Пленники Аксиса - Владимир Сергеевич Василенко

пятнистой окраски, плотно примыкающие друг к другу. Бить туда нет смысла. А вот нижняя часть выглядит более уязвимой — там просто серая морщинистая шкура.

Тварь явно увидела меня — я ведь бежал ей прямо в пасть. Дернула головой в мою сторону, смыкая челюсти…

На изнанку я нырнул в тот самый миг, когда гребенки зубов сомкнулись на мне. И почувствовал их даже в сером мире — не в полную силу, конечно, но меня вдруг будто сжала толща воды. Я пробился вперед и вбок, вырываясь из призрачного плена.

Клинок в руке при этом задрожал ещё сильнее, быстро разогреваясь, как нить в лампе накаливания. При этом руку заметно повело, будто я напоролся на какую-то осязаемую преграду. Я взглянул на него на бегу и заметил, что лезвие оставляет за собой в воздухе алый шлейф игниса. Да и сам дракон, хоть и был сейчас на другом слое, дёрнулся, явно почувствовав что-то.

А это что-то новенькое! Кажется, эта громадина так и не переместилась в другое измерение полностью.

Отбежав на несколько шагов, я в этом убедился. Огромное тело дракона выглядело, как незаконченный рисунок — местами оно было плотным, ярким, полностью реальным, а местами расплывалось, растворялось в воздухе, постепенно оставляя за собой привычный для серого мира пепельно-серый силуэт. И это, похоже, серьёзная уязвимость. Особенно если Губитель Скверны сможет поражать эту гигантскую тушу и по ту, и по эту сторону.

Перехватив рукоять меча покрепче, я уже осознанно рванул вперёд, прочерчивая длинную борозду по боку дракона. Даже там, где тело его было сотканным из серого дыма, клинок оставлял заметный след. Но когда я добрался до участка, который полностью был на изнанке, меч вспыхнул ещё ярче, впиваясь в твёрдую плоть раскаленным острием. Брызнула кровь, тут же превратившаяся в ярко-оранжевую горючую смесь, похожую на раскаленную лаву. Капая на шкуру дракона, она дымилась, прожигая в ней глубокие борозды. Да и сам меч с ней пронзал чешую легко, будто та была сделана из пенопласта.

Ха! Вот это ты точно почувствуешь!

Войдя в раж, я увлеченно кромсал огромное змеевидное тело, с удовлетворением отмечая, что удары мои не проходят бесследно. Я за считанные секунды располосовал весь левый бок твари размашистым огненным граффити, оставляя настолько глубокие раны, насколько позволяла длина клинка.

Дракон задергался в болезненных конвульсиях, пытаясь уйти от невидимого жала. Напрягся, как встающая в боевую стойку кобра — верхняя часть туловища взмыла вверх почти вертикально, изогнулась знаком вопроса. Голова, до этого призрачно-дымчатая, вдруг быстро обрела плоть и цвет — дракон нырнул из реала обратно в серый мир, пытаясь разглядеть назойливую и больно кусающуюся букашку.

Я ринулся вперед, пытаясь скрыться из его обзора. К тому же клинок у меня раскалился настолько, что его становилось сложно удерживать. Я махнул им несколько раз, пытаясь стряхнуть горящую кровь.

И едва не угодил под удар когтистой лапы.

Конечности у дракона были короткие по сравнению с туловищем — похожие на крокодильи. Однако и таких хватило бы, чтобы одним движением смять человека в комок, как салфетку. Меня спас очередной нырок — я выскользнул в реал, едва огромные когтистые пальцы коснулись моей кожи.

Ударил опять, побежал, кромсая тушу чудовища, которое, чувствуя это, попыталось снова скрыться на изнанке. На пару секунд убрал меч в Суму, чтобы освободить руки и вскарабкаться на крышу одного из фургонов. Выхватил его снова, ударил в прыжке, перехватив рукоять обеими руками. Клинок вонзился в мерцающую, уже исчезающую из реала плоть, завяз в ней и пополз вниз под моим весом, раздирая шкуру так, что оставалась глубокая борозда.

Не знаю, как эта схватка выглядела со стороны, для обычных людей, не способных заглянуть за грань. Наверное, очень странно. Впрочем, схваткой это можно было назвать лишь с большой натяжкой — уж скорее игра в кошки-мышки. Да и раны чудовищу я наносил хоть и обширные, но неглубокие. Эх, мне бы оружие посерьёзнее!

Но цели своей я добился — дракон отвлекся на меня, разозлился, занервничал, как пес, гоняющийся за собственным хвостом. Я же с легкостью уходил от его ответных атак — он хоть и двигался довольно быстро, но между слоями реальности перетекал очень уж медленно, как тягучая капля смолы, при этом в промежуточных состояниях уязвимый как с изнанки, так и из реального мира. Так что я кромсал его, как только мог, стараясь достать поглубже.

Была даже мысль попробовать ударить его изнутри, но я не стал рисковать. Неизвестно, что было бы, если бы мы в тот момент, когда я оказался в его утробе, «совпали по фазе», оказавшись на одном слое реальности. Вдруг угодил бы ему прямо в желудок, например, и обварился бы в кислоте.

Изловчившись, я добрался-таки до его морды и рубанул по глазам. Причем сделать это удалось, когда мы оказались на одном слое, так что удар получился хлестким, болезненным. Широким росчерком клинка я прошелся прямо по выпуклым глазным яблокам, и те полопались, как раздавленные дыни, разбрызгиваясь липкими ошметками.

Это стало последней каплей. Чудовище взревело так, что мне уши заложило, и снова скрылось на изнанке — на этот раз целиком, уйдя так глубоко, что не осталось даже намека на его присутствие. Я же остался один в разрушенном безлюдном лагере, с шипящим раскаленным докрасна мечом, который уже с трудом удерживал. Перебросил его в другую руку, затряс обожженной ладонью. Впрочем, укрепленная кожа и здесь здорово помогала — там, где обычный человек уже получил бы обширные волдыри, я обошелся лишь покраснением и легким пощипыванием.

Прямо передо мной, в паре шагов, из земли торчало несколько странных чёрных дротиков — костяных, с небольшими узловатыми утолщениями по всей длине, будто на стеблях бамбука. Верхняя их кромка краснела раскаленным срезом и слегка дымилось. Я даже не сразу сообразил, что это шипы с гребня дракона — я их, наверное, штук двадцать срубил, только они разлетелись по всей округе. Часть, возможно, вообще упали на изнанке, и сейчас невидимы из реала.

Выдернул один из земли. Полый, где-то с палец толщиной, но удивительно прочный и упругий. А на конце такой острый, что легко вонзился в сухую утрамбованную почву. Хорошая штука, жалко бросать. Убрав Губитель в Суму, я собрал шипы, наскоро связав их в пучок полоской ткани, оторванной от края рубахи. Их легко можно было утащить в одной руке.

Я думал, что пока я отгонял дракона, все обитатели лагеря разбежались, кто куда. Однако это было не так. Едва высунувшись за полуразрушенный забор, я обнаружил их всех — сбившихся в плотную группу и явно ждущих меня. Впереди я разглядел Шаля и еще