Хорошее стало плохим (ЛП) - Дарлинг Джиана

— Ты собираешься меня ударить? — спросила я, мой тон выдавал, как сильно я этого хотела.

— Ударить? Нет. Если ты хочешь искупить вину за свое безрассудное, глупое поведение сегодня вечером, если ты хочешь, чтобы я заставил тебя чувствовать себя хорошо, заставив тебя чувствовать себя плохо, тогда я тебя отшлепаю.

По моему позвоночнику пробежала дрожь. — Хорошо.

— Хорошо?

— Эм, — я прикусила губу, но знала, что сказать, — Хорошо, Лайн.

— Это может быть слишком, ты просто скажешь мне остановиться, если что, Рози, — его голос не смягчился, и я была благодарна за это, потому что это могло испортить момент, но я могла прочитать его краткое смягчение в том, как он погладил ладонью мою ягодицу, и в использовании его прозвища для меня.

Я кивнула, и через мгновение мою задницу пронзила боль. Через секунду еще раз, в другую ягодицу. Он втер ожог от удара глубже в мою кожу, вынимая веревку, но продлевая жар, который струился по изгибу моей задницы, чтобы устроиться между моих бедер.

— Тебе это нравится, Рози? — спросил он гортанным голосом.

— Это все, что у тебя есть для меня? — я инстинктивно насмехалась, пытаясь спросить о чем-то, названия чего даже не знала.

Его низкое рычание вибрировало на моем тело, и я остро ощутила толстый длинный член, прижатый к моему животу.

Шлепок.

Звук разлетелся по воздуху, добавляя драматизма удару, который я чувствовала, как пальцы, вонзающиеся в мое сжимающееся ядро.

Шлепок.

— Сильнее, Лайн.

Шлепок. Шлепок.

— Дай мне еще, — умоляла я, мой голос сорвался, когда мой разум раскололся на обугленные куски, растворился в золе.

— Ты примешь то, что я тебе дам, — сказал он мне, обе руки теперь на моей заднице, сильнее вдавливая жар в мышцы своими сильными большими и грубыми пальцами, — Тебе это нравится, не так ли? Тебе нравится быть моей хорошей девочкой.

Боже, мне нравилось. Впервые за многие годы мой дух освободился от клетки неуверенности в себе и упреков, освободился от социальных ограничений и нравов. Я думала, что быть вне закона это настолько свободно, насколько это возможно, но я ошибалась.

Это была истинная свобода — отдать себя в руки человека, который позволит мне разгуляться, но оберегает меня, пока я это делаю.

Я извивалась у него на коленях, пока его большие пальцы больно вонзались глубже в мой воспаленный зад, а затем я ахнула, когда он наклонился, чтобы взять пухлую часть в рот, между зубами. Укус был крепким, резким, перекрывавшим тупой пульс боли в моей заднице.

Я собиралась кончить.

Я знала это, даже когда это шокировало меня. Он даже не прикасался ко мне, по крайней мере, сексуально. И все же я была на пороге приливного оргазма, настолько сильного, что я знала, что потеряю сознание, когда он, наконец, разорвется и вынесет меня на берег.

— Лайн, — простонала я, повернувшись головой к его голени, чтобы резко укусить ее, молча требуя большего.

— Тише, я дам тебе еще. Подожди, — приказал он.

Сама октава его голоса, тяжесть воздуха, давит на меня, приковывает меня к его воле, приближают оргазмическое цунами.

— Пожалуйста, — я сломалась и умоляла, — Пожалуйста, дай это мне.

— Вот она, — похвалил он, когда одна рука скользнула по моей заднице в мокрую складку между бедрами, — Это моя хорошая Рози.

Затем он вонзил два пальца в мою киску и жестоко шлепнул меня по нижней части ягодицы.

Я закричала, утопая в ощущении, когда оно закручивало меня в бездыханном круговороте холодной боли и горячего удовольствия, когда я снова и снова разбивалась, как прилив, об его сгибающиеся пальцы.

Когда я вынырнула из глубины, Дэннер склонился над моей горящей задницей, чтобы нежно поцеловать каждую ягодицу. Я сонно улыбнулась ему в икру, затем позволила ему скрутить меня в объятия и затащить в постель под одеяло.

Я поймала его запястье, когда оно откинуло с лица тяжелую тяжесть моих волос, и поцеловала там его пульс.

— Простишь меня? — спросила я, по большей части с закрытыми глазами, потому что сон был собакой, кусающей меня за пятки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я чувствовала его колебания, затем его рука повернулась к моей, так что он провел большим пальцем по моим губам. — Я всегда буду прощать тебя, Рози. Ты сама должна научиться прощать.

Я нахмурилась, вырываясь из дремоты, чтобы возразить ему, но когда я открыла глаза, он уже был в другом конце комнаты, закрывая за собой дверь.

После этого я его не видела, разве что мимоходом еще шесть месяцев, и это был последний раз, когда я видела его за три с половиной года.

Глава 19

Было время экзаменов. Эти три недели пролетели для меня в таком тумане перемен, что я точно не была уверена, но я сидела в экзаменационном зале с сотнями других студентов, сдавая последний тест, который нужно сдать, прежде чем я выпущусь и стану полностью квалифицированной медсестрой.

Когда я закончила экзамен, я заскочила к Тиму Хортону за столь необходимым четвертым кофе за день и достала телефон, уставившись на папино имя в моем списке контактов. Я хотела позвонить ему, сказать, что я только что официально закончила университет. Он бы кричал «блять, да» так громко, что телефон трещал, а потом говорил любому брату, с которым он был, и Лу, что его принцесса собирается стать медсестрой. Они передавали телефон, поздравления исходили от Бэт и Новы, Аксмена и Лаб-Раба, Промаха и Кертанса и многих других, всех моих дядей, лучших друзей и братьев, затем Лу, ее голос был бы хриплым от слез и сладким от гордости, когда она сказала мне, как сильно она любит меня.

Я выключила экран и сунула мобильник в карман.

Я не отвечала ни на какие звонки в течение нескольких недель, только формальные текстовые сообщения, которые заверяли их, что у меня все хорошо, но мне нужно время и пространство, чтобы привести свою голову в порядок.

Они не оставят меня в покое навсегда, но они достаточно доверяли мне, чтобы дать мне это, даже несмотря на то, что охранять и лелеять меня противоречило их инстинктам.

Я взяла у баристы кофе Дабл-Дабл и сделала необходимый глоток дымящегося кофе, чтобы успокоиться, прежде чем отправиться на стоянку.

Дэннер был там, прислонившись к своему черно-золотому Харлей Дэвидсону Sportster Iron 883. Он был со своей стрижкой Берсеркера, его рыжевато-коричневые волосы в беспорядке обрамляли красивое лицо, его ноги в ботинках были скрещены в лодыжках, когда он сидел боком поперек сиденья.

Вокруг него не было толпы, как было с Рэтом, потому что, хотя Дэннер был менее устрашающим физически, что-то в его ауре говорило людям держаться подальше или быть проклятыми.

Его неприступность в образе байкера сделала мои соски твердыми, как камни.

Я выпила свой кофе менее чем за тридцать секунд, он обжег мне горло, а затем выбросила пустую чашку в мусор. Затем я неторопливо подошла к нему и наклонилась прямо вперед, прижавшись к нему своим телом, образуя глубокий изгиб, в котором мои маленькие джинсовые шорты задрались на ягодицах. Глаза Дэннера вспыхнули, когда его рука двинулась к моей спине, вниз и вверх, чтобы он мог схватить мою слегка обнаженную задницу в собственническом жесте.

— Привет, байкер, — сказала я, прежде чем оставить поцелуй на его грубой щетине на щеке, затем на квадратном подбородке и еще один на его сомкнутой улыбке, — Как дела?

— Собрание Клуба у Бернадетт, Жнец послал меня схватить тебя. Мы проведем с ними некоторое время, посмотрим, если мы не сможем понять, что они собираются делать с этой украденной травой Падших, тогда я возьму свою Розу на праздничный ужин.

— Да? — спросила я и физически ощутила, как мои глаза сверкают, глядя на него.

Он наклонился и прижался к моим губам крепким, пронзительным поцелуем. — Ага, бунтарка.

— Ты супер, я когда-нибудь говорила тебе это? — спросила я, упираясь локтями ему в грудь, чтобы взять подбородок руками и посмотреть на него снизу вверх.