Сокрушитель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Глава 19. Побег и новая жизнь.

Капитан слушал внимательно, вообще люди не все умеют слушать, но капитан в этом мастер. Не перебивал, чтобы сбить меня, слушал внимательно и всё фиксировал. Наверняка и запись идёт нашего разговора, на сто процентов уверен.

-… Попал в тело тёзки, Ростислав Батов, из-под Москвы, деревенский. Раб колхозный. С радость в армию сбежал. Тот погиб в Брестской крепости, когда вначале артиллерийского удара его кирпичом по голове ударило. Боец служил в Сорок Четвёртом стрелковом полку под командованием легендарного майора Гаврилова. Я конечно на власть жуть как зол и обижен был, но к немцам бы не перебежал, воевал. Отлично воевал, но получил тяжёлую контузию и полностью потерял слух. В сорок первом это было, под Вязьмой, понятно, что тут письма я не посылал. После излечения жил в Горьковской области на хуторе, считался отшельником, но имел гарем из трёх жён. Сорок лет прожил, и был убит, когда свои территории обходил. Из моей же заимки прозвучал выстрел, и я вот очнулся в этом теле. А тут мою историю уже знаете. После сорока лет жизни в лесу не стать лесовиком, это постараться надо.

- Угрозы по поводу финнов и румын?

- А во всех жизнях их вдруг прощают, делают союзниками и те участвуют в войне против немцев, имея с этого максимально возможный профит. Сталин так смачно целовал их в пяти моих жизнях в задницу, губы потемнели. Достал, вот и ударил кулаком по столу, мол, ты правитель или политическая проститутка? Или тут с ними разберутся правильно, или я его шлёпну. А он молодец, впервые я действительно его могу назвать настоящим правителем. Финнов так нагнули, что я передумал к ним перебираться и уничтожать всё что вижу, мосты рвать, дамбы, посевы уничтожать, мстить, как в других жизнях делал. Так что, пусть живёт.

- Грубо, - вздохнул капитан.

- Тут он действительно молодец. А вот союзничество с Японией искренне удивило, не было такого ни в одной из жизней. Во всех пяти американцы сбрасывали ядерные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. А так, как вы понимаете, к правительству Советского Союзу я крайне негативно отношусь и считаю, что когда Советский Союз рухнул в девяностых, это правильно было сделано. Тут у вас Хрущёва шлёпнули, от него же всё пошло, не знаю будет переворот, или нет. Да и наплевать, я собираюсь наслаждаться мирной жизнью и путешествовать, благо трофеев накопил столько, что и моим праправнукам хватит. Поэтому скажу так, с государством я дел иметь не хочу и ничего общего иметь не буду. Надеюсь это наша последняя встреча. Воевал и письма передавал не для спасения государства, а для спасения жителей страны, ряди родных уголков воевал, красивых глаз девчат, ради детей. Именно они и были этим стимулом. Сейчас войны нет, стимула тоже. Шкуру мне не сильно подрало, как в прошлых жизнях, рассчитываю прожить подольше. Надеюсь мы полностью разобрались с ситуацией? Слежка мне ваша не нравилась, поэтому предлагаю разойтись краями. Вы забываете обо мне, я не трогаю вас. Я ведь помню поимённо всех тех тварей, что меня тюрьме держали. Когда был Батовым, всех нашёл, кожу живьём сдирал, умирали страшно, но нашёл и поквитался со всеми. Утолил жажду мести. Просто помни капитан, я мстительный и огнемётный танк, тот самый, что мои танкисты нашли в болоте под Минском, и восстановили, тут, в Москве.

- Есть такой в вашем деле. Тут сами понимаете, не мне решать. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы хотите уйти на новое перерождение?

- Очень громко хлопнув дверью уйти.

Подтвердил я легко, ведь это и собираюсь сделать. Воришка, моего роста и телосложения подобран, пожар в квартире скроет следы. А сам уйду за границу. Эту жизнь я собираюсь прожить красиво, счастливо и долго. Тем более США и Англия не удовлетворены окончанием войны, сильно не довольны, и продолжение будет, хочу поучаствовать, но чисто партизаном-одиночкой. Так что всё, операция переходит в завершающую фазу, можно начинать. Сейчас два варианта, отпустят домой, или не отпустят. Мы смотрели в глаза друг друга и видели, у обоих идёт борьба с выбором. И он был сделан.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

***

Судорожно вздохнув, я замер, хрипло дыша. Какого чёрта? Почему я жив? Умер, как и хотел, в постели, в окружении детей и внуков, правнуков и праправнуков на сто седьмом году жизни. В Китае, на своей усадьбе. Чёртовы портальщики, они меня обманули? Хотя те высказали свое мнение, так что обмана там всё же не было, это скорее я как не приложенную истину их слова принял. М-да, живой, это конечно хорошо, то что моя прошлая жизнь окончательная, я как-то принял душой, смирился, а тут раз, такое.

Первым что я почувствовал это боль в ногах, жжённая, воняло горелым и палёным волосом, и самое главное, как будто я чего-то лишился. Мгновенно проверил, и как камень на душу свалился. Хранилища нет. Как же так, я же не выживу без него?! Это меня настолько шокировало, что я резко сел, заодно осмотревшись. Увиденное вокруг не удивило, ну кто бы сомневался, Вторая Отечественная война. Я даже не стал думать о прошлой жизни. Да и что там вспоминать, жил, как и хотел, я был счастлив и это главное. Конечно тогда меня спецслужбы Союза не отпустили, им проще отправить меня на перерождение, лишь бы секреты будущего на сторону не утекли. Вырвался, в квартире устроил пожар при штурме, оставив труп двойника, и ушёл. Дальше Китай и жил путешествуя, но всегда возвращаясь в Китай, что стала мне вторым домом. Третьим Япония, люблю её культуру. Теперь я в совершенстве владею китайским, тремя наречьями, японскими и тайским. У меня третья жена из Таиланда. В остальном владел яхтами, путешествовал, рыбачил, и отдыхал. От всей души. Это была самая моя счастливая жизнь, вот зачем всё сначала, да ещё без хранилища? Что за подстава? Ладно, о моей прошлой жизни забудем, было и было, теперь по телу куда, я попал. Меня скоро вырубит, память проснётся, поэтому стоит осмотреться. Итак, рядом стоял сгоревший танк, «БТ-5», что ещё довольно сильно дымил. Из люка механика-водителя свешивалось обнажённое обгоревшее тело мехвода. Комбез явно сгорел. Кожа закоптилась. Вокруг поле и видно всё на много километров, поэтому я наблюдал ещё семь танков, шесть «БТ-5» и один «Т-26», четыре из них также дымили. Точки стреловых ячеек, наспех вырытых, многие не закончены, да перекопаны снарядами и минами, показывали, что тут была позиция обороны. Я лежал на траве с левого борта танка, ближе к передней звёздочке, в двух метрах от борта бронемашины, что дымила из открытых люков, на мне тлел комбез до паха по сути, дымил рванными краями. Сапоги спасли ноги ниже колена, но похоже портянки тлели. Бой уже видимо закончился, тишина, дорога в стороне, там проходила немецкая техника. Вот позади, за спиной, грохотало. Чуть в стороне ходили немцы, солдаты Вермахта, попарно, похоже собирая оружие и документы павших советских воинов. Я тут же лёг и пополз за танк. У кормы обнаружил убитого заряжающего, явно срезали из пулемёта. Тут я стал стаскивать сапоги, с трудом это сделал скинул тлеющие портянки, после чего и комбез скинул. На голове шлемофон изувеченный, пуля по касательной выше виска прошла, наушник левый разбила. Тоже на землю положил. Хм, парень сержантом оказался, судя по треугольникам в петлицах. Видимо командир танка. А одет очень странно, шаровар красноармейских нет, только исподнее, я его тоже скинул, открыв красную кожу, кое-где волдыри были. Так вот, гимнастёрка на месте, а шаровар нет. Видимо скинул из-за жары. На ремне кобура с «Наганом», я достал и проверил. Заряжен, не стреляли из него. В кармашке семь патронов запасных. Что-то мало.

Потушив портянки, убедившись, что не тлеют, снова намотал их и сапоги натянул, а вот у заряжающего забрал в вещмешок, что тот обнимал, другого ничего интересного у него не было, только документы забрал из кармана. Свои в гимнастёрке я тоже проверил. Обнаружил и красноармейскую книжицу, на Андрея Кравцова, номер части. Та ещё фамилия, встречался с одним старшим лейтенантом Кравцовым. До сих пор его помню. Ну ладно, пусть будет Кравцов. Комсомольский билет на те же данные. Фотокарточку какой-то девушки и небольшая стопка банкнот. Пятьдесят рублей. Я сложил всё рядом и вскоре меня вырубило, время подошло, память Андрей появилась. Что я могу сказать. Але-ап. Жаловался, что постоянно в Белоруссии, вот получите. Украине, Бессарабия. Первый день войны, место наступления немецко-румынских войск. Ладно, о парне позже, где служил, и кто вообще такой, немцы приближаются, уже совсем рядом. Ныкаться надо. В общем, я прихватил свой комбез, и заполз под танк. Жарко, днище если не раскалённое, то близко, но терпеть можно, и я терпел. Тем более танк остывал. Само важное, танк стоял над вымоиной, вроде колеи, не присматриваться, меня не видно. Вот так и лежал, дыша вонью горелого металла и мяса. Немцы прошли, но к танку не подходили, то что он ещё дымил их явно пугало. Вот так и лежал, пережидая время до темноты. День заканчивался. Да, сегодня двадцать второе июня. Есть хочется, а в вещмешке сухпай на троих. То-то заряжающий его схватил первым, ещё тот проглот. Был. Вот так развязав горловину и достав фляжку с водой, это запасная, остальные в танке остались и жадно приложился. Половину выдул. После этого достал буханку хлеба, консервы и начал делать бутерброды. Карманный нож у заражающего забрал. И вот пока насыщался, поглядывая по сторонам, я размышлял. Кравцову было двадцать лет ровно. В тридцать девятом призвали, в танковые войска, отслужив год, подал прошение на учёбу, в сороковом на курсы командиров танков попал, закончил в июне сорок первого, вернулся в дивизию, принял танк и война. Сам тот из Киева. Родители, отец бригадир-строитель, мать учительница начальных классов. Две младшие сестры, Нина и Марина. Есть бабушка со стороны отца, бабушка и дедушка со стороны матери. Брат со стороны отца. Он майор-артиллерист, служит на Прибалтике. А девица на фотографии, это Глафира, познакомились пока тот на курсах в Харькове учился. Переписываться договорились. Прости Глафира, но Андрей погиб.