Пурпурные грозы - Галина Мишарина

лучше.

Он хмыкнул, склонился — и вытер платком мои щеки.

— Ишь ты, какой красный нос наплакала!

— Я тебя люблю, — попыталась улыбнуться я, понимая, что выгляжу ужасно. — Очень люблю, Дэр. И я хочу на Атру, просто никак не осознаю новой дороги… Она такая длинная и запутанная.

— Вспомни танец, Мэй — доверять и позволять вести себя.

Неожиданно спали оковы, утих шепот страхов, и я поняла, чего лишаю себя. Любимый мужчина обнимал меня, нежно гладил по волосам, губами ласкал лицо. От него всё также пахло лесом, и шерстяное дорожное пальто покалывало мои пальцы. Вот оно, настоящее. Мы шагали по нему бок о бок, а я, дурында, зачем-то отвернулась, вместо того, чтобы приласкать любимого. Благослови его терпеливость древние боги!

Я распутала длинный шарф, что охватил его шею, и поцеловала Дэра в чуть колючий подбородок, потом провела ртом по щекам, и супруг, поймав меня за затылок, заставил коснуться его губ.

— Наконец-то, Мэй! Я думал, не дождусь.

И уронил меня на сиденье, даря пылкий и нетерпеливый поцелуй.

— Ты знаешь, сколько мы уже не целовались?

— Я не считаю минуты, но, думаю, уже где-то одиннадцать часов.

— Именно. Одиннадцать часов без твоих вкусных губ. Я голоден.

Осознание того, что снаружи нет братьев и нам никто не помешает, всколыхнуло в теле глубинные инстинкты. Как жаль, что я не могла полностью им отдаться! Дэр, видя, что я смутилась, не стал торопить события. Он касался моих губ ласково и щекотно, тихо посмеиваясь, когда я вздрагивала от прикосновений шаловливых пальцев. Плотные одежды, что были на нас, не спасали от мурашек.

— Не тревожься, — шептал Дэр. — Я буду беречь тебя, моя краса. Тебе непременно понравится вдали от Золотых лугов, потому как на пути нам встретятся удивительные по красоте и силе места. Мы переберемся по мостам через ущелья, минуем глухие чащи, проедем через край лесных озер — мир неба, воды и туманов…

Так — в поцелуях и внимая его колдовским речам — я провела последующие часы. Мы ехали на Север — в ту сторону редко кто сворачивал, однако дорога была хорошей. Жажда приключений охватила всю меня, и, когда Дэр сменил Бэйта на к о злах, я напросилась вместе с ним.

— Вот и прекрасно, — сказал младший Магици. — А я пока посплю внутри.

— Никогда не ездила здесь! — воскликнула я, крепко держась за Дэра. — Высоко и так здорово! Всё видно. Совсем другие чувства, нежели когда находишься в карете.

— Эх, прокачу! — рассмеялся Дэр и щелкнул вожжами.

Лошади послушно рванули вперед. Внутри кареты что-то громыхнуло, а потом донесся веселый смех Бэйта.

— Полегче, дорогие родственники! Так я домой в синяках приеду.

— Советую тебе лечь меж сидений на полу, — отозвался Дэр. — Мы собираемся, пока дороги позволяют, прокатиться с ветерком.

— Может, не надо? — рассмеялась я. — Вдруг карету испортим?

— Он — лучший кучер, которого ты можешь отыскать, — прокричал Бэйт. — Так что наслаждайся, Мэй. Мне придется на время отложить сон.

— Но… — всё ещё сомневалась я, однако Сибские кони уже перешли в галоп. Пришлось второй рукой вцепиться в шляпу, а из горла сам собой вырвался ликующий крик.

— Ветки! — расхохотался Дэр, когда мой головной убор едва не остался на липе. — Пригнись. На Западе деревья не стригут в угоду людям, это в Среднем королевстве вдоль дорог специальные арки понаделали.

— Канава! — воскликнула я, и тотчас подскочила. — Колеса отвалятся!..

Впервые я увидела в Дэре шального безумца, настоящего озорного мальчишку. Магици расхохотался и крикнул лошадям:

— Не спим, родные! Прибавим-ка скорости!

— Ой!.. — взвизгнула я. Остальные экипажи давно остались позади, за нами бежали только Шторм и конь Бэйта Хуг. Мой Пострел был привязан к багажной карете. — Дэр, мы сейчас улетим отсюда!

— Держись крепче, Мэй! — отозвался он и крепко поцеловал меня в губы. — Мы первыми доберемся до поворота на Северный тракт и там подождем остальных.

И безумная скачка продолжилась. Теперь вокруг вместо лугов были хвойные леса и скальные насыпи. Столь резкая смена пейзажа понравилась мне, и я жадно глядела по сторонам. Глаза выхватывали то яркий чертополох, то кусты облепихи, усеянные ягодами, то молодые кедры, группами собравшиеся возле камней. Красные сосны макушками касались небес, а ели были столь разлаписты, что под ними можно было строить дома. Подобные места любили матили и пни вроде тех, что сопровождали Властелина. Наверняка здесь водились и иные существа, о которых я не знала…

Прошло ещё полчаса. Кони перешли на рысь, и теперь красота окружающего пейзажа успевала проникнуть в мое сердце вместе с теплотой солнечных лучей. О чем бы ни предупреждал отец — я не могла смотреть на светило с подозрением.

— Словно и не было густых трав и вишневых садов, — сказала я. — Здесь все такое древнее… Эти камни словно часовые, а деревьям, наверное, лет по пятьсот.

— Верно. Лес старый и обжитой. У нас есть немного времени в запасе, и я покажу тебе одно интересное место.

Он перевел лошадей на шаг, а через некоторое время остановил. Легко спрыгнул вниз и протянул руки, щурясь против солнца:

— Иди ко мне, милая.

Я неуклюже развернулась, собрала юбку и, выдохнув, плюхнулась вниз. Прикосновение вышло мягким, но чувствительным, и моя зависимость от его сильных рук показалась на вкус крепкой, как привозимый южанами кофе. Я пробовала этот напиток всего дважды и оба раза ощущала приятный возбуждающий жар. Дэр взял меня на руки и перенес через глубокие борозды, но по пути сообщил брату, с улыбкой глядящему на нас из окна:

— Мы к святилищу.

Пришлось довольно долго лезть по камням вверх, но мне это понравилось. Как много «никогда» у меня было в запасе! Я никогда не забиралась на скалы и не шагала через ущелья, никогда не была у водопадов. Никогда не встречала рассвет на берегу озера, не видела горы и их обитателей — волков, рысей и медведей…

Я сказала об этом Дэру.

— Отлично, — усмехнулся он. — А я никогда не вел любимую женщину к заброшенному куску силы.

— Какой силы?

— Особой. Если бы знал её имя, мог бы, наверное, впитать в себя. Вон, погляди!

Меж елей показались каменные стены. Остатки здания напоминали скорее крепость, нежели место поклонения.

— Они защищали богов, — сказал Дэр, предупреждая закономерный вопрос. — От других богов. Странно, да? Пойдем внутрь.

— А там никто не живет? Злыдни, например?

Злыдни были лесной вариацией шуршакалов.

— Даже если и живут, они нас не тронут.

Мы миновали остатки внешних стен и нырнули под косую арку.

— О! — вырвалось у меня. В центре двора возвышалась покрытая резьбой белая колонна. От подножия до самой макушки её обвили звездные