Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом - Рене Груссе

поздно. Они довольствуются завершением завоевания Западной Сирии и Палестины, но, несмотря на все свои усилия, так никогда и не смогут овладеть Алеппо, Хамой, Хомсом и Дамаском. Внутренняя Сирия, подпиравшая всю сельджукскую и аббасидскую Азию, останется под властью мусульман. В силу этого франкская Сирия съежится до прибрежной полоски, временами расширяющейся, но постоянно находящейся под угрозой оказаться сброшенной в море атаками, идущими из глубины страны.

Причины такого положения следует искать в первоначальном характере крестовых походов, идеологическом движении и кризисе коллективной морали. Подобные движения, достигнув цели, разом рассыпаются. Этим объясняется, почему крестовый поход, бросивший в Азию сотни тысяч человек, в дальнейшем «самоликвидировался» в результате почти тотальной демобилизации, неразумность которой поражает нас; для обеспечения оккупации и довершения завоевания после нее у Годфруа де Буйона сохранялись ничтожные остатки крестоносного воинства, которые при энергичной проповеди джихада, если бы ислам был способен среагировать немедленно, были бы просто затоплены числом. Даже когда на смену «полым годам» после «демобилизации» придут времена разумной организации франками обороны, то и тогда, при созыве всеобщего ополчения, например в 1124 г., все четыре франкских государства смогут выставить лишь 1100 рыцарей.

Графство Эдесское в период максимального расширения

Провал арьергардных крестовых походов

Правда, папство почувствовало опасность. Уже на следующий день после взятия Иерусалима оно поспешило отправить в Палестину «вспомогательные» крестовые походы, призванные обеспечить более плотную оккупацию страны. Первый из этих арьергардных походов состоял из ломбардцев, которые переправились из Константинополя в Азию в апреле — мае 1101 г., а во главе их шел граф Тулузский Раймон де Сен-Жиль. Вместо того чтобы повторить путь Первого крестового похода, ломбардцы, под предлогом того, что идут на выручку нормандского принца Боэмунда, в то время пленника тюрок в Никсаре, на северо-востоке Анатолии, двинулись в ту сторону по абсурдному маршруту. Они были окружены и истреблены тюрками между Анкарой и Амасией. Раймон де Сен-Жиль, позволивший своему войску навязать ему этот безумный поход, спасся бегством и во весь опор домчался до греческих портов на Черном море. Еще две крестоносные армии, одна под командованием графа Гийома де Невера, другая — Гийома IX де Пуатье и Вельфа IV Баварского, напротив, пытались повторить путь Годфруа де Буйона: переход через Анатолию с северо-запада на юго-восток. Тем не менее и они были разгромлены тюрками возле Эрегли, восточнее Коньи, армия Гийома де Невера в августе 1101 г., а армия графа де Пуатье и герцога Баварского 5 сентября того же года.

Эта тройная катастрофа имела крайне важные последствия для франкской Сирии. Но нельзя быть уверенными, что в тот момент христианский мир осознал все ее значение. Иерусалим, Антиохия, Эдесса оставались у франков; разве не это было главным? Но результаты битвы при Дорилее были скомпрометированы. А для Сирии отныне во всей своей остроте встала демографическая проблема. Сирия так никогда и не получила примерно 200 тысяч человек, которые позволили перебить себя в 1101 г. на просторах Анатолии, целый народ, призванный превратить случайное завоевание Годфруа де Буйона в населенную колонию. И на всем протяжении своей истории франкские государства будут страдать от нехватки людей. В дальнейшем данная проблема лишь усугубится и станет скрытой причиной, которая однажды погубит латинский Восток.

Латинский Восток, который, от Сирии до Греции, был, собственно, первым опытом колониальной экспансии Запада, погибнет от того же, от чего, впрочем, гибнут все колонии: от недостатка колонистов.

Другим важным последствием разгрома 1101 г. стало закрытие перед франками дороги через Анатолию. Анатолийский тюркский барьер, прорванный в 1097 г. неожиданным ударом Первого крестового похода, вновь сомкнулся, отрезав Европу от европейских колоний в Азии. Мы увидим, как он практически остановит Второй крестовый поход и приоткроется лишь в 1190 г. под натиском Фридриха Барбароссы, чтобы закрыться вновь, уже навсегда. Франкские колонии в Сирии, отрезанные от Запада, потеряв сухопутные пути сообщения, вынуждены будут использовать морские, ненадежные и, главное, не позволяющие переброску крупных людских масс. А ведь Первый крестовый поход и неудачные крестовые походы 1101 г. привели в движение огромные толпы, напоминавшие настоящее переселение народов. Морские же крестовые походы, даже будучи лучше организованными, напротив, станут доставлять лишь ограниченные контингенты паломников и рыцарей. Франкские колонии в Сирии, которые через мост в виде Византийской империи могли бы стать неотделимым продолжением христианского мира, так и остались всего лишь колониями, далекими завоеваниями, которые в трудные дни христианский мир предоставит их собственной участи.

Первое правление Боэмунда I в Антиохии

В отсутствие помощи со стороны крупных вспомогательных крестовых походов вождям молодых франкских государств приходилось потрудиться.

Похоже, что в тот момент в Сирии преобладало их крыло, склонное к дипломатии. Выше мы видели, какими хитрыми маневрами, столь же ловкими, сколь лишенными любых моральных принципов, итало-нормандский принц Боэмунд Тарентский сумел после завоевания Антиохии у тюрок (3 июня 1098 г.) остаться единственным хозяином города, отстранив остальных предводителей крестоносцев и объявив утратившими силу права Византии на этот самый город. Так возникло теоретически независимое и от будущего Иерусалимского королевства, и от Византийской империи «княжество Антиохийское», которое просуществует с 1098 по 1268 г.

Завоевание Антиохии и Иерусалима было лишь началом. Нормандцы здесь, как и в Италии, были жирным пятном, которое легко расползается вширь. Политика Боэмунда имела две цели: на западе изгнать византийцев из порта Лаодикея, нынешняя Латакия, где они обосновались, а на востоке — разгромить алеппских Сельджукидов. Боэмунд потерпел поражение от византийцев на осаде Латакии (сентябрь 1099 г.), но был более удачлив в войне против сельджукидского правителя Алеппо Ридвана, которого победил при Келле и столице которого угрожал (июль 1100 г.). Тем временем он получил призыв о помощи от Гавриила, армянского князя Малатьи, которому угрожал тюркский эмир Сиваса Гюмюштекин ибн Данишменд.

Покровительство армянскому населению было одним из принципов франкской политики повсеместно, а здесь, в армяно-анатолийских пограничных областях, тем более. Итак, Боэмунд спешил на этот зов, но был внезапно атакован и взят в плен Гюмюштекином ибн Данишмендом, который бросил его в темницу в Неокесарии (Никсаре), в центре Каппадокии Понтийской (июль 1100 г.). Пленение помешало ему вмешаться в иерусалимские дела в тот самый момент, когда смерть Годфруа де Буйона, казалось, предназначила ему важную роль. Поэтому первое место досталось его соседу и сопернику, графу Эдесскому Бодуэну I.

Бодуэн I и армяне: возникновение графства Эдесского

Выше мы уже упоминали об очень быстро проявившемся противостоянии между крестоносной идеей и фактом колонизации. И ничто не иллюстрирует это противостояние лучше, чем история основания латинского графства Эдесского.

Как мы видели, во время Первого крестового похода еще до начала осады Антиохии Бодуэн де Булонь, брат Годфруа де