Чужая в чужом море - Александр Розов

Мэрлин кашлянула, чтобы привлечь внимание команданте.

— Мистер Хена, мы можем поговорить в офисе? – она кивнула в сторону здания миссии.

— Ладно, — согласился он и, повернувшись к командиру 1–й роты, распорядился, — Нгели, я иду в миссию. Ты – заместитель, батальон на тебе. Ты знаешь, что и как делать. Через час я вернусь, и мы будем вместе радоваться тому, как ты хорошо организовал лагерь.

…

— Присаживайтесь, – сказала Мэрлин, когда они вошли в небольшой зал (нечто среднее между салоном и столовой), — Только не курите. По уставу нашей Лиги…

— Я вообще не курю, — перебил он, — Так что случилось вчера, рано утром?

— Доктор Джордж Вудлинг и его ассистентка, мисс Эстер Блэйз отправились на помощь к вашим солдатам, раненным в ночной перестрелке у дороги…

— К солдатам адмирала Букти, — поправил он, — Наших солдат здесь не было.

— Не важно, мистер Хена, кто командир тех солдат. Они должны ответить по закону.

Старлей вздохнул и покачал головой.

— Вы, вообще, в курсе, что здесь гражданская война? Что по территории страны ползают бандитские формирования, в частности — группы вооруженных психов и наркоманов?

— Да, — подтвердила она. – Именно поэтому мы здесь. Лига призвана оказывать помощь всем жертвам вооруженного насилия, независимо от расы, религии и убеждений.

— Это абстракция, — сказал он, — А на деле все так, как вам объяснил мой унтер–офицер.

Мэрлин гордо вздернула маленький, красиво очерченный подбородок.

— Полагаю, что у властей иное мнение, чем у вас и вашего унтер–офицера. Наша миссия имеет личные гарантии президента, генерала Ватото. У нас имеется прямая телефонная связь с его резиденцией, но уже четыре дня из–за проблем на линии не работает ни связь, ни интернет. Я надеюсь, что вы немедленно займетесь решением этих проблем.

— Видите ли, Мэрлин…. – начал команданте.

— Меня зовут мисс Ренселлер, — перебила она.

«Как ее еще не шлепнули с таким подходом к делу?», — подумал он, и начал с начала.

— Видите ли, мисс Ренселлер, любой может сказать, что у него прямой телефон к кому–то.

— Вы хотите сказать, что я лгу? – возмутилась она.

— Я хочу сказать, что такие вещи должны подтверждаться чем–нибудь, кроме слов.

— Ну, хорошо же, — сказала она, поднимаясь из–за стола, — будут вам доказательства. Идем в мой кабинет. Интересно, как вы там заговорите, мистер Хена.

В кабинете старшей сестры было, на что посмотреть. Во–первых, — упомянутый прямой телефон: позолоченный «ретро», у которого на месте диска красовался государственный герб Мпулу (уже бывший: герб слетел вместе с президентом). Во–вторых, официальный документ в позолоченной рамочке, под стеклом: «Удостоверяем, что Миссия Всемирной Лиги Католической Помощи при Международном Обществе Красного Креста находится под особым покровительством Его Превосходительства…». (Внизу, разумеется, подпись генерала–президента Ватото, и оттиск Большой Государственной Печати). В–третьих, на стенах красовались фотографии, на которых Мэрлин была запечетлена вместе с Ватото.

— Теперь вам достаточно доказательств? – с оттенком торжества в голосе спросила она.

— Вполне, — ответил старлей, доставая из кармана сателлофон, — По законам Мпулу, этого достаточно, чтобы расстрелять вас и всех ваших сотрудников за контрреволюционную деятельность. За последние 4 дня здесь кое–что изменилось. Прочтите, пожалуйста.

Он повернул к ней экранчик сателлофона, где отображался результат поиска Yahoo по запросу «Мпулу» в новостях. Последние новости были такие:

«BBC, 8:30. Смещенный 4 дня назад президент республики Мпулу, Поль Ватото найден мертвым в Мпондо, втором по величине городе этой маленькой африканской страны. По словам военного лидера Мпулу, полковника Нгакве, м–р Ватото покончил с собой из–за личной трагедии. Семья экс–президента погибла вчера от рук вооруженных грабителей».

«IMO, 5:50. По сообщению источника в министерстве обороны Республики Конго, весь вчерашний день в соседней Республике Мпулу шли ожесточенные бои между войсками правительства полковника Нгакве и оппозицией, активизировавшейся после свержения правительства генерала Ватото. К вечеру силы оппозиции были окружены на северном берегу озера Уква и полностью уничтожены. В ходе боев разрушены плотины на реке Брур, большие площади находится под угрозой затопления. Правительство полковника Нгакве отказывается допустить на свою территорию международных наблюдателей».

— Jesus! – прошептала Мэрлин, с которой разом слетела вся самоуверенность.

— Вам понятна ситуация? – спросил старлей, убирая сателлофон.

— Да… Но послушайте, мистер Хена, мы не делали ничего плохого. Клянусь богом!

— Разберемся, — сказал он, — Вы не возражаете, мисс Ренселлер, если я возьму вот тот мешок, и сложу в него ваши наглядные пособия? Я имею в виду, этот телефонный аппарат, фото со стен, красивую бумажку в рамочке… В офисе есть еще документы?

Она напряженно кивнула и показала рукой на маленький сейф в углу.

— Откройте и переложите все бумаги и электромагнитные носители в тот же мешок.

— Я не должна открывать сейф при посторонних — сказала Мэрлин, — Там есть деньги.

— Деньги оставьте, они не интересны. А остальное – в мешок. Постарайтесь не забыть ни одной бумажки. Если у вас что–то найдут, это будет стоить жизни и вам, и сотрудникам. Чего вы тянете? Боитесь, что я отберу ваши деньги? Если бы я хотел это сделать, то снял бы ключ от этого сейфа с вашей шеи, где вы неосмотрительно его носите.

Она послушно открыла сейф и стала перекладывать пластиковые папки в мешок. Хена бесцеремонно пихал туда же наглядные пособия. Четверть часа — и дело было сделано..

Он завязал горловину мешка куском телефонного провода, и предложил:

— Давайте вернемся к вопросу о ваших потерях. Как я понимаю, у вас один труп и один травмированный сотрудник.

Мэрлин покачала головой и пояснила:

— Мы не знаем, что с телом доктора Вудлинга. Эстер сказала, что его убили, но…

— Ясно, — перебил старлей, — Убили или нет, но сейчас он в желудке у гиены. Я сожалею, мисс Ренселлер, но это так. А что с женщиной? Ее осматривал врач?

— У нас был только один врач, — тихо ответила она, — Теперь остался только фельдшер и священник. Они сделали все, что могли, но Эстер ужасно выглядит. Просто ужасно.

— Где она?

— В правом крыле, там у нас амбулатория.

— Пошли, посмотрим, — сказал он, взваливая мешок на плечо.

— Вы ее напугаете, — возразила Мэрлин, — И потом, вы же не врач… Слушайте, а кто вы?

— Я иностранный военспец правительства Нгакве и, по факту, военный комендант Макасо. Я не врач, но сдавал офицерский минимум по биомедицинской помощи. Кое–что умею.

— Из какой вы страны? Вы ведь не африканец.

— Это не важно. Мы будем заниматься вашей травмированной или нет?

Несколько секунд Мэрлин колебалась, а затем решительно кивнула.

…

Только исключительная выдержка старлея Татокиа (особо отмеченная в его личном деле) спасла челюстно–лицевой аппарат фельдшера миссии от катастрофических повреждений. У команданте было колоссальное желание набить этому эскулапу морду. По–серьезному набить. Но он взял себя в руки и ограничился спокойным замечанием:

— Вы не должны были давать травмированной галоперидол. Он не для того предназначен. Вы что, решили превратить ее в растение?

— Галоперидол – это общепризнанное средство от возбуждения и тревожности, — ответил фельдшер, обманутый спокойным тоном старлея, — вы не специалист, и не можете…

— Зато я военный комендант этого поселка, — все так же спокойно перебил его Хена, — И я запрещаю вам прикасаться к этой пациентке.

— Что значит, запрещаете? – удивился тот.

— Это значит, что если вы к ней прикоснетесь, то я посажу вас на гауптвахту, а первым же челночным рейсом вышлю нахрен из Мпулу.

— Но миcтер Хена… — попыталась вмешаться Мэрлин

— Пошли со мной, — сказал ей команданте, — всё поймете.

Он сделал шаг к полулежащей на кровати девушке, одетой в бледно–синий больничный халат, взял ее за руку, и легонько потянул к себе. Она встала с абсолютно безразличным видом. Он потянул ее к выходу. Она последовала за ним с тем же безразличием и, как сомнамбула, вышла вместе с ним на улицу.

— Да что вы делаете?! – возмутилась старшая сестра.

— Дежурный! – негромко скомандовал старлей, игнорируя ее вопрос.

Подбежал молодой пехотинец.

— Слушаю, команданте!

— Этот мешок – в оружейную палатку, под охрану. Военврача Гки – ко мне.

Рядом с центральной площадью уже успел вырасти городок из двух десятков армейских шатров. Чуть в стороне был натянут длинный навес батальонной столовой, а рядом с ним дымила полевая кухня. Хена, продолжая держать девушку за руку, направился к шатру, над которым висел белый флажок с красным ромбом. Мэрлин шла чуть позади. Из шатра появился несколько утомленный Гки и, потирая глаза, спросил: