Мы остаемся свободными... - Варя Еналь

- Магистраль нельзя оставлять без присмотра. По ней постоянно гоняют на магнитных досках. Вы должны найти себе помощников, выработать правила и контролировать эту дорогу. Каждый день, по очереди. На ночь можно уходить, но запретить детям пользоваться Оранжевой Магистралью ночью.

- На ночь просто закрывать решетки на внутреннем круге, как тогда, когда на нас напали фрики, - тут же подсказал Кир, - тогда и проблемы не будет. Гасить свет, и пусть никто не выходит.

- Отлично. Выработаем простые и удобные правила и заставим всех их соблюдать. И тогда мы справимся с ситуацией.

3.

Время близилось к тому моменту, когда Лоны укладывают своих подопечных в кровати.

Всем старшим детям были отосланы предупреждения, что роботы будут отключены с утра, и завтраки они готовят сами.

- Небось, сумеют разогреть молоко и залить хлопья, - заметил Егор.

Было решено, что как только прозвучит сигнал к отбою, все, кто участвовал в совете - кроме девочек с бывшей Овальной базы - отправятся наверх и отключат Мартина.

Эмма, уставшая так, что еле на ногах держалась, почти ничего не говорила на совете. Она все больше присматривалась и прислушивалась. Ее интуиция просто орала, что не все в порядке. Опасность близко, слишком близко.

И потому Эмма не стала возражать против отключения Мартина. Видимо, все у них действительно плохо, раз ее одолевает настолько сильное беспокойство.

Еще ей не нравился Илья. Он казался каким-то ненастоящим, что ли... Хотя внешне ничего в нем не изменилось, все такое же, как и было. И тонкие губы, и привычка ерошить волосы, и даже словечки - все его, родное. Тем не менее, что-то было не так, только Эмма не могла уловить разницу.

Отправились, наконец, на Третий Уровень. В том самом лифте, в котором спустились. Эмма сама оглядела все тщательно, в поисках каракатиц - стены, полы, потолок. Только после этого разрешила ребятам загрузиться, и они поднялись наверх.

Верхний Уровень встретил тишиной и мертвыми Пятнадцатыми. Жанка вскрикнула, как только увидела выжженные глаза первого же андроида. Егор ругнулся, Кир возмутился.

- Тихо, не орите, - оглянулся на них Колька, - а вы что думали? Мы просто так подняли шум? Все очень серьезно, эта зараза гораздо опаснее, чем вы можете себе представить.

Илья шел позади всех, за ним двигалась Катя, оглядываясь и тихонько охая. Она теперь не отставала от своего вновь появившегося друга ни на шаг. Цеплялась за руку, то и дело что-то шептала ему в уши, и это страшно раздражало Эмму. Ну, веди ты себя как взрослый человек, что ли! Тебе же не шесть лет, а Илья - это не любимый мишка, который потерялся и, наконец, нашелся.

Каково Илье терпеть все эти цепляния и шептания?

И тут Эмма вдруг поняла, в чем дело, почему ее смущал приятель. Он совершенно равнодушен к Кате. Раньше смотрел с такой грустью и чувством, переживал за нее и тоже постоянно держался рядом. А сейчас ведет себя так, будто ему все равно - топает Катька рядом, или нет.

Любовь прошла, что ли? Может, любовь вообще быстро проходит? Насколько долговечно это чувство?

О таких вещах Эмма еще подумает, у нее будет время. Но все это странно, очень странно.

Близнецы шагали самыми последними и тихо переговаривались между собой. Обсуждали погибших роботов и делились соображениями - что могло быть повреждено в платах. Они же поглядывали по сторонам и уточняли:

- Вы не видите Каракатиц? Мы ни одной не увидели.

Эмма тоже не видела и не чувствовала ни одной. Тишина полнейшая, ни скрипа, ни шороха, ни шлепков. Может, эти механизмы долго не живут? Потратили энергию, выполнили задание и остановились? И сейчас валяются мертвыми кусочками в комнате Энерго-Модуля?

Наконец все добрались до крепко сомкнутых дверей в капитанскую рубку. Колька остановился, оглянулся на остальных, зачем-то проговорил: "Ну, поехали" и нажал на сенсорную панель.

Двери послушно открылись, зажегся свет над мониторами. Мартин тут же выдал голограммы, показывающие, что крейсеры никуда не ушли и по-прежнему стреляют по Станции.

- Если Мартин отключится, то не будет голограмм, - тихо заметил Егор.

- Мы все увидим в панорамном окне, что находится в жилом отсеке Третьего Уровня. Там все хорошо видно будет. Да и здесь в окне мы можем видеть парочку крейсеров. А силовое поле Федор и так настроил вручную, - тут же пояснил Коля.

Илья приблизился к мониторам, оглядел большой белый сервер - искусственный мозг Моага-Мартина, потом вдруг быстро запустил руку в карман и резким движением что-то выкинул. На него никто не смотрел, кроме Эммы - та приглядывала потому, что чувствовала недоверие к нему.

Потому никто и не заметил парочку прозрачных Каракатиц, которых он выбросил из кармана. Твари тут же присосались к белой стене, стали почти незаметными, и Эмма скорее почувствовала, чем увидела тонкие белые нити, проникающие в сервер.

Она с силой толкнула Илью, собираясь содрать гадин, но тот ловко обхватил ее за плечи, сжал - и его объятия оказались неожиданно крепкими и сильными.

- Не беспокойся, - прозвучало над ухом Эммы.

От Ильи не пахло человеком. Вообще. Ни потом, ни адреналином - ничем. Только запахи новенькой одежды и еще чего-то, непонятного.

- Ты с ума сошла, что ли? - взвизгнула Катя.

Эмма дернулась, всадила со всего размаха ногой по колену Ильи - прямо твердой подошвой кроссовок заехала. Илья даже ухом не повел. Зато Колька подскочил и залепил бывшему приятелю в ухо, после чего дернул Эмму, пытаясь разжать илюхину хватку.

- Забери Каракатиц с сервера, - успела выкрикнуть Эмма, прежде чем Илья передвинул руки и сдавил ее за шею.

Колька услышал, оторвал от себя визжащую Катьку, которая пыталась помешать ему бороться с Ильей и кинулся к стене. Тошка и Гошка, видимо, поняли, в чем дело, потому что взялись ему помогать.

Железные руки Ильи сдавили горло, и Эмма поняла, что дышать ей нечем. Воздух совершенно не проходил через дыхательную трубку, в глазах темнело, и если...

Если не собрать все силы, а их у Эммы не мало, она ведь не просто человек. Она человек-зверь! И в ней полно ярости, ненависти и гнева. Горячего гнева, придающего сил. Ее раны зарастают во мгновение ока, ее силы пополняются вновь и вновь.

Надо только высвободить эту животную ярость, надо только дать свободу зверю внутри себя. Это просто. На самом деле это просто. На самом деле быть человеком гораздо сложнее, чем быть зверем...

Эмма рванулась, открыла глаза и перестала думать о боли, собственном горле и нехватке воздуха. Ловким, уверенным движением она обхватила голову Ильи, сдавила уши и рванула в сторону. Один рывок. Всего одно движение.

Илья рухнул вниз со сломанной шеей, и Эмма могла поклясться, что испытывала большое наслаждение, слыша хруст костей и рвущихся мышц. Катя орала не своим голосом где-то совсем рядом, Эмма перевела на нее мутный взгляд и подумала, что эту дуру тоже не мешало бы угрохать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});