Великий вождь Арис (СИ) - Эм Рина

— Так он размером… — Арис замялся ища сравнение, — с полнеба. И черный, как ночь. Я видел.

— Был огромным? Хаха! Его раздуло до невероятных размеров! Он же сожрал их все! О боги, как же так… И он был черным! Ну конечно! Это его сущность — она темна, как самый мрачный угол преисподней!

— Угол чего⁈

— Не важно! Да, он черен, как ночь! И они стали черны внутри него!

С этими словами она села на траву вся дрожа.

— Лара! — он подошел ближе и присел рядом, неуклюже положив руку ей на плечо. — Лара…

— В том, что он жив есть и моя вина… — глухо произнесла она и Арис сделал вид, что не услышал. Вникать в старые битвы колдунов он не хотел.

— Ты видел? Они вышли из города. Он вывел наружу их. Ты видел?

Арис покачал головой:

— Нет… я смотрел только на него. Все случилось очень быстро. Так значит, он пойдет сюда?

Она только кивнула.

— И что нам делать? Бежать?

— Мы не уйдем от луши, — помотала она головой. — С детьми и повозками против них, которые даже едят на ходу.

— Значит будем сражаться, — сказал он. — Ты сможешь одолеть колдуна?

— Смогу. Я смогу, — сквозь зубы ответила она.

— Так почему тебя трясет будто ты в ужасе? Ты увидела что-то, что напугало тебя? Лучше скажи мне, чтобы я тоже знал.

Она помолчала, а потом ответила так, что он понял — лжет.

— Все эти души! Я надеялась, что мы сможем спасти хоть часть!

И тут она заплакала. Горько и со всхлипами. Это так удивило его, что в первый момент Арис растерялся.

Прежде он часто видел, как люди плачут — когда теряют близких, или от боли, когда падаешь на землю на всем скаку, или от ярости, если проиграл в состязании. Ему нравилось, когда враги от бессилия выли и скрипели зубами. Женские слезы и вовсе считались в племени чем-то вроде водицы, что льется подобно дождю. Лару он не причислял к женскому роду, скорее к чему-то мистическому, вроде древних скал, или удара грома, а ее красота воспринималась им как явление вроде весны, или цветения яблонь. И он никак не думал, что Лара может что-то чувствовать, как другие люди.

И сейчас, когда она вдруг заплакала, он не мог поверить своим глазам. Арис молча похлопал ее по спине, не зная, как поступить. Потом сел рядом. Причина ее слез лежала за пределами его понимания. Ясно, что она плачет не из-за даринцев и не от страха, а ее разрывает какое-то другое чувство.

— Это что-то старой раны, — проговорил он. — Старый Ваккон все жаловался на боль в боку. Бок ему прокололи еще когда он был юн и рана давно зажила… но как только зимой приходили метели, он не мог спать от боли. Это как эхо и…

Он хотел сказать, что боль пройдет, но она вдруг всхлипнула и упала ему на грудь. Арис крякнул и замер и вдруг ощутил ее тепло сквозь рубашку, а потом ее слезы намочили ее. Арис положил руку ей на спину и осторожно провел вниз и вверх. На ощупь она была совершенно живая, будто обычная женщина. Он не знал, что делать, но тут она подняла голову, отвернулась, вытерла слезы и произнесла тихим голосом:

— Нужно вернуться в стойбище и собрать совет. Там ты представишь меня, и мы придумаем, что делать.

Он видел, как она вытирает слезы и сказал:

— Но еще не все возвратились.

Она буднично сказала:

— Они уже не успеют прийти. Колдун будет тут послезавтра, на рассвете. Луши не нужно собираться. Луши не нужно время для сна и еды. Они очень, очень быстры.

И Арис прошептал:

— О боги…

Глава 7

Битва у Туганны

Совет в шатре провели в тот же вечер. Там были все — вождь Изгам, который так и не смог поверить в то, что старик-в-длинной-кофте бросил их. Несколько раз он просил рассказать, как все случилось, и не верил, что он не обещал вернуться.

— Нет, — говорил он. — Кеттар неверное сказал, когда вернется. Он должен был сказать, когда вернется. Ведь ясно, что он пошел куда-то за помощью! Вспомни, пожалуйста, Маурим, что он тебе сказал.

И Антор повторял снова и снова, как все было.

Вождь Пирис сидел поодаль от них. На нем была новая повязка, но она не скрывала синяков и кровоподтеков. По ногам, до самых бедер, и по рукам до локтей, у Пириса шли глубокие царапины. Спина — сплошной синяк. Один глаз заплыл и совсем закрылся, но зато второй сверкал неприкрытой ненавистью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вожди кочевников и младший шаман сели отдельной кучкой, словно образовали свой кружок, показывая остальным, что они — сами по себе.

Открылся полог и в шатер вошла Лара. Хотя все знали, что это ведьма, которую привез Арис, глаза всех невольно округлились — женщинам нечего было делать на совете. Воины сверлили ее взглядами, пока она проходила между ними, и как-то даже сблизились между собой, словно стараясь отгородиться от нее.

Она села возле возвышения, на которое должен был сесть Арис. Кот вскочил ей на колени и зевнув всем в лицо выгнул спину, а она улыбнулась широко и приветствовала всех, а потом так и не опустила головы, будто была мужчиной.

Вошел Арис. Его лицо было хмурым. Поднялся на помост, сел, кивнул всем. Представил Лару — вот, это она и есть, та провидица, о которой он говорил. Тут он опустил голову и поведал:

— Битва, состоится послезавтра, на заре. Колдун вышел из Дарина и идет сюда. Луши нужно немного времени, чтоб добраться. Они очень шустры. Поэтому нам нужно приготовиться. Нас мало, но мы должны справиться. Иначе мы умрем и пополним армию колдуна, а потом поможем ему убить наших собратьев.

Он замолчал, а в шатре поднялся шум. За долгие месяцы все привыкли к ощущению опасности, которая висела над ними. Но битву ждали не так скоро.

Тангор и Редор кричали, что нужно отходить, спешить к возвращающимся. Объединиться, а потом всем вместе вступить в бой.

Арис покачал головой:

— Нет. Луши слишком быстры. Они догонят нас и набросятся сзади. У нас повозки, женщины, старики и дети. Нам не уйти от луши.

— Тогда надо их обмануть! — воскликнул вождь Изгам. — Пусть небольшой отряд сделает вид, что это все войско и примет бой, а остальные быстрым ходом идут к возвращающимся. А женщины, старики и дети пусть бегут в лес и ждут там.

Тут вождь Пирис возмущенно заявил, что его воины не останутся на смерть и он на это не согласен. Болотный народ лучше уйдет и Арис рявкнул, что никто еще не предложил такого. Потом он сказал спокойно, повернувшись к вождю Изгаму, что его план не подходит:

— Луши обладают особым чутьем. Они способны почуять мышь в траве. Оставить стариков детей и женщин в лесу, значит обречь их хуже чем на смерть. Кроме того, те, кого мы оставим отвлекать внимание колдуна, не погибнут, а пополнят его войско. Каждый из оставленных, станет его воином. А он итак собрал огромную силу. И мы не можем дать ему еще хоть кого-то.

— Но если все мы погибнем⁈ — воскликнул Редор.

— Значит такова воля богов! У нас нет иного выхода: побежим — колдун нас догонит! — начал закипать Арис, сердито сверкая глазами. Но тут встала Лара и перебила его мелодичным, насмешливым голоском:

— Позволено ли мне, о великие, отважные воины, выступить на этом блестящем собрании? Учитывая моюроль в этой битве, я думаю — да.

Некоторое время все молча переваривали ее слова, а потом Тангор сказал сварливо:

— Мы не знаем ничего о твоей роли, женщина! Тебе оказана огромная честь — вождь позвал тебя в этот шатер, на совет! Ты должна быть благодарна и молча слушать наши речи!

— Я должна быть рада, вот как? Ты это хотел сказать, величайший из воинов⁈ — она сверкнула глазами, и Арис махнул рукой и решил не вмешиваться. Следы слез уже высохли на ее щеках и он уже почти не верил, что видел ее плачущей.

Пусть сама защищает себя, у нее это получится. А Тангора давно уже следовало нащелкать по носу. Еще в тот день, когда он потребовал, чтоб Арис заменил Бако кем-то из его клана.

— Я не обычная женщина, воин, — теперь в ее глазах не было улыбки, и они сверкали как два изумруда в снегу. А тень, что падала сверху, подчеркивала изгибы скул и шеи. Арис удивленно подумал, что никогда прежде не обращал внимания на ее внешность, а вот теперь смотрит, рассматривает, отмечая белоснежную кожу, темную тень ресниц, изгиб бровей и волны каштановых волос, прикрытых повязкой. Но не такой, как у воинов, или женщин их племени, а замысловатой, сложной, из цветного шелка зеленоватого оттенка, так подчеркивающего ее глаза…