Встречая рассвет - Янина Логвин

его словах. Но у меня легко получается придумать отговорку и это, ей богу, тоже благодаря Эш!

Когда Рони по дороге к спортивным раздевалкам замечает, что только что в школу приехали копы, но никто толком не знает причины, почему они нарисовались у директора, я слушаю друга в пол уха. Клянусь, таким паинькой, как сейчас, я не был давно и забросил поездки на Утес. Разругался с Лукасом и пригрозил отцу, что уйду из дома, если кому-нибудь из них взбредет в голову втянуть нас после Криса в очередное дерьмо. Сейчас у меня впервые в жизни есть цели и мотивация, поэтому причина, почему копы наведались в школу, волнует меня гораздо меньше предстоящего разговора с тренером Херли, о чем я Солгато и говорю.

Сегодня тренировка будет проходить в присутствии важных шишек из спортивной ассоциации, которые во мне заинтересованы, и хорошо бы мне как следует себя показать. Возможно, от этой игры и разговора будет зависеть мое будущее, и я ни за что не могу этот шанс спустить сквозь пальцы.

Домашняя тренировка для «Беркутов» проходит, как обычно. Мы делимся с ребятами на две команды, и я временно становлюсь капитаном одной из них. Палмер против Рентона, и никогда иначе. И то, что моя команда постоянно выигрывает у соперников — вовсе не Херли недочет, а нашего основного капитана. Лучше надо шевелить задницей, вести ребят и убрать неповоротливого увальня Дугласа Харта из полузащитников.

Сам я беру Джейка Финли и, клянусь, если Херли не поставит его на весенний сезон в основной состав, то грош цена моей спортивной интуиции и авторитету. Наша команда от прилива новой крови только выиграет. А значит, и престиж школы.

Игра проходит напряженно, но без надрыва — приближается Рождество и можно контролировать пыл. Но хороший тонус еще никому не помешал, и мы с Рони заставляем соперников всерьез помахать клюшками, защищая свои ворота и отбивая наши атаки. Я вновь и вновь сталкиваюсь на поле с Рентоном, но он ведет себя странно. Избегает столкновений со мной, словно изменил стратегию… или боится. На языке силы и противостояния это легко понять — в игре мы изучили друг друга достаточно хорошо.

А впрочем, и не в игре тоже. Наш последний разговор вышел коротким, но более чем откровенным, чтобы он, наконец услышал и понял, что я о нем — сраном капитане с длинным языком — думаю. И прошел без свидетелей. Так что слушать вопли «как он меня уделает» — было некому. Мы обошлись парой фраз и разошлись, навсегда запомнив, чего на самом деле стоим. И я надеюсь он смог сделать выводы, чтобы не превратиться в окончательную сволочь из обычного, в общем-то, парня. Которому внезапная популярность снесла крышу.

Звенит финальный свисток, командам объявляют счет и отпускают с поля по домам.

Тренер громко подзывает меня и, сняв шлем, я ненадолго подхожу к нему, чтобы познакомить с двумя незнакомцами. Мы обмениваемся рукопожатиями, и я коротко рассказываю мужчинам о себе все, что они хотят знать. Не так уж и много, но достаточно для первой встречи. И обещаю, что рассмотрю любое предложение, которое они мне пришлют в ближайшее время.

Готов ли я и дальше работать на высокий результат и демонстрировать хорошее качество игры, если окажусь в команде одного из самых больших университетов в Америке? Да они шутят?!

Ответ очевиден. Готов, и здесь без вариантов.

Попрощавшись со спортивными агентами и тренером Херли, я возвращаюсь в раздевалку, где еще полно парней и в помещении привычно стоит смех и болтовня.

Оставив клюшку и шлем в специальной комнате, я снимаю с себя форму, беру полотенце и иду в душ. Смыв с тела пот и усталость, обливаюсь контрастным душем и выхожу в раздевалку. По пути к своему шкафчику, перебрасываюсь с Рони и Уэйном глупой шуткой по поводу сегодняшней игры. Открываю нужную дверцу в длинном ряду других, достаю и надеваю боксеры, брюки… тянусь рукой за чистой футболкой, которая лежит в сумке… и вдруг замечаю, как к моим ногам что-то падает.

Я еще не успеваю осознать, что именно… в моих мыслях по-прежнему крутится разговор с незнакомцами… а голоса вокруг меня уже стихают.

— Мэт?.. — кажется голос Солгато проседает до скрипа. — Что это? К-какого хрена?!

Это пакет. С коксом. Я понимаю это сразу. Он был обвернут моей одеждой, а теперь лежит у моих ног. И здесь его на приличную сумму. Если не сказать «на дерьмово большую сумму!»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я так и застываю, пригвожденный к полу находкой, чувствуя, как мгновенно остывает кровь в моих венах и леденеет спина.

— Это не мое. Когда я уходил, клянусь, этой дряни здесь не было.

— Но это ведь твой шкафчик, Палмер, верно?

Это отзывается Эван Коллинз, вратарь «Беркутов» и дружок Рентона, стоя у бокового ряда шкафов, и я тут же оборачиваюсь к нему.

— Да, мой. Но он не запирается, твою мать! Меня здесь два часа не было!

Секунда, а я уже готов сорваться, глядя, как остальные парни оборачиваются и косятся в мою сторону.

— Я слышал перед тренировкой, что сегодня кто-то подбросил пакетики-чеки в шкафчики малолеток из девятого класса, — подключается к разговору Дуглас Харт, кусая губы и странно пялясь на меня. — Там нашли не меньше десяти доз с коксом и таблетки амфетамина. Директор Гибсон на ушах. Похоже, кто-то собрался подсадить сопляков на дурь… И мне одному это не кажется совпадением, чувак?

— Заткнись, Харт!.. Я не сижу на наркоте и не торгую ею!

Но придурок презрительно скалится, показывая, что сомневается в моих словах.

— Так я и поверил. А по количеству кокса в твоем пакете не скажешь. Правда, парни? Сколько тут доз? Это же на пару штук тянет.

— Он не мой… Черт, сказал же!

Ненавижу оправдываться. А унижаться — еще хуже! Сердце стучит так, что я глохну, а кровь отливает от лица.

— Сейчас в школе полиция и я считаю, что глупо молчать. Вы как хотите, парни, а я не стану, — вновь бросает Коллинз. — Все знают, что Палмеру доверять нельзя! Это Херли его в зад целовал, вернул в команду и