Возмездие в Равнике. Книга 1 - M. J. Scott

замер на пару мгновений, прислушиваясь, словно охотящийся ягуар, в своем тускло освещенном кабинете.

- Я ничего не слышу. Должно быть, ты сходишь с ума, - сказал Теззерет Доку, вернувшись к работе над договорами, переданными ему Боласом.

- Это у тебя голоса в голове! Это ты сходишь с ума! А я уверен, что что-то слышал.

- Это был звук моего игнорирования тебя.

- Вот! Еще раз! Ты слышал?

Теззерет подавил рычащий вздох и встал из-за стола. Черный плащ равникийского кроя вздымался вокруг его худого, мускулистого силуэта. Он закинул длинные дреды, цвета черненой стали, за плечо, направившись к двери. Прислонив эфириумную ладонь к древесине двери, он вызвал простое заклинание обнаружения.

- Кто там? – Дружелюбно спросил он. В коридоре послышался звук крошечного взрыва, а вслед за ним, пронзительный визг. Теззерет распахнул дверь.

- Доставка! – Произнес тралл без глаз, ушей, с единственным крошечным отверстием, служащим ему ртом. В своих сероватых руках он держал плоский, круглый сверток, обернутый овечьей шерстью.

- От кого? – строго произнес Теззерет, злобно сверля глазами бледного тралла. Тот издавал свистящие звуки сквозь свое ротовое отверстие.

- От вора, господин! От вора, вора, вора!

- Почему ты здесь притаился?

- Железная рука, железная рука, железная рука! Плохая, плохая, плохая репутация. – Тралл протянул ему сверток.

- М-да, уж, - задумчиво сказал Теззерет, наклоняясь, чтобы принять доставленный пакет. Тралл сунул ему сверток, словно он не мог дождаться, чтобы убраться отсюда. – Проваливай, - прорычал ему Теззерет. Тралл повернул свое невыразительное лицо и заторопился по коридору, передвигаясь боком, на трех ногах и одной руке, второй рукой шлепая себя по голове. Теззерет покачал головой и захлопнул дверь.

- И ничего страшного, оказалось, - сказал Док, жужжа в мозгу Теззерета, как муха в банке. – Открывай! Что там, Тезз?

- Это дело Боласа, а не твое.

- Погоди, если ты знаешь, что это, тогда я тоже должен это знать, я же в твоей голове.

- Гениально, Док. – Теззерет положил сверток на стол и вскрыл панель на перчатке левой руки. Блестящий овал из гагата, окруженный заточенной серебряной каймой смотрел на него, подобно черному немигающему глазу. – Болас, - обратился к камню Теззерет. Поверхность гагата дрогнула, и в перчатке появилось мелкое отражение Древнего Дракона.

- Повелитель Болас, улика была только что доставлена, - скучающим тоном произнес Теззерет. Дракон в камне подался вперед, словно пытаясь вырваться за пределы гагата. Его возбуждение было осязаемо, энергия Боласа пульсировала сквозь камень по всей руке Теззерета.

- Ты смотрел? Разверни. Покажи! – Голос дракона был также необычайно взволнованным. Теззерет покорно разорвал бечевку и стянул шерстяную ткань со свертка. – Подними руку, чтобы я лучше видел, тупица, - зашипел Болас. – Придвинь свечу ближе.

Теззерет сделал, что было велено. Драгоценный камень задрожал под мощью энергии Боласа.

- Сомнений нет. Это она. – Сказал Древний Дракон. – Она никогда не разлучается со своей коллекцией. – Перчатка начала трястись так сильно с нарастающим гневом Боласа, что Теззерету пришлось сжать руку свободной эфириумной рукой. Голос дракона охрип. – Как она осмелилась явиться в этот мир!

Теззерет никогда не видел своего повелителя в таком состоянии. Мироходец размышлял, стоило ли ему ощущать привилегированность от того, что он стал свидетелем эмоционального срыва Древнего Дракона. Онзнал, что произойдет дальше, но был не в силах противостоять этому. Болас лишил его юности, поработил его, и имплантировал подобие электрического ошейника ему в мозг. Это было безумие, но Теззерет просто должен был это сказать.

- Ты кусок дерьма, Болас. Мой отец был дерьмом, но бьюсь об заклад, что ты хуже его в сотню раз. Готов поспорить, что ты самый дерьмовый отец во всей Мультивселенной. Во имя преисподней, зачем ей приходить в Равнику?

Повисла пауза. Теззерет напрягся.

- Я сейчас буду предсказуемым, - спокойно сказал Болас, - и просто позволю Доку зажарить твои яйца.

Затем последовал удар током. Теззерет маниакально захохотал, чувствуя, как запах паленых волос наполнил комнату. Когда все закончилось, мироходец обнаружил, что лежит на полу, все его тело дымилось. Боль была такой сильной, что несколько минут ему казалось, что дракон его еще и ослепил.

- Прости, босс, - прошептал Док. – Я должен это делать, когда он мне приказывает.

Теззерет хрипло усмехнулся. – Знаю, Док. Все в порядке. Я корчусь от нестерпимой боли в своем уютном кабинете. Чего еще может желать парень из трущоб?

Теззерет улыбнулся в потолок. Ты можешь ранить меня, Болас, но тебе не победить меня. Поработив меня, ты лишь навсегда привязал меня к себе. Я самый опасный питомец из всех, что у тебя когда-либо были, и когда намордник сломается, я укушу тебя за руку и сожру твое сердце. Жду, не дождусь этого.

* * * * *

След Нив-Миззета было проследить нетрудно. Очевидно, дракон не предполагал, что он может стать объектом слежки, и потому не привык предпринимать какие-либо меры предосторожности. Он был, в конце концов, самым влиятельным драконом во всей Равнике – единственным драконом, по сути.

Теззерет летел за Нив-Миззетом, верхом на механической птице Рух, покрытой четырьмя слоями чар, защищавших его от обнаружения. Механизм и мироходец следовали за ОгненнымРазумом, пока тот купался в ветрах так высоко над Равникой, что даже Эйджирем был далеко под ними.

- Мы еще не прилетели? – ныл Док.

- Я с тобой сейчас не разговариваю, - сказал Теззерет. – Я не злюсь, но дело в том, что мои репродуктивные способности, возможно, нарушены. Это сложно простить, братишка Док.

- Я, эмм, вообще-то не вижу тебя в роли отца, Тезз, - сказал Док. – И я говорю это не затем, чтобы ты меня простил.

- Из меня был бы хреновый отец. – Теззерет направил Руха по петле, когда Ним-Миззет, неожиданно резко нырнул в клубящиеся облака. Беглый взгляд в сторону земли подсказал Теззерету, что они были над удаленной областью Утвары, неподалеку от места катастрофы с кладкой драконьих яиц Зомажа Хока. ОгненныйРазум летел низко, с подозрением осматривая землю, затем направился к одной из Иззетских водоочистительных станций. Повседневная жизнь была настолько сосредоточена на столице, и поле зрения равникийцев было настолько узким, что едва ли кто-нибудь из них когда-либо задумывался над вероятностью существования тайн в укромных уголках их урбанистического мира.

Лишь самые дотошные ученые и наиболее безрассудные предприниматели могли додуматься заглянуть за скучные клубы тумана за пределами