Комплекс Росомахи. Книга вторая из серии «Сказки мегаполиса» - Марина Зосимкина

асфальте возле него были разложены инструменты, необходимые в этот случае –

домкрат, вулканизатор, гаечные ключи. Егор понял, что дядьке предстоит нелегкий

субботний вечер, и ему стало несколько неловко.

Он приблизился к полевому госпиталю. Поздоровался. Мужик ответил. Егор

хотел было спросить: «Кто это тебя так уделал», но постеснялся, ограничившись

только «Ого» и «Ну и ну». Мужик, решивший, что этот крендель пытается его

поддеть, намекая на то, что на лысых шинах по проселочным дорогам разъезжают

только «чайники» и жлобы, взбеленился и попер на Егора рогом, отправляя куда

подальше.

Егор примирительно замахал руками и сообщил, что просто ему самому

недавно какие-то сволочи прокололи точно так же все покрышки и он, Егор,

страшно мужику сочувствует.

Мужик оттаял, вытащил сигарету. Егор достал свою. Затянулись, и тогда

Егор спросил про хозяина «девятки». Он сказал:

– Я, вообще-то, приехал со своим продавцом разбираться. Он у меня на

стройрынке торгует, электрику продает. А сегодня, прикинь, на работу не вышел, да

еще и выручку накануне не сдал. Ты ж понимаешь, я его без документов принял.

Только номер тачки и знаю. Не подскажешь, какая у него квартира? А то я по базе

его пробил, а там какой-то Березовый тупик значится. Я туда смотался, а там все

дома, оказывается, под снос, жильцы выехали, стройка вовсю. Устарели, выходит,

данные. А в их бывшем ЖЭКе точных справок не дают, только номер этого дома и

назвали.

Мужик сплюнул и мотнул головой в сторону подъезда.

– Он из первого подъезда, все что знаю. Только, видно, жук твой продавец

еще тот. Час назад у меня про него уже спрашивали. И за каким хреном я только

ему свой автомобиль давал? Что мне эти пятьсот рублей плюс полный бак? Он

ведь мне даже толком не объяснил, зачем ему мой «ослик», если у самого колеса

есть. А теперь как бы мне из-за него не огрести. Те пацаны, что до тебя тут по его

душу приезжали, серьезные с виду ребята. На двух внедорожниках подкатили.

Плечищи – во! Кулаки, как кувалды! Короче, как свалили они, я аж перекрестился.

– А что за тачки? Может, ты их номерок, случаем, запомнил? – подключился

подошедший Ревякин, также прикуривая. Ему стало любопытно, кто еще

интересуется его аферистом.

На Коляна мужик посмотрел с опаской и произнес:

– Один – на сером «ниссане» был, а второй подальше приткнулся, я не

всматривался. А госномер – нет, не рассмотрел. Я в даль без очков не очень. Но

один из пацанов – Миха, это точно.

Ревякин завис, сопоставляя и обдумывая, а Егор протянул мужику руку и

сказал:

– Что я тебе сказать хочу… Тесть у меня недавно свою «Оку» разбил вдрызг,

хорошо, что сам без царапины остался. И как раз перед этим, прикинь, обзавелся

новыми колесами. Я ему «Калину» купил, а колеса зачем? Ни к чему теперь тестю

те колеса. Давай свой мобильник, созвонимся. Завтра – не знаю, а в понедельник

точно подкачу. Да не дорого, не дорого, не трепыхайся, так отдам. Ну подумай сам,

куда мне они теперь? Не объявление же на столбе вешать?

Мужик посмотрел недоверчиво, но номер продиктовал.

Когда напарники отошли немного, Колян хмыкнул:

– Тесть, говоришь, тачку разбил? Ну, конкретно, попал ты, Жора. Моя Нелька

в таких случаях говорит – выдал себя по Фрейду.

Егор отмахнулся раздраженно:

– Иди ты на фиг, Колян. Сказал, что первое в голову пришло.

Ревякин загыгыкал:

– Вот и я о том же!

Затем бросил быстрый любопытный взгляд на недовольного Егора, не

удержался и спросил:

– А что это ты сегодня такой щедрый, Росомаха? Совесть, что ли, мучает?

Ты забей.

– Я не щедрый, – неприятным голосом ответил Егор. – Я как раз корыстный.

Помнишь, я тебе про самоуважение гнал? Так вот, я не гнал.

– У-у-у… – промычал Колян насмешливо. – Новая религия? Похоже на

кодекс строителя коммунизма, помнишь, в школе проходили?

– Мой кодекс. Мой собственный личный кодекс, – холодно ответил

Росомахин. – Тебе такое объяснение устроит?

Колька задумчиво посмотрел на него, пожевал губами. Вытащил свой

мобильник, забегал пальцами по кнопкам.

– Однако что моим молодцам здесь было нужно, а, Жор, как ты думаешь? –

как ни в чем не бывало, вопросил он. – И что за вторая тачка? Не хочешь узнать?

Лично я просто горю в нетерпении.

Не брали долго, и это было неправильно. Потому что, когда звонит шеф,

трубку необходимо выхватывать мухой и подобострастно рапортовать.

– Да, Николай Викторович! – наконец гаркнула трубка голосом Толяна.

– Ребята, вы где? – вкрадчиво осведомился Ревякин.

– Едем по Луневскому шоссе в сторону МКАД! Выполняем ваше

распоряжение, следуем за объектом! – бодро отрапортовал Толян.

– Распоряжение, значит, выполняете? – с деланным добродушием

проговорил Колян и тут же рявкнул, сменив тон, как начинающий следователь на

допросе подозреваемого:

– Что вы делали час назад на улице Завалишина, дом семнадцать?

Отвечать быстро! Не молчать! Кто с вами был еще? Замутить что-то решили у

меня за спиной, цуцики?!

Трубка отреагировала шумовыми помехами, из-за которых полный текст

ответа Ревякин разобрать уже не смог, услышал лишь обрывки: «Алина

Леонидовна… Додик… гонится…», потом до него донеслось, как Миха проорал:

«Тормози, ее долбанули», потом сквозь шумы прорвался голос Толяна,

прохрипевший, что тут у них «плохо ловится», поэтому он перезвонит попозже, и

связь прервалась.

Ревякин мрачно сопел. Ему не понравился разговор. Не понравился и

оставил нехороший осадок.

Егор дернулся к своей машине. Колян спросил, куда это он ломанулся. Егор

сказал, что на Луневское шоссе. Выходит, он разговор тоже слышал.

Колька раздраженно выругался, а потом недовольно пробухтел:

– Да погоди ты, Росомаха, не дергайся. Я с тобой. Сюда мы попозжей

зарулим, раз такое дело. Сейчас только Мареку позвоню, пусть попробует их

отследить по мобильникам. Не везде же у них там сеть не ловится. Под мостом,

небось, ехали охламоны.

На лицо лилась тепловатая жидкость. Алина закашлялась и открыла глаза,

особенно не рассчитывая что-либо разглядеть в непроглядной темноте каземата.

Но каземата не было. Был шум проезжающих машин, пыль, вонь от

выхлопных газов, серо-желтые ранние сентябрьские сумерки. Спине больно, шее

очень больно. В голове пульсирующая боль.

Алина потянулась рукой к горлу. Ремня она не нащупала. Просто было

больно. Без всякого ремня. И почему-то горели щеки.

Все вокруг было расплывчатым и неясным.

«Эк меня», – вяло удивилась Алина.

В следующую секунду она вдруг увидела стремительно надвигающуюся на

нее широкую и тоже неясную, размытую пятерню и сразу сообразила, отчего так

горели щеки. Сейчас последует очередная оплеуха. Не в силах уклониться, она

вновь сильно зажмурилась. И тут же услышала злобный рык:

– Ты что, Миха, охренел лупить ее? Она же глаза открыла! Задира, кончай

придуриваться, я все видел!

Алина приоткрыла один глаз, второй. Две темные рожи на фоне закатного

неба. Но она уже поняла, кто навис над ней, поливает теплой минералкой и лупит

по щекам, чтобы скорее очнулась.

– Привет, братики, – просипела она, изобразив, что бодрится.

Потом на носу у нее оказались очки, которые водрузил Толян по

возможности аккуратно, и Алина поняла, что зрение не задето.

Вот они, Толян и Миха. Сидят перед ней на корточках и всматриваются

тревожно в ее лицо. Было видно, что они испугались. Алине хотелось думать, что

не только взбучки от грозного шефа, но и за нее, Алину, тоже испугались. «Только

какое мне дело?» – привычно подумала она, но тут же удивилась, поймав себя на

мысли, что для нее это важно.

Алина пошевелила плечами, устраиваясь поудобнее. Хотя, к чему

устраиваться, если пора вставать.

Она сидела на асфальте, прислоненная к заднему колесу папкиной

«Тойоты». А напротив, в позе вареной сардельки, возле колеса другой машины

полулежала снулая «генеральша». Странно, что она до сих пор не в себе. Может,

хитрит, притворяется? Эта может.

Из приоткрытой дверцы ее серебристой «Хонды» слышались поскуливания

Додика. Додик был избит и туго спеленут. Кажется, остатками изоленты, Алине с ее

места было не очень хорошо видно.

– А давно я так? – спросила она Толяна и отчего-то застеснялась.

– Да нет, не переживай, Леонидовна, ты быстро очухалась, – заторопился

успокоить ее Миха. – Мы вовремя подоспели. Сначала решили, что в аварию ты

попала на своем джипешнике, смотрим – тачки ваши у обочины раскорячились,

дверцы настежь, тетка эта валяется, ты возле нее дрыгаешься, ну думаем, всё,

кранты нашей подопечной. А когда подскочили, сразу просекли фишку, к тебе

метнулись на подмогу. Но, хочу сказать, повезло тебе конкретно. Этот козел какой-