Прибалтийская «мясорубка» - Виктор Карлович Старицын

маркировали трассы.

После трех часов ночи легкую авиацию сменила дальняя. Басовито гудя, эскадрильи тяжелых бомбовозов обрабатывали тылы противника. Ориентиром им служили многочисленные пожары, возникшие от зажигательных бомб, сброшенных с У-2 и Р-5. Как только небо посветлело, в дело вступила артиллерия. От грохота Гаврилову и всем присутствующим на НП заложило уши. Весь передний край противостоящей 8-й пехотной дивизии скрылся за сплошной стеной пыли и дыма от разрывов.

Глядя на это буйство созданной советским человеком стихии, Иван Васильевич испытывал законную гордость. Он вспоминал первые дни войны в Бресте. Тогда его полк, также как и немцы сейчас, сидел под ураганным артогнем и бомбежкой в крепости. Теперь роли поменялись. Правда, немцам приходилось гораздо хуже. Их не защищали толстенные кирпичные перекрытия и многометровые толщи земли. Да и плотность нашего артогня была куда выше. Не говоря уже о том, что хилые окопчики и блиндажики в один-два наката, которые немцы успели выкопать, не защищали даже от прямого попадания снаряда полковой трехдюймовки. А на немецкие позиции валились снаряды до 203 мм включительно. Именно такие гаубицы стояли на вооружении тяжелых гаубичных полков в артиллерийских дивизиях РВГК.

Тем временем танковые батальоны по маркированным трассам выдвигались на исходный рубеж. После полуторачасовой артподготовки, завершившейся массированным залпом реактивных установок, в небо взвились красные ракеты. Танки пошли вперед. В стереотрубу Гаврилов видел, что первую полосу из трех траншей прошли практически без сопротивления. Со второй полосы отдельные орудия открыли огонь. Несколько танков загорелось. Затем орудия подавили, танки пошли дальше. Через позиции дивизии уже шли мотострелковые части танковых дивизий, затем артиллерия и тылы.

Танки уже скрылись из вида. Бой гремел где-то далеко впереди. Через окопы по мосткам двигались колонны мотострелковых дивизий их собственного корпуса. В 13:20 Гаврилов приказал полкам дивизии сворачиваться в походные колонны и двигаться вслед за ушедшим вперед корпусом. К этому времени первый эшелон уже соединился с частями Прибалтийского фронта.

До конца дня дивизия продвинулась на 26 км. На правом фланге остались 209-я и 248-я дивизии корпуса, зажавшие с тыла немецкую 306-ю пехотную дивизию. Вместе с противостоящей немцам 307-й стрелковой дивизией 72-го ск они окружили немцев с трех сторон и долбили их в хвост и в гриву. Закопавшиеся в землю немцы огрызались. Затем направо ушла и 210-я дивизия, блокировавшая остатки 323-й дивизии немцев. Большую часть этой дивизии противник успел снять с позиции и развернуть на пути движения танкового корпуса. Танкисты раздавили не успевшую закопаться в землю пехоту и пошли дальше. Теперь за танковым корпусом следовала только дивизия Гаврилова.

До темноты передовые отряды танковых дивизий успели форсировать небольшую речушку – приток Айвиексте и остановились на линии Калине – Пократа. Необходимо было пополнить боезапас и горючее.

Мотострелковые полки Гаврилова отставали от танкистов на 8–10 км.

На карте захваченный танковой группой Гудериана плацдарм напоминал корявый топор, обращенный лезвием на запад. Севернее уже перерезанной нашими войсками «рукоятки» плацдарм расширялся до 50 км с запада на восток. Всю среднюю часть этого расширения занимало обширное, заросшее лесом болото Лубанс, простиравшееся на 30 км в длину и на 20 км в ширину к северу от одноименного озера. Гудериан захватил «кайму» вокруг этого болота шириной 10–20 км. Танковый корпус 2-го Прибалтийского фронта продвигался по восточной «кайме», уничтожая оборонявшиеся в ней пехотные дивизии и тыловые части.

С рассветом 18 сентября дивизия не смогла продолжить движение. На севере ожесточенно загремела артиллерия. Остановившиеся впереди на ночевку тыловые части танковых дивизий начали окапываться. Гаврилов сразу же выслал вперед разведку. Радиограмма из штаба корпуса внесла ясность. Фашисты контратаковали крупными силами танков. Комкор Николайчук приказал развернуться в боевой порядок, окопаться и, на всякий случай, приготовиться к отражению танковой атаки.

Перестраховывается Николайчук, подумал комдив, перед нами эшелон из восьми танковых полков, за ним эшелон из четырех мотострелковых полков танковых дивизий, за ними четыре полка боевой поддержки и четыре полка обеспечения. Фрицам ни за что через такие три эшелона не проломиться.

Тем не менее, изучив минут за пятнадцать карту местности, наметил рубежи обороны и выдал начальнику штаба ЦУ на разработку приказа. Через сорок минут подписал подготовленный штабом дивизии приказ. Гаврилов привык любое дело выполнять с полной основательностью. Тем более три другие дивизии корпуса все еще возились с уничтожением немецкой пехоты далеко позади на правом фланге. Если танки Гудериана прорвут все три эшелона танкистов, если допустить такую маловероятную возможность, весь удар придется на одну дивизию Гаврилова.

Мотострелковые полки готовили оборону фронтом на север перед небольшой речкой – притоком Айвиексте. Левый фланг упирался в обширное непроходимое болото Лубанс. Чего-чего, а болот в Латвии хватало. Не меньше, чем в Белоруссии, по лесам и болотам которой полк Гаврилова выходил из окружения в июне. С правого фланга позицию подпирала 210-я дивизия, развернутая фронтом на восток и ведущая напряженный бой на уничтожение упорно сопротивляющихся остатков немецкой пехотной дивизии. Протяженность линии фронта дивизии составила 11 км. Вся местность была ровной, покрытой возделанными полями с небольшими рощицами, короче говоря – танкодоступной. Речушка глубиной по щиколотку, а в глубоких местах по колено, однако протекала в неглубоком овражке и имела топкое дно.

Первым делом Гаврилов приказал разведке выявить броды, пригодные для танков и для колесной техники. Таковых оказалось четыре для автомобилей и двенадцать – для танков. Плюс два моста. Капитальный мост на шоссе Резекне – Гулбене, пересекавшем позицию под прямым углом в трех километрах от болота, и деревянный мосток на проселочной дороге в четырех километрах восточнее. Получив данные по бродам, Гаврилов приказал начштаба уточнить приказы полкам.

На левом фланге полк Близнецова оседлал шоссе, сосредоточив огневые средства батальона боевой поддержки за мостом в рощицах справа и слева от дороги. По центру позиции полк Гущина блокировал мосток на проселке. Все мосты, броды и подходы к ним саперы заминировали. Правый фланг занял полк Волкова. Ему было полегче, поскольку в тылу полка находился довольно крупный лесной массив и всю артиллерию можно было укрыть в нем. Соответственно, полк оборонялся на фронте в 5 км, полки Близнецова и Гущина держали по 3 км. Одиннадцатикилометровая полоса обороны вынудила Гаврилова расположить все три мотострелковых полка в одну линию.

В резерве остались только разведывательный, инженерный и зенитный батальоны полка боевой поддержки и артполк. Свой НП комдив приказал оборудовать в небольшой роще между шоссе и проселком в километре от передовой. Оттуда просматривались оба моста, удержание которых Гаврилов считал ключом к позиции. В этой же роще оборудовал огневые позиции батальон боевой поддержки полка Гущина.

На левом фланге в лесу на краю болота расположил батальон САУ артполка и разведбат. В лесу на правом фланге – батальон бронеавтомобилей