Приключения вертихвостки - Ира Брилёва

Пьяниц было трое. И все они были наши, карасевские. Ну, куда же их деть при всеобщем-то благополучии! Вот и возился с ними местный художник. Он их рисовать заставлял. Говорил, что вычитал где-то про такую методику. Говорил, обязательно поможет!

Я с интересом наблюдала за «перевоспитанием», а про себя думала: «Черт с ними. Если даже не перевоспитаются, то троих-то мы «потянем». Не выгонять же их с насиженных мест!»

Самый старый из местных пьяниц, дед Агап, когда был трезв, то всегда приносил к крыльцу моего нового деревянного дома десяток-другой яиц. Куры у Агапа были знатные!

— Добрая, ты, Зин, — всегда с чувством говорил он мне. — Я за твое здоровье выпью, хорошо?

Ну, что тут ему было отвечать?!

Разговаривая со мною, Олег как-то странно кривился. Наконец он остановил машину и откинулся на спинку сидения. На лбу у него выступили крупные капли пота.

— Зин, что-то худо мне, — голос его дрожал. Мое веселье улетучилось в одно мгновенье.

— А ну-ка, давай, потихоньку перебирайся на мое место, — ласково скомандовала я Олегу, выскочила из машины и, быстренько перебежав на его сторону, подставила ему плечо. Олег, кряхтя, вылез из автомобиля и, доковыляв до задней дверцы, кулем рухнул на сидение. Я поняла, что времени терять нельзя. Надавив на газ сколько было сил, я выжала из нового БМВ столько, сколько не предполагали педантичные немцы! В мгновение ока мы оказались в приемном покое районной больнички. Им я тоже недавно подарила какой-то мудреный аппарат, поэтому все вокруг меня не ходили — летали.

Олега быстро переложили на носилки и увезли куда-то в недра пахнувшего свежей хлоркой медучреждения. Я осталась ждать в коридоре. Через пару минут меня там обнаружил запыхавшийся главврач.

— Господи, Зинаида Иосифовна. Что же вы здесь сидите, пойдемте ко мне в кабинет, — суетливо-подобострастно зачастил он.

— Ой, не беспокойтесь, я и здесь посижу, — сказала я вежливо, но твердо. Мне и правда хотелось побыть одной.

— Ну, как скажете, как скажете, — главврач оказался понимающим человеком и испарился так же быстро, как и появился.

Через пятнадцать минут из больничных недр появился «хирург А. П. Павлов» — это было обозначено на кармане его халата синими нитками. «Хорошая фамилия, — подумала я, — правильная». Улыбаясь мне во всю ширь своего круглого веснушчатого лица, «хирург А. П. Павлов» объявил:

— Ничего страшного. Обычный аппендицит.

Он был похож на доктора Ливси из Стивенсоновского «Острова сокровищ». Это была моя любимая детская книга и мой любимый персонаж в этой книге. Я оставила «доктору Ливси» свою визитку с настоятельной просьбой звонить мне в любое время и укатила.

Без Олега было непривычно. За этот год я привыкла, что он неприметно и ненавязчиво, но с завидным постоянством торчит где-то у меня за плечом. О другой охране я даже и не помышляла. Зачем? Если рядом не просто охранник, нанятый за деньги, а твой друг, то зачем тебе кто-то еще?

Олег провалялся в больнице положенные десять дней, и я забрала его домой. Теперь он бродил по «Карасикам» и изнывал от безделья.

— Ты себя не жуй! — убеждала я его. — Вот я через пару дней уеду, меня не будет где-то недели три-четыре, а ты за это время подлечишься, и все будет в ажуре.

Я иногда составляла ему кампанию в его прогулках. Фёкла с бабМашей, гостившие в «Берендеевке» и наслаждавшиеся простым русским бытом после обрыдлого им обеим французского изыска, тоже по-очереди «прогуливали» его. Но Олег был трудоголиком, и вынужденное безделье раздражало его невероятно.

Я наконец определилась со страной, в которой решила отдохнуть и восстановить свои истрепанные нервы и истощенные силы. Страна со странным и таинственным названием Непал чем-то привлекла меня в очередном проспекте, которые я мешками возила теперь из Москвы, чтобы на досуге ознакомиться с ними предметно.

Конечно, все эти проспекты были обыкновенным рекламным хламом, но какой же турист-путешественник без рекламы! Ведь там все, собравшиеся улизнуть из дома, черпают для себя первичную ценнейшую информацию. И вычерпав ее до дна, безжалостно выбрасывают красочные проспекты в ближайший мусорник. Иначе нельзя. Иначе эти проспекты грозят заполнить собой все ваше жизненное пространство. Но предвкушение путешествия и непростая проблема выбора заставляет каждого из нас мириться с временным соседством целых ворохов красиво раскрашенных глянцевых бумажек — журналов с бесконечным списком стран, отелей, курортов и пляжей.

И вот теперь, определившись, я тщательно подготовилась к путешествию. Я купила три пары удобных сандалий. Два халата-«сафари», шорты шести видов, юбку-брюки из немнущегося тонкого трикотажа, две бейсболки с прикольными пряжками в виде дибиловатых Симпсонов — пусть Непал повеселится! — и кучу разнофасонных маек на все случаи жизни.

Судя по рекламным проспектам, место, куда я собралась ехать, было страной небогатой. Чем-то оно мне напоминало мои «Карасики» до того, как в них поселилась я. Может, это и было основной причиной, по которой я выбрала Непал. А еще там вроде бы жил какой-то далай-лама. Я решила совместить приятное с полезным. Я вычитала, что далай-лама — самый главный духовный наставник всех людей, и те, кто поймет, о чем он говорит, проникнутся вселенской мудростью. Я не помню точно, как это все было описано в проспекте, но общий смысл был именно таким. Окончательно утвердившись в своем выборе, я теперь считала дни, оставшиеся до моего путешествия за мудростью.

Наконец настал вечер дня, после которого уже никакие временные рамки не отделяли меня от заветного путешествия. Мы все собрались на крыльце. Чтобы попить чаю, чтобы поговорить о хорошем. И просто чтобы побыть всем вместе перед долгой разлукой.

Фёкла жалась ко мне, все время стараясь чем-то угодить. Она была молчалива и задумчива.

— Знаешь, Фёкла, если я действительно найду в Непале мудрость, то следующий, кого я туда отправлю, будешь ты!

Взрыв громкого хохота, в котором потонул конец моей фразы, был для меня как пение горних ангелов. Я смотрела на моих друзей и улыбалась во весь рот. Как же мне повезло в этой жизни! Вот они все здесь, мои милые, мои родные! Ника приехал проводить меня. А Палыч позвонил мне поздним вечером, чтобы пожелать счастливого пути. Даже Егорка приволок мне свою новую картинку под названием «Мудрость». Там был изображен страшный старикан с длинной седой бородой.

— Это далай-лама, — важно объявил Егорка, — я в Интернете посмотрел.

Я повесила картинку в кухне. Пусть висит. Это же он от души рисовал.

— Послушай, а кто тебя в аэропорт отвезет? — неожиданно посреди веселого вечера спросил меня Олег.

— Да никто! — беспечно объявила я. — Я хочу, чтобы мое путешествие началось прямо от порога моего дома. Ты же сам говорил, что мудрость начинается с уединения. Вот я и уединюсь в такси. И оно меня быстренько домчит до моего самолета.

Олег заволновался.

— Мудрость мудростью, но безопасность еще пока никто не отменял.

Я удивленно воззрилась на него.

— Какая безопасность? Ты с ума сошел! Кому я нужна, — я веселилась от души. Но Олег все же не унимался.

— Вон, пусть тебя Ника отвезет.

Но я разошлась не на шутку.

— Еще чего! Я уже взрослая девочка. И сама буду решать, кто меня повезет.

В моем голосе неожиданно появились признаки той самой болезни, которая в просторечье зовется «барством» или еще проще — «глупостью». Но меня «понесло».

— И не думай даже! Я спокойно доеду на такси. И точка. — Олег насупился, но больше меня не донимал.

Мы посидели еще около часа и потом все пошли спать. Завтра у меня был большой день. Я должна была встретиться с Непалом. Страной, в которой, по слухам из рекламных проспектов, было полным полно мудрости.

Глава 16

Такси подъехало к моему крыльцу минута в минуту. Шофер был крупным круглым дядькой, серьезным и неразговорчивым. Он также был оснащен длинными рыжеватыми, отвислыми, как у украинского парубка, усами и ядовито-канареечной панамкой, из-под которой выбивались наружу длинные рыжие космы. Панамка все время съезжала на его большие солнечные очки, и это было похоже на номер циркового клоуна, который я однажды видела вместе с Сашком. Но там клоун проделывал это с панамкой как-то неловко, а тут все было очень естественно, и от этого выглядело еще забавней.

«Какой смешной человек, — подумала я, — наверное, день будет удачным, раз он начинается так весело».

Шофер молча погрузил мои чемоданы в машину, и, весело помахав друзьям на прощание рукой, я отправилась в путешествие. Последнее, что я запомнила, это была длинная серая лента дорожного ограждения, которая летела вдоль борта машины и убаюкивала почище нянькиной колыбельной. Машина вдруг остановилась, и я проснулась.