Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

Конрад быстро шел вперед. И шахтер не отставал. Он оказался крепким, что было немудрено: с одной рукой ему приходилось тяжелее, чем его товарищам. Хайнлер шел босиком, его ступни кровоточили, к тому же он немного прихрамывал. Впрочем, Конраду тоже было не слишком удобно — его сапоги были предназначены для верховой езды. И все же он упорно шел вперед, решив не обращать внимания на мозоли и натруженные ноги. Пока враг идет, он будет следовать за ним.

Наконец к вечеру впереди показалось облако пыли — это двигалась вражеская армия.

Монстры должны сделать привал, не могут же они идти бесконечно. Или могут?

Расстояние между двумя путниками и армией сокращалось. От края до края, с востока на запад, куда хватало глаз, равнину покрывали темные марширующие фигуры. Присмотревшись, Конрад заметил, что армия начала разделяться: одна колонна свернула влево, другая вправо, третья продолжала двигаться вперед. Значит, твари собираются напасть на Кислев с нескольких сторон.

В стране было три главных города: Прааг, Эренград и столица, Кислев. Захватить хорошо укрепленные и охраняемые города монстрам вряд ли удастся, поэтому, скорее всего, они будут нападать на маленькие городки и деревни, чтобы сеять панику и страх.

А может быть, эта армия — всего лишь авангард, высланный вперед, чтобы разведать обстановку; за ним двинутся тысячи, десятки тысяч тварей…

Однако сейчас Конрада занимала только судьба Кристен.

Через несколько минут марширующие легионы остановились. Расстояние между колоннами составляло мили три, и вряд ли они разделились лишь для того, чтобы сделать привал. Скорее всего, утром они двинутся каждая в своем направлении. А пока монстры развели костры и остановились на ночь.

Наконец-то Конрад тоже позволил себе остановиться. Он тяжело опустился на землю, чувствуя, как ломит все тело. Рядом, тяжело дыша, плюхнулся Хайнлер, его ноги сильно кровоточили. Конрад не стал снимать сапоги, в которых что-то подозрительно хлюпало.

— Подождем, когда стемнеет, — сказал он. — Потом подойдем поближе.

— И что?

Шахтер, как видно, до сих пор не понимал, зачем Конрад преследует армию монстров, хотя, может быть, и догадывался. Он не мог не заметить волнения Конрада, когда сказал ему, что монстры увели с собой пленников. И все же Хайнлер последовал за ним, не задавая лишних вопросов; они вообще почти не разговаривали друг с другом. Им было не о чем говорить.

— И тогда мы выясним, нет ли у них излишков продовольствия и воды, — ответил Конрад.

Он собирался обследовать каждый из трех лагерей монстров, чтобы найти то, что он искал.

Солнце садилось, наступала ночь.

Конрад не хотел брать с собой Хайнлера: тот не был воином. Он едва ли знал, как нужно бесшумно ходить, как сливаться с темнотой; он не умел устраивать на монстров засаду и убивать их без шума; он не умел тихо красться по лагерю неприятеля, перерезая горло тем, кто просыпается и может поднять тревогу.

Но шахтер уже спал крепким сном, и Конрад бесшумно скрылся в ночи. В небе сияли только звезды. Через несколько часов выплывет Маннслиб и осветит все вокруг. До нее взойдет Моррслиб, но света она даст не много.

Конрад взял с собой только топор и меч; медленно и осторожно подбирался он к пылающим кострам. Для начала он выбрал западный лагерь. Конрад старался не думать о том, что может сейчас пожирать армия монстров. Подкрадываясь к лагерю, он вспомнил, какую дань каждую ночь платила тварям его родная деревня, и так было во многих частях мира. День был для людей, зато ночью землей завладевали обитатели лесов.

Но в этом месте время не имело значения. Эти монстры были армией Тьмы, и ночь или день — им было все равно. Они могли выступить в поход в любое время. Раньше они считали своими земли севернее Кислева, но теперь, по-видимому, решили захватить всю страну. А потом…

Ночной воздух был наполнен громкими звуками и странными запахами. Твари были наполовину людьми, наполовину животными, поэтому звуки и запахи, доносившиеся из лагеря, были соответствующими. Слышались взрывы хохота и крики; хохотали твари, кричали люди.

Даже летом ночи в Кислеве были холодными. Конрад уже давно к этому привык, но сейчас он задрожал, от этих криков у него мурашки побежали по спине. Он вспомнил, как выглядели жертвы нападения на шахту. Наверное, они тоже кричали, громко, пронзительно, — те, у кого не был отрезан язык или распорото горло.

Сегодня, поклялся себе Конрад, он хотя бы отчасти отомстит тварям за мучения и пытки жителей шахтерского поселка. Вчера он косил гоблинов рядами, сегодня пришел черед зверолюдей. Зрелище, конечно, будет менее эффектным, зато более эффективным.

Жаль, у него больше нет верного криса. В юности он с его помощью спас Элиссу. Но может быть, и без него ему удастся спасти Кристен?!

Конрад подкрадывался ближе и ближе. Он будет искать до тех пор, пока не обнаружит девушку. Или его не обнаружит враг.

Твари были настолько уверены в себе, а может быть, настолько тупы, что даже не выставили часовых. Конрад подкрался к костру почти вплотную. Вокруг огня сидело несколько тварей. В его отблесках они выглядели еще безобразнее, чем при свете дня.

В темноте некоторые были похожи на людей, но вот вспыхивал огонь — и перед глазами возникала отвратительная пародия на человека.

Конрад следил за ними, замерев от ужаса. Кошмар состоял не в том, как разительно твари отличались от наемников, которыми он командовал, но в том, как сильно они походили друг на друга. По кругу так же передавался кувшин с элем; твари смеялись какой-то шутке; что-то оживленно обсуждали на своем диком наречии, вероятно бахвалясь ратными подвигами. Некоторые даже пытались петь, нестройно завывая хриплыми голосами.

Конрад их ненавидел, ненавидел всех вместе и каждого в отдельности. Он поклялся, что все они умрут; он объявляет им вендетту.

Он медленно встал во весь рост, сделал глубокий вдох, расправил плечи, занес топор — и вдруг застыл, потому что увидел…

Конрад резко повернулся влево, откуда исходила опасность, и отступил в тень. Едва он скрылся, как к костру приблизилась высокая светлая фигура. Это был человек, высокий, стройный и совершенно безволосый.

Череп!

Конрад не мог шевельнуться, он не верил своим глазам. Человек прошел всего в двадцати футах от него. «Теперь или никогда», — решил Конрад. Стряхнув с себя оцепенение, он бросился на врага.

При этом он выхватил меч, считая его более точным оружием, чем топор.

Острие меча вошло Черепу в спину, под левую лопатку, где у него было сердце — вернее, где оно должно было быть. Хлынула кровь, и только тут Конрад понял, что ошибся. У Черепа нет крови.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});