Ледяной палач - Николай Иванович Леонов

в дом в качестве помощницы по хозяйству. Тихорецкая долго работала у одного из замов мэра города и еще у двоих работодателей, которые платили ей весьма неплохие деньги. Поэтому лечить зубы она вполне могла позволить себе и в частной клинике у лучшего в городе стоматолога. Там они и познакомились. Оба одинокие, они неожиданно даже сами для себя почувствовали друг к другу сначала симпатию, а потом и более глубокие чувства.

С какого-то момента они стали переписываться, потому как Кирилл Исаевич считал (так он сам написал Людмиле в одном из своих писем), что по телефону всего не скажешь, а во время личных встреч у них очень мало времени для откровений. Первые их письма, которые они начали писать друг другу три года назад, сначала ничем особенным не отличались от писем просто влюбленных людей, и читать интимную и очень личную переписку Крячко было немного стеснительно.

Но примерно за полтора года до трагических событий в письмах стали проскальзывать весьма любопытные факты. Пропп рассказал Людмиле, что у него произошел серьезный разговор с женой и он просил дать ему развод и даже сказал ей, что любит другую женщину. Не называя имени, конечно же. Но Регина Михайловна рассмеялась ему в лицо и отказалась даже обсуждать эту тему, цинично заявив мужу, что развод он никогда не получит и что он обязан ей, Регине, всем в этой жизни – и своим положением, и тем, что заведует клиникой, и даже всеми благами, которыми пользуется.

Прочитав ответное письмо Тихорецкой, Станислав подумал, что Людмила является женщиной весьма незаурядной, несмотря на профессию уборщицы. Именно она предложила Проппу вариант выхода из сложившейся ситуации. Не совсем честный вариант, но единственно, на ее взгляд, правильный. Она предложила своему любимому попробовать собрать компромат на супругу и шантажировать ее, чтобы она дала ему развод. Тогда Тихорецкая еще не понимала, во что ввязалась. Мало кто в городе из простых людей знал, что представляет собой любовник Патрушевой Москвин.

Не знала этого, по всей видимости, не только Людмила, но и сам Пропп. До встречи с Тихорецкой дантист сквозь пальцы смотрел на адюльтер своей супруги с местным воротилой и бизнесменом, мечтая только о том, чтобы его оставили в покое наедине с его работой, книгами и музыкой. Но потом, когда в его жизнь вошла любовь, он на многие вещи стал смотреть совсем по-другому. И он позволил себя уговорить и вместе с Людмилой стал собирать на жену не только фотографии, где она встречается с Москвиным (как понял из переписки влюбленных Крячко, следила за Региной Михайловной и фотографировала ее и ее любовника именно Людмила), но и компромат покруче. А именно – документы о незаконных сделках и договорах, о получении взяток и незаконных переводах денег на одноразовые счета. Хотя все в городе знали, что Патрушева, будучи замом мэра, имела доступ к городской казне, но никто и подумать на нее не мог, что она запускает туда свою руку.

Крячко нашел в переписке информацию, где Пропп и Тихорецкая обсуждали скандал, разразившийся вокруг прежнего мэра города. Его тогда сняли с должности и обвинили в растратах городского бюджета и коррупции. Но только обвинили. Дело, открыв, сразу же закрыли, якобы из-за неимения веских улик и оснований. Пропп предположил тогда, что именно Москвин приложил свою руку к тому, чтобы дело по-тихому закрыли. А Регина Михайловна как раз после этого скандала уволилась из администрации и была (по мнению Проппа, стараниями все того же Москвина) выдвинута в городской совет депутатом.

Подробностей о компромате в письмах Крячко так и не нашел. Из писем было непонятно, как именно собирались компрометирующие Патрушеву и Москвина документы, неясным было и то, в бумагах были эти документы или в каком-либо другом виде.

Ясно Станиславу Крячко было только одно – Москвин каким-то образом узнал, что Пропп собирается шантажировать его и его любовницу, и решил забрать у дантиста эти документы.

«Очевидно, что Патрушева тоже знала и о связи Проппа с некой женщиной, раз он пишет, что сам сказал ей об этом, и о том, что ее муж собирается ее и Москвина шантажировать некими документами, – размышлял Станислав. – Наверняка ее любовник ей об этом сказал. Она пыталась найти их сама у него в комнате, но не нашла. Тогда инициативу перехватил Москвин, который решил действовать своими, разбойничьими методами и нанял для этого Кота и Шеста. Естественно, что после того, как они «поработали» с дантистом, они не могли оставить его в живых».

Крячко набрал на телефоне номер Гурова и выложил ему все, что он узнал из переписки, а также свои соображения по этому поводу.

– Наверняка так оно и было, – согласился Лев Иванович с другом, прежде поделившись с ним теми сведениями, что узнал от сторожа Черепанова. – По отчету судмедэксперта, Проппа не просто застрелили, а сначала, раздев донага, обливали водой. И произошло это, скорее всего, за городом, в этом доме отдыха. Надо уточнить у Черепанова по поводу выстрелов. Слышал ли он их или нет…

– Он мог и не слышать, если они убили Проппа ночью. Мог быть в алкоотключке.

– Да, и такое может быть, – согласился Гуров. – Придется нам в «Весте» делать обыск не только в коттедже, где предположительно ночевал Москвин, но и во дворе, где он работал, создавая свои, так сказать, снежные шедевры. Я сразу, как только начал общаться с Патрушевой, понял, что она врет и многое скрывает, – после паузы добавил Лев Иванович. – Надо бы мне с ней еще раз встретиться. Хотя не думаю, что она признается. Как там Тихорецкая? – поинтересовался Лев Иванович на всякий случай, хотя и так знал, что ответит Станислав.

– Как только будут изменения в ее состоянии, я сразу же позвоню, – ответил Крячко. – Вы не запрашивали распечатки телефонных разговоров ее и Москвина? Наверняка в них можно найти много интересного об их связи друг с другом и с другими членами этой шайки. Больше никакими словами этот союз не назовешь.

– Пока не запрашивали, – ответил Лев Иванович. – Веских оснований не было. Только предположения. Но теперь, думаю, стоит заняться и этой парочкой.

– Так давай я запрос сделаю, – предложил Крячко. – Все равно заняться пока нечем. Переписку Проппа и Тихорецкой я практически всю изучил.

– Попробуй. У тебя есть их номера телефонов?

– С собой нет. Можешь сбросить?

– Могу только телефон Регины Михайловны дать. А вот номер Москвина нужно еще искать. Да и кто знает, сколько на него сим-карт зарегистрировано…

– Вот давай я этим и займусь, – с