Зигурд парировал удар, и резким движением кинжала перерезал ему глотку. Тот упал на землю, и меч Зигурда довершил начатое.

Пот заливал лицо, дыхание шумно рвалось из груди, зубы сводило от привкуса крови. Зигурд утер рукавом лоб и принялся лихорадочно озираться по сторонам. Положение было безнадежным. Вокруг кипела битва не на жизнь, а на смерть. Хейдеронцы еще сражались, но они уже проиграли. Еще пара минут — и войско Альберди достигнет лагеря, и тогда для людей Шульца все будет кончено.

Вдруг раздался чавкающий звук, громкий вскрик Торстена, затем страшное хрипящее бульканье. Зигурд оглянулся и увидел, как Шульц падает на колени, прижимая руки к развороченной груди, а лезвие топора вновь опускается на его плечо и движется дальше, разрубая его почти до пояса.

Генерал упал на землю, содрогаясь в агонии, а убийца повернулся к Зигурду, яростно оскалился и широко размахнулся. Тот едва успел отпрыгнуть, и лезвие просвистело возле его носа. Топор взлетел вверх и резко ухнул вниз. Зигурд кувыркнулся вбок, тут же вскочил на ноги, и мгновенно вонзил кинжал под ребро врага. Затем еще и еще, пока тот не повалился на землю рядом с изуродованным телом генерала.

Взгляд невольно упал на то, что осталось от Торстена. Разрубленный труп конвульсивно подрагивал в огромной луже крови. Зигурд судорожно сглотнул.

— Прости, брат, — беззвучно прошептал он, и в тот же момент получил мощный удар по голове.

Свет померк, и все погрузилось во тьму.

45. Решение

Доминика спустилась на задний двор таверны, устало привалилась к двери, и взглянула на пасмурное небо. От света у нее заслезились глаза. Она подслеповато прищурилась, покрутила головой, разминая затекшую шею, и принялась массировать ноющую поясницу.

Целый день она рисовала листовки для «Красной туфельки», но все равно их получилось слишком мало. Те большие яркие плакаты, что они расклеили на прошлой неделе, уже принесли свои плоды, и в бордель заглянуло несколько новых клиентов, но все равно этого было недостаточно.

Моран и Юбер собирались рассылать альбомы с куртизанками по богатым районам. Каждой девушке посвящался разворот: одну страницу занимало лицо, а вторую — полуобнаженная фигура в полный рост. Изображения были пронумерованы, и чтобы вызвать приглянувшуюся девицу, клиенту достаточно было отправить в «Красную туфельку» посыльного с ее номером. Доминика уже написала портреты всех девушек, слегка приукрасив их достоинства, но для того, чтобы затея возымела успех, требовались сотни экземпляров, и она просто физически не успевала столько нарисовать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})