Волчье правило - Олекса Белобров

– Понял вас хорошо! – на бегу ответил боец, направляясь к полевым ремонтным мастерским.

– Ловок, десантура, могёшь! – с легкой завистью подметили старшие лейтенанты, собирались уже идти.

Обменялись координатами, явками и паролями, обнялись на прощание.

– Бывай, Хантер! – прозвучали напутственные слова. – Береги себя!

– Будем жить! – Хантер поднял вверх кулак, сжатый по рот-фронтовски.

Он собрался уже идти к ротному (чувствуя, что настало время вернуться к своим функциональным обязанностям), когда наводчик-оператор известил, дескать, вычистил пистолет, обоймы к нему, набив их патронами.

– Все готово, товарищ старший лейтенант! – доложил он, отводя взгляд нашкодившего кота.

– Это хорошо, Соболь, – похвалил подчиненного замполит роты. – Не обижайся на меня, просто не люблю, когда брешут…

– Да ничего, товарищ старший лейтенант, – спокойно ответил наводчик. – Я и не обижаюсь.

– Товарищ, старший лейтенант! – вновь подбежал Колун. – Вас вызывает командир роты!

Деваться было некуда, Хантер нацепил на себя снаряжение и оружие, и пошагал к броне ротного. Подойдя к командирской БМП, сразу же сообразил – что-то случилось.

Ротный полусидел возле катка машины, напротив, на камне сидел Кузнечик, с котелком в руках, в котором плескался чай. Зайдя спереди, Петренко увидел, что лицо командира, руки и даже кожа под ногтями приобрели лимонно-желтый цвет.

– Володя, что случилось?! – перепугался замполит и, забрав у сержанта котелок, подал знак – чтобы забирался как можно дальше от инфекционного больного.

– В свое время не долечил желтуху, – потухшим голосом пояснил капитан. – Сбежал раньше установленного срока из госпиталя и вот результат налицо! – Он обвел рукой желтую, китайского типа, физиономию.

Было заметно, что Лесовому худо, что он старается превозмочь боль, однако усилия были напрасными.

– В госпиталь тебе нужно, командир! – замполит озвучил единственно грамотное решение в данной ситуации.

– Вижу – другого выхода нет! – держась за правое подреберье криво ухмыльнулся Лесник. – Ситуация хреновая!

– Ты это брось! – начал успокаивать старшего товарища Сашка. – Главное – это здоровье! Мы здесь с Дыней и Грачом как-нибудь вывернемся!

– Я знаю, что вывернетесь, просто мне перед вами неудобно. – Ротный дотянулся слабой рукой к котелку, начав хлебать чай.

Было слышно, как стучат его зубы по металлу – Лесовому становилось все хуже.

– Что и как мы должны делать, командир? – Замполит вплотную приблизился к пожелтевшему командиру роты. – Ставь задачу!

Угловым зрением он заметил – взводные быстрым шагом идут к командирской машине.

– Значит так, товарищи офицеры, – собрался с силами капитан, когда взводные присели возле него. – Видите – какой переплет?

Офицеры молча кивнули.

– Так вот, за меня остается старший лейтенант Петренко, – сообщил ротный.

– Так я же репрессирован! – вырвалось у того. – Я ж…

– Ты, Хантер, пока еще штатный заместитель командира роты! – перебил Лесовой. – Никто не отстранял тебя от должности! Поэтому командовать ротой будешь ты, поскольку назначение Дыни, после его выпендронов с подполковником Леонидовым на ПКП армии, вызовет еще большее раздражение, чем твое, Саня, стремительное повышение, – даже в этой ситуации Лесник сохранял бодрость духа.

– Тем более что «духи» тебя уже сделали тураном, а издали вообще можно принять за капитана, – ротный ткнул желтым пальцем в следы от капитанских звезд на куртке замполита.

– Спасибо, Лесник! – Хантер пожал вспотевшую ладонь ротного.

– Убедился я, что у вас с Дыней сложился неплохой тандем, с лейтенантом Вороновым ты тоже ладишь, – продолжал капитан. – А ночные события показали, что кроме всего, водишь ты, Хантер, компанию с фортуной…

Тем временем прибежали медики, вызванные старшиной, и, положив ротного на носилки, проворно потащили на горку, где молотила двигателем их «таблетка».

– Нужно напомнить Оселедцу, чтоб нашел для меня что-то более подходящее. – Замполит продемонстрировал фантомы звезд на погонах. – Как-то неудобно тураном ходить досрочно…

– Ничего, тебе к лицу! – понимающе переглянулись взводные.

Хантер только собрался пообедать у Шамана, как снова за ним примчался припорошенный пылью гонец.

– Товарищ старший лейтенант! Опять вас там какое-то начальство вызывает! – доложил надежный, как автомат Калашникова, рядовой Петриковец, он же Колун.

– Какое в этот раз? – поинтересовался Александр, собираясь идти.

Солнце уже серьезно склонялось на Запад, на том месте, где еще вчера был кишлак Темаче, курились руины, и ветерок носил легкий дымок.

– Хадовцы там, и тот майор с ними, с которым вы утром разговелись, – хитро прижмурился Колун и быстро побежал восвояси.

– А сумка полевая вам что, не нужна? – влез в разговор Соболев, внезапно появившийся перед офицером, со снаряжением в руках.

– Вот, растяпа! – Петренко хлопнул себя по голове, на что та откликнулась болезненным эхом. – Я ж о ней забыл! Там же документы «духа», которого я завалил!

Среди мешанины подбитой техники на какой-то горелой броне сидел Дыня. Неподалеку расположилась интересная разношерстная компания: в советской форме – майор Чабаненко и Наваль, в духовской одежде – полковник Худайбердыев и двое местных хадовцев.

– Салам алейкум, саиб[48] дегерволь! – по-афгански приветствовал полковника замполит роты.

– Алейкум асалам! – серьезно ответил тот, и, подойдя вплотную к Сашке, взял двумя руками его ладонь и крепко пожал – на Востоке это было признаком большого уважения.

– Прими мои соболезнования по поводу гибели друга – старшего лейтенанта Романа Кривобоцкого! – прозвучала первая фраза.

– Благодарю, товарищ полковник, – нахмурился старлей, мгновенно вспомнив кяриз, и тяжелое падение тела своего друга в воду.

– Знаю, что тебе пришлось перенести, в том числе – разборы полетов после выхода из боя, – полковник обвел рукой по кругу.

На этот раз невербалика у Худайбердыева была восточная, его жесты, мимика, и даже выражение лица выглядели совсем по-иному, нежели тогда, когда он, в погонах полковника Советской Армии, встречал двух самоуверенных юнцов в политуправе ТуркВО.

– Снявши голову, по волосам не плачут… – махнул рукой старший лейтенант.

– Александр Николаевич! – Худайбердыев продемонстрировал хорошую память. – Ты, наверное, уже знаешь главную пуштунскую заповедь?

– Так точно, Давлетмыйрат Мыляйвиуч, – настала Сашкина очередь продемонстрировать память. – Майор Чабаненко научил: «Не спеши, не спеши, не спеши!».

– Что же, Александр, – обращаясь по имени, полковник подошел ближе. – Это хорошо, что имеешь, прекрасную память: мое имя-отчество с первого раза мало кому удается запомнить.

– Я должен вам кое-что передать, товарищ полковник, – Хантер посуровел. – Некоторые документы и фотосвидетельства, позаимствованные у убитого душмана.

Старший лейтенант открыл сумку и, вытянув духовские документы, передал Худайбердыеву. Туркменские глаза полезли из орбит. Он гаркнул на пушту, вмиг двое хадовцев и майор Чабаненко окружили его, рассматривая трофеи.

Началось оживленное обсуждение, иногда до контуженых ушей Александра доносились знакомые слова, вперемежку с российскими нелитературными выражениями, которым довольно свободно владели афганские контрразведчики. Через некоторое время Худайбердыев позвал к себе Наваля и, показав ему фото, что-то спросил.

Неожиданно Наваль смутился, громко оправдываясь, он показал на себя, потом на Петренко, точнее – на АПС, висевший у того на поясе. На разговоры и выяснения ушло немало времени, Хантер уже подумывал как-то избежать неприятной ситуации – в данном случае он чувствовал себя немым болваном.

Облегчив участь Хантера, Худайбердыев положил конец неопределенной ситуации.

– Не волнуйся, Искандер! – успокоил он замполита роты. – Просто ты, сам того не ведая, помог разобраться в запутанном узле. Эта мерзкая фотография, – полковник брезгливо ткнул пальцем в снимок, где палач держал в руке отрезанную голову, – является ключом для разгадывания тайны исчезновения одного из советских военных советников полтора года назад.

– Дело в том, – он поднял кверху темные глаза, вспоминая события прошлого, – что в провинции Нангархар, в одном из уездных городков, в одной из пограничных частей вспыхнул мятеж. В результате эта часть почти в полном составе перешла к душманам. И лишь начальник штаба части с военным советником, майором Погранвойск Аникеевым, забаррикадировались в штабе, отстреливаясь до последнего патрона. Начштаба убили, а советника – ранили. В бессознательном состоянии, на свою беду, он попал в плен.

– И что дальше? – взволнованно спросил Хантер, чувствуя, как вновь зашумело в ушах.

– К сожалению, Искандер, чудеса встречаются лишь в сказках и кинолентах, – грустно сообщил полковник. – Пленного майора перепродавали из одного бандформирования в другое, каждый раз цена за него стремительно возрастала.