Король Треф - Б. Седов

Когда Алеша оделся, тот же военный отвел его в один из домиков, познакомил с внутренним устройством маленького, но в чем-то даже уютного жилища и через десять минут принес картонную коробку, в которой оказались судки с горячей пищей. Алеша жадно поел и, сраженный нервотрепкой и сытостью, повалился, не раздеваясь, на койку и проспал почти до следующего полудня.

А после позднего завтрака, принесенного уже другим военным, когда уже почти успокоившийся, но все еще ничего не понимавший Алеша вышел во двор, он увидел представительного офицера средних лет с большими звездами на погонах, который шел через двор прямо к нему.

Подойдя к Алеше, стоявшему неподвижно, офицер остановился и некоторое время дружелюбно оглядывал молодого и ладного парня, которому явно шли темно-синяя униформа и высокие шнурованные ботинки, и, наконец, сказал, улыбнувшись:

— Ну, здравствуй, Алексей Силычев!

— Здравствуйте, — вежливо ответил Алеша и стал ждать, что же будет дальше.

Офицер огляделся, как бы ища что-то, и, увидев неподалеку стоявший под навесом большой стол, окруженный длинными скамьями, удовлетворенно кивнул и спросил:

— Алеша, можно я буду тебя так называть? Алеша кивнул, и офицер продолжил:

— Пойдем туда, Алеша, присядем. Нам нужно поговорить, а в ногах, как ты знаешь, правды нет.

Они направились под навес, и, когда уселись, офицер вынул из кармана пачку сигарет и, положив ее перед собой, посмотрел Алеше в глаза.

— Меня зовут Александр Михайлович Губанов, — сказал он, — я генерал ФСБ. Знаешь о такой организации?

— Нет, — ответил Алеша и откинулся на деревянную спинку скамьи.

Губанов проследил за этим спокойным движением, и в его глазах мелькнуло удовлетворение. Он закурил и, проследив, как облачко голубоватого дыма уплыло в небо, продолжил:

— Ну, собственно, я на это и не рассчитывал. Сейчас я расскажу тебе о том, что происходит. Я думаю, что тебе и самому очень хочется узнать об этом.

Алеша опять молча кивнул, а Губанов затянулся и начал:

— Мы все живем в стране, которая называется Россией. В России сейчас около ста пятидесяти миллионов человек. И все они разные. Есть среди них трудолюбивые работяги, есть инженеры, есть крестьяне, которые выращивают хлеб, есть художники и писатели, есть врачи и музыканты, в общем — есть очень много очень разных людей. А кроме них, есть и злодеи. Об этом ты, конечно же, знаешь, потому что всю свою жизнь провел в тайге недалеко от зоны, где эти самые злодеи как раз и содержатся. Так что объяснять тебе, что такое тюрьма и зачем она существует, я не буду. И все эти злодеи, то есть убийцы, грабители и прочая шваль, опасны для людей, потому что они хотят ограбить их и убить. Но они опасны только для одного отдельно взятого человека, то есть для того, на кого они нападают. А для страны они, в общем-то, не опасны. Они не хотят разрушить больницы, сжечь поля, натравить одних людей на других или сделать еще что-нибудь такое, чтобы всем стало плохо. Ты понимаешь меня?

Алеша слушал Губанова очень внимательно и снова кивнул, с интересом ожидая продолжения рассказа.

— Вот и хорошо, что понимаешь. Но лучше ты все-таки не кивай, а говори словами, ладно?

— Ладно, — ответил Алеша.

— Так вот. Как я уже сказал, эти люди, которых ты наверняка видел в тайге, — страшные и опасные негодяи. Но, повторяю, они опасны только для того, кто попадется им на пути. И ими занимается Министерство внутренних дел, то есть, проще говоря, милиция. Их ловят и сажают в тюрьму. Но есть и другие люди, которыми занимаемся мы — сотрудники ФСБ, то есть — Федеральной службы безопасности.

Алеша непонимающе взглянул на Губанова, и тот пояснил:

— Федеральная — это, чтобы тебе было понятнее, значит — государственная. И мы охраняем не просто граждан, таких, как ты, а само государство. Потому что есть злодеи, которые хотят, чтобы плохо было всем. Им не нужна личная выгода. Им не нужны чьи-то деньги или чья-то жизнь. Они хотят, чтобы заводы перестали работать, чтобы дома обрушились, чтобы настал голод, чтобы на полях сгорел хлеб, чтобы страшные болезни косили людей десятками тысяч, чтобы грабители и убийцы беспрепятственно ходили по земле толпами и делали свое черное дело.

— А зачем им это нужно? — спросил Алеша, пораженный ужасной картиной, нарисованной перед ним генералом ФСБ.

— Ты ведь верующий, Алеша?

— Да, — ответил тот, — только мы, староверы, новой ереси не принимаем.

— Ну, по большому счету здесь никакой разницы нет. Ведь, как бы вы все не спорили между собой о том, как правильно молиться Богу, цель-то у вас одна. Не только угодить в Царство Божие, но и не допустить, чтобы на Земле воцарился Сатана. Ведь правда?

И Губанов пытливо посмотрел на Алешу. Алеша задумался на некоторое время и наконец ответил:

— Ну… В общем — да. Да, так.

— И ведь ты же не спрашиваешь, зачем Сатане нужно ввергнуть людей в бедствия и ужас. Правда?

— Правда.

— Просто он хочет, чтобы было так, а ты не хочешь этого. Так?

— Так.

— И ты понимаешь, что пути Сатаны так же неисповедимы для людей, как и пути Бога. Только Бог знает, зачем это Сатане, а нам, людям, достаточно того, что Бог не желает, чтобы планы Сатаны сбылись, ведь так?

— Да, — растерянно ответил Алеша, который раньше даже и не думал о том, чтобы посмотреть на эти вещи с такой неожиданной стороны.

Раньше ему хватало формального, но по-своему честного исполнения примитивных религиозных установок затерянной в тайге общины староверов, а теперь он смутно почувствовал, что не только его соплеменники, оказывается, озабочены такими важными вещами, и это было для него новостью.

— И получается, что те злодеи, которые стремятся посеять на земле хаос, разрушение и смерть, являются слугами самого Сатаны, даже если они и не понимают этого сами. Те люди, которые сидят на ижменской зоне, — просто мелкие пакостники по сравнению с теми, о которых говорю я. И вот мы, то есть — ФСБ, занимаемся как раз теми самыми вольными или невольными слугами Сатаны, которые гораздо страшнее для страны и вообще для человечества, чем любой обычный убийца или грабитель. Страшнее потому, что вред, который они могут принести, измеряется тысячами жизней и миллионами загубленных душ. Ты понимаешь меня?

Алеша был потрясен.

Губанов, видя это, сделал паузу и снова закурил. Нужно было дать мальчику переварить услышанное им. Пусть подумает пока, а потом можно и продолжить. Похоже, что из этого пацана выйдет толк. Губанов курил и следил за Алешей.

По лицу Алеши было видно, что в его голове сейчас происходит колоссальная и непривычная для него работа. Наконец, он оторвал неподвижный взгляд от какой-то далекой точки и, посмотрев на Губанова, спросил:

— Вы служите Господу?

Вопрос был хорош. Прямо в точку. Губанов аж крякнул от удовольствия и, затянувшись, ответил:

— Нет, Алеша, делая свое дело, мы не думаем о том, что мы служим Господу. Мы служим людям. Но разве, спасая тысячи людей от уготованной им страшной участи, мы не выполняем богоугодное дело? И разве сама наша работа не является служением добру, а стало быть, и самому Богу? Мы не молимся, не ходим в церковь, у нас нет икон, но разве наши помыслы и дела не лучше слов, обращенных к небесам?

Тут Губанова осенило, и он добавил:

— Сказано в Библии — по делам их узнаете их. По делам — понимаешь, Алеша, — а не по словам и молитвам. И наше дело, хоть оно и тайное, потому что необходимо скрывать свои намерения и планы от врага, но направлено на борьбу со злом. А значит — с Сатаной.

Алеша молчал, а Губанов думал о том, что он даже и не предполагал, что разговор попадет в такое удачное русло и что, судя по всему, первое же собеседование даст результаты. А в том, что результаты уже были, причем самые что ни на есть удовлетворительные, он не сомневался. Все-таки он был опытным федералом, а не каким-нибудь задроченным сверхурочной работой опером из убойного отдела.

Решив, что на сегодня хватит, Губанов встал и сказал Алеше:

— Подумай о том, что я тебе сказал. Скоро я приду снова и мы будем говорить о разных, но очень важных вещах. А пока — отдыхай. Гуляй по базе, думай, смотри. Захочешь размяться — можешь полазить по тренажерам, только шею не сверни. Разговоры с другими курсантами запрещены. Почему — поймешь позже. И знай, что с этого дня твоя жизнь изменилась и теперь у тебя есть шанс по-настоящему послужить людям, а стало быть, и самому Богу. Молитвы в тайге — дело хорошее, но если ты можешь спасти людей, которым угрожает опасность, отказываться от этого нельзя. А кроме того…

Губанов посмотрел на Алешу и, передумав продолжать, закончил:

— В общем, скоро мы с тобой снова увидимся. И ушел в сторону одной из кирпичных построек, стоявшей в дальнем углу двора.