Автостопом по Галактике. Опять в путь (сборник) - Дуглас Адамс

Как бы то ни было, он взял реванш за то, что его все-таки обогнал треклятый «порше», которому он, Роб Маккенна, последние тридцать километров усердно загораживал дорогу.

Он ехал дальше, и дождевые тучи тащились по небу за ним вслед, потому что, хотя самому Робу Маккенне это оставалось неведомо, он был Богом Дождя. Он знал только одно – что его беспросветно унылые рабочие дни перемежаются мутными выходными. Тучи же, в свою очередь, знали только одно – что любят его и хотят всюду быть рядом с ним, чтобы он, не дай бог, не засох от безводья.

Глава 3

Водители двух следующих грузовиков не были богами дождя, но поступили точно так же.

Пришелец побрел, или, вернее, повлекся, по грязи вперед, туда, где дорога снова шла в гору и коварная лужа кончалась.

Мало-помалу дождь стал ослабевать. Из-за туч ненадолго выглянула луна.

Мимо проехал «рено». Его водитель как безумный подавал замысловатые сигналы еле переставляющему ноги пришельцу с единственной целью показать, что в другое время был бы несказанно рад подвезти беднягу, но вот сейчас нет никакой возможности, потому что он, водитель, едет вовсе в противоположную нужной путнику сторону (как он, интересно, догадался, какая сторона – противоположная?), и он уверен, что путешественник его поймет и извинит. Закончив сигналить, водитель бодро поднял вверх большой палец, словно выражая свою зависть к умирающему от переохлаждения и переувлажнения вольному страннику и обещая в следующий раз непременно его подвезти.

Путешественник поплелся дальше. Появился «фиат» и повел себя точно так же, как и «рено».

По встречной полосе промчался «макси», подмигнув медлительному путнику фарами. Кто знает, что это означало: то ли «Привет!», то ли «Извини, нам не по пути», то ли «Надо же, кто-то под дождем стоит, ну, рехнулся!». Судя по надписи на зеленой полоске, что над ветровым стеклом, таинственный сигнал подали Стив и Карола.

Гроза окончательно утихомирилась, и охрипший гром ворчал теперь где-то за дальними холмами – будто человек, который талдычит: «А, кроме того…» – через двадцать минут после того, как признал себя побежденным в споре.

Воздух становился прозрачнее. Ночь выдалась холодной. Звук в этой холодной прозрачной тьме распространялся неплохо. Одинокий пришелец, лязгая зубами, вышел к перекрестку, где от шоссе в левую сторону ответвлялась другая дорога. У ответвления стоял указатель. Внезапно пришелец бросился к указателю и уставился на него с таким взволнованным удивлением, что лишь неожиданное появление еще одной машины оторвало его от этого занятия.

Собственно, машин было две.

Первая промчалась, обратив на путешественника ноль внимания, вторая, тупо помигав фарами, растворилась во мраке.

И тут рядом притормозил «форд-кортина».

Ошалев от изумления, пришелец прижал к груди свой пакет и поспешил к машине, но в последнюю секунду «форд-кортина» потешно развернулся в самой что ни на есть глубокой луже и унесся по уходящей в гору дороге.

Пришелец остолбенело остановился – да так и застыл, один-одинешенек на свете, если не считать его злой судьбы.

Однако случилось так, что на следующий день водитель «форда-кортины» попал в больницу с приступом аппендицита, но в результате удивительно забавной описки хирург по ошибке отрезал ему ногу. Безногий вновь встал в конец очереди на удаление аппендикса, но тут у него развился уморительно осложненный перитонит, который и свел его в могилу, так что справедливость некоторым образом восторжествовала.

Пришелец поплелся дальше.

Рядом с ним остановился «сааб».

Окно опустилось, и дружелюбный голос произнес:

– Вы, верно, издалека идете?

Пришелец двинулся к «саабу». И, подойдя, крепко ухватился за ручку дверцы.

* * *

И пришелец, и машина, и ручка ее дверцы находились на планете под названием «Земля», статья о которой в «Путеводителе «Автостопом по Галактике» состоит из двух слов: «В основном безвредна».

Человека, написавшего эту статью, звали Форд Префект, и как раз в этот самый миг он находился на некой планете, которая, наоборот, была самой что ни на есть вредной – и для здоровья, и вообще. В данный момент Форд сидел в некоем баре, которого избегали даже самые вредные жители вредной планеты, и, образно говоря, дергал свою многострадальную судьбу за хвост.

Глава 4

Зачем он это делал – спьяну ли, сдуру или с целью совершить самоубийство оригинальным способом, – для стороннего наблюдателя так и осталось бы загадкой. Правда, в баре «Розовая кляча», что находится на Южной Стороне города Гунн-Доньга, сторонних наблюдателей не водилось. Это местечко не из тех, куда рискнет сунуться сторонний человек – разве что такой, которому жизнь не дорога. «Несторонние» же наблюдатели – они же завсегдатаи «Розовой клячи» – были огонь-ребята с ястребиными глазами, вооруженные до зубов. В висках у них все время стучало, и поэтому, когда они наблюдали то, что им не нравилось, мигом теряли последние крохи рассудка.

В баре настала убийственная тишина, будто перед атомной войной.

Даже мерзкая на вид птица, сидящая на шесте рядом со стойкой, перестала выкрикивать фамилии и адреса местных наемных убийц (эту услугу она оказывала бесплатно).

Все глаза – в том числе глаза на ложноножках – устремились на Форда Префекта.

Сегодняшняя безрассудная игра Форда Префекта со смертью началась с того, что он попытался расплатиться за выпивку по счету в сумме оборонного бюджета некрупной державы с помощью кредитной карточки «Америкэн экспресс», которую не принимали ни в одном уголке освоенной Вселенной.

– А что вас беспокоит? – жизнерадостно спросил Форд Префект. – Думаете, она просрочена? Вероятно, вы еще не слышали о теории сверхновой относительности? Целая новейшая отрасль физики, которая как раз занимается решением таких вопросов. Эффект растяжения времени, темпоральная реластатика…

– То, что она просрочена, нас не беспокоит, – ответил человек, к которому обращался Форд Префект, – опасный бармен из опасного города.

Его речь напоминала басовитое, ласковое мурлыканье. С таким же басовитым, ласковым мурлыканьем вылетает из шахты межзвездная баллистическая ракета. Рука, больше похожая на говяжий бок, барабанила пальцами по стойке, украшая ее цепочками вмятин.

– Вот и ладушки, – сказал Форд, застегивая саквояж и вставая со стула.

Палец, только что барабанивший по стойке, вытянулся и легонько коснулся плеча Форда Префекта. Это заставило Форда вновь плюхнуться на стул.

Хотя палец был составной частью лопатообразной кисти руки, а кисть, так сказать, крепилась суставами к дубинкообразному предплечью, само предплечье не было скреплено ни с чем – разве что с самим баром, и то в метафорическом смысле: узами беззаветной, почти собачьей преданности. Прежде оно самым что ни на есть нормальным манером крепилось к плечу основателя бара, но на смертном одре хозяин неожиданно завещал свою руку на нужды Академии медицины. Академия медицины сразу решила, что эта рука ей как-то не нравится, и подарила ее обратно «Розовой кляче».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});