Пара для дракона, или просто будь пламенем (СИ) - Чернышова Алиса

Фьорд поморщился — девица внутри его головы буквально орала, отчего виски сжали тиски мигрени.

— Прикрути звук, — сказал он чуть спокойней. — А то придётся щиты выставлять. Вот за что терпеть не могу менталистов: с вами даже о вяленом мясе и пропавшем рагу не поговоришь без многослойных моральных дилемм.

23

Некоторое время между ними висела тишина, вязкая и плотная, из тех, что приседают на психику. Наконец, куда более тихий мыслеголос снова зазвучал в его голове.

— Прости, я… Обычно я не бываю столь… навязчивой. Это просто… это всё… я устала.

Фьорд покосился на девицу. Злость поутихла. Дар, делающий её опасной, сам собой разумеется, но в физическом плане на неё же без слёз не глянешь! Такой руку пожмёшь неаккуратно — синяки останутся, да и переутомление налицо. Опять же, ментальная болтовня для неё, по сути, единственный способ общения. Ему ли, взрослому мужику, срывать злость на кого-то вроде неё? Но вот перспективу работы с ней надо обдумать ещё раз: с таким набором реакций и опасных рефлексов они друг друга поубивают, без вариантов. Не лучше ли оставить девицу с Шокуо-Ретха, а себе взять кого-то, кто послабее ментально, но сговорчивей?

Фьорд снова глянул на менталистку. Нет, ему никогда не понять, что находят в таких вот — тощих, с полупрозрачной кожей. Ещё и глазищи эти оленьи… Бр-р. Нет, он предпочитал баб вроде вдовушки Бонни. Та была типичной уроженкой северных человечьих королевств — высокая, румяная, с толстенной светлой косищей и изгибами фигуры, крутыми, как иные горные склоны. Как говорится, что лекарь прописал!

— Держи, — он поставил перед этой Лани тарелку. — Надеюсь, понравится, нет — отловлю кого-то из своих орлов-женатиков, кто не на дежурстве, и попрошу притащить что-то подходящее.

Она принялась аккуратно есть, и Фьорд тут же вспомнил Ири. Всё же, вбитые в детстве застольные манеры — штука неистребимая: вот и ест вроде руками, и не пытается как-то там показать крутизну своего воспитания, но такие штуки всё равно бросаются в глаза, хоть ты тресни. (Та же самая ерунда и в обратную сторону работает, кстати. Бывает, разбрасывается индивид деньгами направо-налево, корчит из себя аристократа в сороковом поколении, но смотришь на его натужные, чуть с заминкой движения и сразу понимаешь — доспехи жмут, снимайте гульфик, пока чего не прищемил.) Неизвестно, есть ли в её мире знать, но выросла она явно не в хлеву, это точно.

Фьорду стоило бы развернуться и уйти, но он стоял и думал, стоит ли вообще открывать рот и говорить, что вертится на языке. С другой стороны, она уже нечто уловила в его мыслях — голову подняла, и смотрит со странным выражением, которое попробуй прочитай.

— Слушай, — всё же выродил он. — Насчет мелкого. Я тебя понимаю, правда; дураком был бы, если бы не. Да и советы давать в такой ситуации неправильно, но тут такое: ты лезешь мне в голову, я — в твои дела. Ты должна знать: здесь это легко решаемо безо всяких… радикальных мер. В смысле, голодных сирот по Чу всяко бегает меньше, чем раньше, а с магами ситуация вообще выровнялась: ценный материал, будущие кадры, всё такое. Его пристроят служить при храме Тьмы — я сам попрошу. И тебе и встречаться с ним не придётся. Ну… разве что разок, когда подрастёт; в смысле, он скорее всего и сам обо всём догадается, менталисты идиотами не бывают по определению. Но ему станет легче, если ты объяснишь, да.

Самому Фьорду стало бы легче. Он мечтал об этом, пока был моложе: просто увидеть и услышать. Нет, у него самого вроде как отпали последние вопросы, когда он стал военным. Фьорд понимал ту неведомую человеческую девицу, что выбросила его, новорожденного, в овраг: он прекрасно умел считать, знал про отношение ледяных вояк к человечкам на завоёванных территориях и их "потрясающие" манеры. Но знать наверняка… иногда, чтобы идти дальше, надо знать наверняка, не так ли?

Она, конечно, всё поняла. Услышала — куда же без этого? Но смолчала, что уже хорошо: едва ли Фьорд был готов к дальнейшему разговору, да и она не была.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дурацкая ситуация, если честно.

— Приятного аппетита, — бросил он. — Я буду внизу.

И, как это водится, трусливо сбежал с максимально мужественным видом, отправляясь в самое посещаемое место этого дома после спальни — оборудованный в подвале личный зал для тренировок.

Спустя три сломанных тренировочных манекена и сбитые в кровавую кашу костяшки мозги у Фьорда слегка встали на место — на пятерочку из двадцаточки, но что имеем, как говорится.

Он подуспокоился, мысленно пообещал любимому начальству припомнить ещё эту подставу, а себе — выбить позже под шумок одиночную миссию дней на десять где-нибудь в джунглях, где можно разгуляться. Стало полегче, и Фьорд отправился за последним универсальным терапевтическим средством.

Ну, то есть, пошёл за пивом.

Фьорд вошёл в кухню. Закатил глаза. Развернулся, чтобы уйти.

Снова вздохнул и вернулся к отрубившейся прямо на лавке менталистке. Попялился на неё возмущенно, но просыпаться или исчезать, как страшный сон, она не собиралась. Оно по сути не так удивительно: процедуры Шокуо-Ретха, пусть и шли на пользу энергетике, но выматывали морально. Мозгу, даже такому, как у менталистки высшего уровня, после таких выкрутасов надо перезагрузиться. Но правда, не на кухне же?

Оттащить её в спальню труда не составило — лёгкая, как ребёнок, только и следи, чтобы цеплячьи косточки не сломать. Фьорд только головой покачал, устраивая её на своей огромной кровати и закутывая в несколько одеял. Постоял, посмотрел, подумал.

И пришёл к выводу, что надо выпить. И для этих целей пива на кухне явно недостаточно — с его-то бешеным метаболизмом — но для затравки сойдёт.

* * *

Пиво успело кончиться, а солнце — устремиться к горизонту, когда сработал защитный контур.

И не было бы в этом ничего такого (воришка какой страх потерял и влезть пытается, или зомби-посыльный опять перепутал дома, или что-то в таком же духе), только вот активизировался пятый, самый последний и самый навороченный, рубеж. И вот это уже очень, очень дерьмово пахло.

Тут надо сказать: Фьорд не был параноиком. Да, он не признавал дома прислугу, навесил следилки и защитки от всего, никогда не ложился спать без дополнительной защиты. Однако, последнему идиоту, назвавшему его параноиком, беловолосый вывихнул челюсть. Так что все окружающие быстро уяснили: Глава Стражи Властелина совершенно точно не параноик. Кто угодно, но точно не он.

Тем не менее, войти к нему в дом незамеченным не мог никто. Вообще никто, включая Ири, в которой магии хватило бы на роту — слишком уж хитрыми были ловушки. Драконица в своё время активировала четвёртую линию.

Кто-то дошёл до пятой.

* * *

Лорд Этьен был лучшим — и по праву Рождения, и по праву Доказательства. Наследник Киби-Ридарри, ранее старший, а теперь ещё и единственный, он оценивающе рассматривал большой город, сверяясь с почерпнутыми из памяти мальчишки данными.

Мальчишка… мерзкий молокосос, которому дар достался просто так, незаслуженно. Таким нельзя обладать магией; она не должна таких выбирать. Великий Лорд лишь исправил дурацкое упущение.

Впрочем, от отчётливо ощущал, что этот мир на силу поразительно щедр. Город пах колдовством, его привкус оседал у наследника на языке. Может, и удачно, что обнаглевшая кукла, возомнившая о себе невесть что, решила сбежать именно сюда… Он прищурился, внимательно наблюдая за воротами.

Можно, конечно, попробовать снести их силовой магией, но Этьен, слава Голодной Бездне, не был совсем уж идиотом. Как бы силён он ни был, ввязываться в открытое противостояние с магическим гарнизоном — бессмысленный риск как он есть. Тут нужен другой путь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он некоторое время пронаблюдал за воротами, отметив для себя сильные и слабые стороны, а также — возвращающихся людей, показывающих специальные нашивки на одежде, и встроенные в ворота амулеты, явно призванные отслеживать чужаков.